Закон контролера - Дмитрий Олегович Силлов

В минуты сурового и быстротечного экстрима моя тушка, закаленная во многих битвах, принимает решения без участия мозга. Но тут и без него ясно, что, например, выпрыгнуть из кузова тентованного грузовика на полном ходу на асфальт идея так себе. Если я даже выживу после такого прыжка, то менее чем через минуту мне будут выкручивать руки кагэбэшники, в худшем – просто пристрелят на адреналине. Да и пока добежишь через весь кузов до выхода из него, грузовик уже будет лететь над озером. Остаться в кузове и после того, как машина рухнет в воду, попытаться выплыть? Возможно, это даже получится. Правда, результат будет аналогичным – или расстреляют сразу, как только я вынырну, или вытащат из воды и расстреляют попозже, либо упекут очень надолго в места настолько суровые и неприветливые, что лучше б расстреляли…

Оба варианта меня категорически не устраивали – и тут мой мозг, неожиданно включившись в процесс экстренного выживания, выдернул из памяти картинку: Гебхардт держится за свой палец, а вокруг эсэсовца разливается лазурное сияние портала.

Хотя нет.

Не за палец.

За кольцо на пальце!

Серебряное, с изображением черепа. Такое же, как я видел на пальце рыжего фашиста, пытавшегося воткнуть в меня штык-нож!

И тут же пришло понимание – я знаю, что это за кольцо!

Во время своего путешествия во времена Второй мировой войны видел я такое на пальце Гебхарда и, вернувшись, ради интереса покопался в энциклопедии на предмет, что оно значит.

И выяснил, что такие кольца выдавались рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером в качестве награды особо отличившимся офицерам своего ведомства. Причем в случае гибели или отставки кольцо было положено сдавать Гиммлеру для возвращения его в замок Вевельсбург, училище по идеологической подготовке офицеров СС, с которым связано большое количество мрачных легенд.

В среде коллекционеров это кольцо считается огромной ценностью, так как осталось их очень немного – ближе к концу войны большинство их были спрятаны приближенными Гиммлера и потом не найдены. Однако отличить подлинник от огромного количества подделок не просто даже опытным экспертам, а подделывают их чуть ли не со дня окончания войны и по сей день, причем порой очень профессионально.

Понятное дело, что у Гебхарда, который был другом Гиммлера с детства, был оригинал – который, оказывается, обладал весьма интересным свойством. По сути, это был артефакт последнего шанса: когда приближенному рейхсфюрера грозил трындец, он активировал кольцо и благополучно сваливал через портал куда-то подальше, оставляя противников в дураках.

Как меня сейчас, например. Помнится, требование Гиммлера возвращать эти кольца являлось вынужденной мерой – чисто чтоб артефакт случайно не оказался в чужих руках. Не зря же в наградном листе к этому кольцу было прямо сказано: «Это кольцо никогда не должно попасть в руки того, кто не имеет права держать его. Если вы покинете ряды СС или погибнете, то кольцо должно вернуться к рейхсфюреру СС». Исторический факт, однако…

Помнится, когда я об этом прочитал, сразу подумал – интересно, с чего бы к обычному серебряному кольцу, даже не считавшемуся официальной наградой, прилагаются такие странные условия владения? Теперь понятно с чего. Нефиг посторонним иметь вещь, способную телепортировать своего хозяина в секретное убежище эсэсовцев.

Я еще осознавал информацию, выдернутую из закромов памяти, а тело уже действовало. Перед глазами возникла картинка, словно кадр из кинохроники: кулак с пальцами, покрытыми рыжими волосами, на одном из которых было надето точно такое же кольцо, как у Гебхарда!

Я рванулся к телу рыжего фашиста, который пытался заколоть меня штык-ножом и которому я вышиб глаз ударом «клюв орла»…

И в это время грузовик, снеся ограждение набережной, рухнул в озеро.

Новенький ЗИЛ-150 был точно бронирован, так как погрузился в воду практически мгновенно. Но у меня оставалось еще несколько секунд до того, как хлынувшая в кузов ледяная осенняя вода вытеснит весь воздух из-под тента.

Искать рыжего не пришлось, он практически под ногами валялся, то ли мертвый, то ли в глубочайшей отключке. И сейчас у меня был только один выход: снять с его пальца кольцо и попробовать свалить так же, как Гебхард.

Я даже успел схватить фрица за руку, в которой все еще был зажат штык-нож, но тут стремительный поток швырнул нас обоих об кабину, забил водой нос, рот, глаза… Блин, давно я не тонул, навык потерял однозначно. Когда есть угроза утопления, пасть все-таки лучше закрывать, иначе воняющее тиной жидкое содержимое озера быстро забьет легкие.

Я мощно кашлянул, вытолкнув из себя озерную воду, и, задержав дыхание, попытался разжать кулак немца, сжатый намертво.

Фигушки.

Эсэсовец был заметно крупнее меня и наверняка сильнее физически, так что пальцы сжал на совесть. Ладно. Попробуем по-нашему.

Я накрыл его кулак ладонью сверху и с силой долбанул по нему коленом снизу, ощутив при этом хруст ломаемых пальцев, после чего мне во вторую ладонь выпал К98. Отлично, кулак расслабить получилось. Осталось только снять кольцо и…

И тут, видимо от боли в сломанных пальцах, фашист пришел в себя. И с ходу попытался меня задушить, непокалеченной рукой схватив за кадык.

Выглядел он в воде, конечно, устрашающе. Перекошенная от ярости рожа в кровавом облаке, расплывшемся вокруг пустой глазницы. Но я повидал в жизни много чего пострашнее одноглазых фашистов, потому за мгновение до того, как волосатые пальцы раздавили бы мое горло, я со всей дури вонзил штык-нож во второй глаз немца.

Клинок вошел в череп с характерным хрустом ломаемых костей глазницы, отдавшимся в ладонь через рукоять, но для того, чтобы убить наверняка, этого бывает недостаточно. Потому, когда острие К98 уперлось в затылочную кость фашиста, я резко повернул рукоять, словно шуруп в доску завинчивал, разрывая плоскостью клинка нежные мозговые ткани.

Надежный как швейцарские часы метод против тех, кто взял тебя за горло, сработал и на этот раз. Эсэсовец дернулся – и расслабился, отпустив мою шею. Стало быть, куда-то отправился. То ли в Вальхаллу, то ли к чертям в котел, туда ему и дорога.

А у меня начал заканчиваться воздух в легких, вследствие чего моя тушка рефлекторно дернулась в сторону выхода из тентованного кузова, теперь уже доверху заполненного водой. Инстинкт самосохранения очень недвусмысленно требовал бросить возню с трупом немца и попытаться спастись более логичным способом.

Но сталкеры народ упрямый. Если чего решили, хрен их свернешь с пути к самоуничтожению. От недостатка кислорода в глазах уже плавали черные пятна, но я упорно пытался стащить кольцо с пальца