Танец гнева. Как управлять негативной энергией - Харриет Лернер

со своими чувствами, разочарованиями, грустью и гневом. Она моментально улавливала потенциальные «проблемы» детей, неосознанно провоцируя их на то, чтобы дать ей лишний повод для беспокойства.

Однако Ларри, безошибочно заявив, что она «чересчур привязана к детям», не осознавал, что на самом деле сам поддерживал такое поведение жены. Зациклившись на карьере, он отдалился от нее и детей, совершенно не участвуя в их жизни как отец. По мере того как Сандра пыталась заполнить пустоту, оставшуюся там, где должен был быть Ларри, он еще больше замыкался в себе и увеличивал дистанцию с семьей. Всякий раз, когда его гнев, вызванный тем, что он оказался на задворках семейной жизни, достигал предела, он с грохотом «врывался в дом». Как сказала Сандра на первом нашем сеансе, в такие моменты он немедленно брал все бразды правления в свои руки – как будто был главным в доме.

Истинной причиной такого поведения, однако, были печаль и ярость оттого, что он чувствовал себя чужаком в собственной семье. И вот Сандру и Ларри затянул очередной танец, где поведение одного из партнеров провоцирует и подпитывает поведение другого. Недостаточная вовлеченность Ларри в дела семьи провоцировала чрезмерную вовлеченность Сандры, и, наоборот, ее чрезмерная вовлеченность способствовала тому, что он старался не принимать в семейных делах почти никакого участия… Так продолжался этот порочный цикл, подпитываемый периодическими вспышками доминирования со стороны Ларри, после которых жизнь вновь возвращалась в привычное русло.

Этот танец очень сложно прервать, поскольку со временем в него оказываются втянуты все члены семьи, и каждый из них так или иначе способствует тому, чтобы танец продолжался. С одной стороны, и Сандра, и Ларри поочередно требовали друг от друга перемен. Ларри критиковал Сандру за то, что та чересчур носилась с детьми, она же его – за то, что он ими практически не занимался. При этом каждый из них желал продолжения древнего танца, каждый будто бы транслировал другому два взаимоисключающих посыла: «Пожалуйста, изменись!» и «Верни все как было!».

Как и в большинстве пар, каждый из партнеров ждал от другого трансформации и роста – и при этом сам боялся и противился.

Так, Сандра постоянно жаловалась на то, что Ларри мало занимается детьми, – но стоило ему предпринять попытки сблизиться с семьей, как она принималась указывать ему на ошибки, критиковать те или иные аспекты его поведения, советовать, как лучше взаимодействовать с детьми. Ей было крайне сложно просто молча наблюдать, позволив ему самому выбрать удобный стиль общения. Сандре хотелось, чтобы Ларри активнее участвовал в воспитании детей, и при этом она пыталась сохранить за собой позицию доминантного и влиятельного родителя. В случае отказа от этого особого статуса она чувствовала бы себя совершенно бесполезной, и со временем это чувство стало бы невыносимым, а вместе с ним усилилась бы и неудовлетворенность браком. Вот почему она посылала Ларри взаимоисключающие сигналы, призывая его активнее участвовать в воспитании детей и в то же время, не осознавая этого, саботируя его попытки это сделать.

В свою очередь, и Ларри одновременно требовал от Сандры «измениться» и «вернуть все как было». В конце курса супружеской терапии Сандра смогла изменить и этот танец. Направляя все больше энергии и сил в собственный рост и развитие, она чуть ослабила связь с детьми и больше не пыталась заполнить ими пустоту. Прежде все внимание Сандры было сконцентрировано на муже и детях, и это избавляло ее от необходимости задумываться над рядом непростых вопросов: «Каковы мои приоритеты в данный момент?», «Есть ли у меня интересы и навыки, которые я хотела бы развить?», «Каковы мои личные цели на ближайшие несколько лет?».

Когда же она начала задумываться, то поняла, что лучше позволить Ларри общаться с детьми по-своему, не вмешиваясь и не пытаясь исправить его манеру поведения. И когда Сандра отступила, Ларри стал вести себя активнее. Дети тоже почувствовали, что мать перенаправила энергию на свою собственную жизнь и больше не требует от них «верности» и признания ее «главным родителем». Они почувствовали свободу и сблизились с отцом, не ощущая при этом тревоги или чувства вины. Для Ларри эта перемена была непростой, поскольку теперь он впервые столкнулся с тревогами, связанными с ролью отца, и собственной состоятельностью в этой роли.

Попытки его переделать

Много лет Сандра пыталась переделать Ларри. «Если бы только он изменился!», «Вот бы он стал другим!». Она искренне верила в то, что с новым Ларри обязательно обрела бы счастье. Однако ее отчаянные попытки переделать его и подчинить себе лишь препятствовали переменам. Ведь стремление изменить и контролировать другого человека никогда не приносит желаемый результат.

Сандра же, вкладывая все свои силы в то, что изменить нельзя, совершенно забыла о силе, которой все же обладала, – силе измениться самой.

Осознание того, что ей не под силу переделать Ларри, вовсе не означало, что она молча проглотит свой гнев и досаду. Напротив: Сандра научилась выражать свою позицию ясно и четко. Однако в то же время она поняла, что в ответ на высказанные ею претензии Ларри может измениться – или нет. И если он не изменится, то именно она, Сандра, должна решить, что с этим делать – или не делать. А это порой сложнее, чем раз за разом ввязываться в бесконечный водоворот ссор и споров, которые только поддерживают устоявшееся положение вещей.

Например, Сандру безмерно раздражала привычка Ларри бросать домашние дела на середине. Раньше она обязательно принялась бы давить на него, заставляя довести начатое до конца, – а он бы в ответ лишь больше тянул резину, провоцируя Сандру на новые попытки заставить его работать. Так они и танцевали по кругу: растянуть – надавить, растянуть – надавить…

Сандра старалась заставить Ларри завершить начатое, даже если все указывало на то, что эта цель недостижима. Как это часто бывает, попытки Сандры надавить на него только помогали Ларри, и он еще комфортнее чувствовал себя, пренебрегая домашними обязанностями. Когда она начинала делать ему замечания и критиковать, он злился и переходил в оборону, тем самым спасаясь от чувства вины и осознания сложности поставленных перед ним задач. Стремление Сандры изменить Ларри избавило его от необходимости решать собственные проблемы.

Сандра вполне ясно дает Ларри понять, что ее раздражает выкрашенный им только наполовину потолок в ванной и расставленные по всему дому ведерки с краской. Если Ларри не реагирует положительно на ее жалобы, Сандра направляет свою энергию на то, чтобы решить, что она будет