Кровь Моего Монстра - Рина Кент

человека, сидящего на стуле с небрежной холодностью, в то время как папа и мои дяди горячо переговаривались.

Причина, по которой я никогда не могла забыть его лицо, заключается в его психопатическом равнодушии ко всему разговору. Я мало что слышала, потому что мама быстро закрыла дверь и прогнала меня, но я услышала, как дядя Альберт просил умоляющим тоном.

— Еще один шанс…

Помню, я подумала, что такой человек не даст ни единого шанса, о котором просил дядя Альберт, и была права. Я понятия не имею, насколько он был причастен к уничтожению моей семьи, но я точно знаю, что он сыграл в этом свою роль.

Главную.

Не случайно он был в нашем доме всего за несколько дней до того, как он превратился в кровавую баню.

Также не случайно я видела его здесь, в лагере спецназа, из всех мест, сейчас, из всех времен. Гражданских не пускают в учебные военные учреждения, так что у него должна быть какая-то связь с высшим начальством. Вероятно, судьба дала мне шанс отомстить за мою семью, так подобающим образом,поставив его на моем пути.

Красная дымка застилает глаза, и мышцы готовы к действию. Я забыла, почему бродила здесь. Мое физическое тело медленно отделяется от ментального, пока только одна мысль не начинает биться под поверхностью моей кожи.

Убивать.

Стрелять.

Мстить.

Мужчина двигается вяло, идя со скоростью черепахи, вероятно, из-за своего крупного телосложения. Неодобрительный взгляд омывает его черты, окрашивая лицо в синеву. Нет ничего от той небрежной холодности, с которой он относился к папе и моим дядям в тот день.

Никакой аристократической надменности, которая вызывала бы у меня желание дать ему по морде даже тогда.

Я изучаю свое окружение, заставляя кровь и дыхание вернуться к норме. На самом деле, они настолько низкие, что я скатываюсь в категорию маскировки своего существования. Технику, которой я научилась с тех пор, как присоединилась к спецназу.

Виктор, стоящий у двери, из которой вышел мужчина, проскальзывает внутрь и удобно исчезает из поля зрения.

Поскольку в прошлый раз за ним следовала армия охранников, я уверена, что они ждут его снаружи. У меня есть только этот шанс избавиться от человека.

Мои шаги не слышны, и мои движения становятся плавными, когда я проскальзываю вперед в погоне. Как только я оказываюсь достаточно близко, чтобы заметить блестящий пот на его затылке, я наклоняюсь и достаю спрятанный в сапоге нож.

Чем ближе я подхожу, тем сильнее подавляю дыхание, мысленно готовясь к удару.

Но в тот момент, когда я собираюсь нанести ему удар, из противоположного конца зала появляется тень.

Через секунду я прыгаю обратно за стену и прилипаю к ней своим телом.

Тень — его охранник. Не один, а три. Крепкие, высокие и со злобными выражениями, написанными на всех их чертах. Если бы я убила его, то сейчас была бы разорвана в клочья.

Мое дыхание учащается, становится тяжелым и неровным. Слеза прилипает к моему веку, когда я смотрю, как его уводят подальше от меня.

Нет худшего разочарования, чем отсутствие власти.

Будь я сильнее, эти трое охранников не смутили бы меня, и я бы, наконец, начала мстить за свою семью.

Но я не сильнее и, следовательно, застряну в этой позиции мышления «почти» и «могла бы».

— А, вот и ты.

Я прячу нож за пояс штанов и протираю глаза, когда кто-то врезается в меня сзади и обхватывает рукой мое плечо.

На лице Максима обычный радостный блеск, но есть общая настороженность, которой сегодня все полны.

— Зачем ты здесь, Саша?

У меня пересохло во рту, но ответа не последовало. Какого черта я вообще пришла сюда…?

Увидев этого человека, моя голова полностью опустела, и я забыла, почему бродила здесь одна, вместо того, чтобы участвовать в том, что парни называют «ритуалом миссии», который в основном заключается в медитации и поклонении их оружию.

Максим смотрит в холл, затем прищуривается на меня.

У него мальчишеское обаяние и легкомысленность, к которым я привыкла с тех пор, как он «взял меня под свое крыло».

Однако сейчас он выглядит подозрительно.

— Ты пришел к капитану?

Ой. Я вспомнила.

— Ага, капитан! Я хотел еще раз попросить его дать мне шанс.

Клянусь, я потеряла несколько лет своей жизни, когда приняла решение встать лицом к лицу с капитаном Кириллом. С момента нашей последней встречи я боялась смотреть ему в глаза, не говоря уже о том, чтобы проводить с ним время наедине.

Черт, я была готова подкупить Виктора, чтобы тот поехал со мной, хотя его компания не такая приятная. Однако это все еще менее пугающе, чем у капитана.

Но тут я увидела человека из прошлого, и все мои планы пошли к черту.

— Либо ты слишком наивен, либо слишком глуп, если думаешь, что капитан передумает после принятия решения, — Максим ерошит мне волосы. — Впрочем, ты научишься.

— Ты сказал, что знаешь его с самого рождения?

— Да, мой отец работает на его отца, — он усмехается, — Но я был слишком милым для моего же блага, поэтому семья в некотором роде души не чаяла во мне. Все, кроме капитана.

— Почему?

Он отпускает меня, затем смотрит на меня, идеально имитируя обычное выражение лица капитана.

— Он родился именно таким и был Мистером Я Ненавижу Мир, и Я Собираюсь Держать Виктора Рядом, Чтобы Мы Могли Еще Больше Ненавидеть Мир.

Я улыбаюсь.

— Всегда было так плохо?

— Я шучу, — он опускает руки. — У Виктора была мутация, и он стал намного хуже.

Я в шутку ударила его по плечу.

— Ты мудак.

— Я забавный мудак. Есть разница, — выражение его лица отрезвляется. — Со всей серьезностью капитан — продукт строгого воспитания своего отца. Ты знаешь, как говорят, что одни монстры рождаются, а другие становятся? Он попадает прямо между ними.

— Жесткое воспитание?

— Тебе не о чем беспокоиться, — он незаметно игнорирует мой вопрос и указывает на коридор. — Убираемся отсюда, пока Виктор не услышал и не придумал креативные методы нашего наказания.

— Но я ничего не сказал.

— Ты слушал и смеялся. Это приравнивается.

Я иду следом, неохотно отказываясь убеждать капитана, хотя часть меня рада, что мне не придется сталкиваться с ним лицом к лицу.

— Эй, Макс?

— Да?

— На днях ты сказал, что большинство из вас выросли вместе, — я возвращаюсь к предыдущей