Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты - Игорь Котляров

3) на авторитет государя существенное влияние оказывает поддержка народа;

4) сторонники и противники должны четко знать, что они могут ожидать от государя, и понимать, что он хочет от них;

5) государь должен обладать политической волей к принятию важных и не всегда популярных решений;

6) государь – всегда образец мудрости и справедливости для своих последователей и сторонников [131; 132; 261; 272].

Выдающийся мыслитель и философ, писатель и ученый Дезидерий Эразм Роттердамский был своего рода символом эпохи Возрождения. Еще при жизни он был назван «королем гуманистов», стал общеевропейским лидером гуманистического движения и неоспоримым «властителем дум» прогрессивно настроенной европейской интеллигенции.

В работе «Похвала глупости» Эразм Роттердамский дал подробнейшую и крайне негативную характеристику тогдашнему обществу. Дворян и знать он относил к «сословию безумцев». Их жизнь лишена смысла, – утверждал мыслитель, – ради «охоты на красного зверя» они забывают обо всем на свете. Эразм подвергает резкой критике тех, кто кичится «благородством своего происхождения», хотя и «не отличаются ничем от последнего прохвоста», тех, кто хвастает скульптурными и живописными изображениями своих предков и «готовы приравнять этих родовитых скотов к богам» [643].

Эразм Роттердамский, как и Никколо Макиавелли, крайне негативно относился и к народу. Он считал его невежественным и больше других подверженным глупости. «Народ – толпа» – это и безликая масса, источник анархии, насилия, кровавого бесчинства, которые он ненавидит и панически боится, боится и их бунтов, восстаний, общественных потрясений [641]. Он осознавал, что народ, как «исполинский и многоголовый зверь», никогда не будет считаться с его призывами к осторожности и умеренности. Что до массы христиан, то, судя по их понятиям о добрых нравах, никогда не бывало ничего пакостнее, даже среди язычников [642].

В то же время Эразм выделял из одноликой толпы, серой массы самого человека, индивидуума. Считая личность высокой ценностью, он отмечал ее важность и подчеркивал истинное место личности в обществе и коллективе. Ученый был убежден, что мир создан благим и прекрасным, благим и прекрасным создан и человек. Мир, по эразмиански, – творение божие. Однако великий гуманист был убежден, что «мир» – это прежде всего человек, не материальные условия его существования, как природные, так равно и социальные, и вдобавок – отдельно взятый человек, а не общество.

Прекрасным и великим должен быть и идеальный правитель. Размышляя о его качествах, Эразм Роттердамский подчеркивал, что в управлении государством имеют особое значение мудрость и справедливость, гуманизм и умеренность, предусмотрительность и забота об общем благе, личностные качества, имеющие очень важное значение в повседневной политической деятельности. По мнению мыслителя, образец «доброго правления» и гуманизм должны быть «привиты» будущим государям с детства. Только тогда в государстве будут царить мир, социальная гармония, веротерпимость. И только такое государственное правление достойно титула правителя, а государь достоин своего высокого титула [641–643].

Единомышленником Эразма был великий французский мыслитель и гуманист Мишель де Монтень. В своем основном труде «Опыты» он рассматривал человека как наивысшую общественную ценность, верил в его неисчерпаемые возможности, относясь с долей огромного скепсиса к божественному провидению. Он создал модель идеального правителя, которая наиболее рельефно представлена во второй книге этого знаменитого произведения. «Прекрасная вещь – быть великим правителем, – отмечал мыслитель, – следовательно, управление миром принадлежит некоей блаженной природе. Светила не причиняют нам вреда; следовательно, они полны благости. Мы нуждаемся в пище; следовательно, боги тоже в ней нуждаются и питаются парами, поднимающимися ввысь. Мирские блага не являются благами для бога; следовательно, они не являются благами и для нас. Наносить оскорбление и быть оскорбленным в одинаковой мере свидетельствует о слабости; следовательно, безумие – бояться бога. Бог благ по своей природе; человек же благ в меру своих стараний, а это выше. Божественная мудрость отличается от человеческой лишь тем, что она вечна; но длительность ничего не прибавляет к мудрости, следовательно, мы сотоварищи» [378, с. 260].

М. Монтень был убежден, что идеальные правители должны быть примером во всем и всегда. Он писал, что «император Юлиан настаивал на еще большем: он говорил, что «философу и честному человеку перевести дух и то возбраняется», т. е. что им подобает отдавать дань потребностям нашего естества лишь настолько, насколько это безусловно необходимо, занимая всегда и душу и тело делами прекрасными, великими и добродетельными» [378, с. 603–604].

В то же время мыслитель признавал, что такие добродетели, как справедливость и мягкость, могут вступать в противоречие с требованиями «необходимости» и политической реальности.

Философ осуждал тех мыслителей и политиков, которые «в своих рассуждениях об обязанностях монарха толкуют лишь о способах извлечения выгоды при ведении им своих дел и пренебрегают при этом заботой о сохранении им добропорядочности и незапятнанной совести» [378, с. 578]. Осуждал он и другой тип государей. «Выгода, которая манит людей на всякого рода злодейства, как, например, святотатство, убийства, мятежи и предательства, всегда предпринимаемые в каких-либо коварных целях, – писал французский мыслитель, – влечет за собой бесчисленные невыгоды, поскольку, показав образец своего вероломства, такой монарх сразу нарушает добрые отношения с другими монархами и теряет возможность вступать с ними в какие бы то ни было соглашения» [378, с. 578].

Бывает, по мнению М. Монтеня, ситуация, когда политика не согласуется с человечностью и когда ради спасения государства приходится отказываться от библейских заповедей. Он вслед за античными историками признавал, что в политике насилие существует, оно неизбежно, а борьба является естественным состоянием. Но жестокость, пытки и издевательства над поверженным врагом ученый осуждал во всех их проявлениях.

В его лидерской концепции существует строго научный анализ противоречий между нравственными принципами и политической реальностью. М. Монтень, как и Н. Макиавелли, подчеркивал, что править, используя только честные политические методы и средства, невозможно. Философ попытался найти оптимальное решение данного противоречия, вводя категорию внутреннего состояния государя. Если правитель считает, что он не может достойно править, то должен добровольно передать заботу о государстве другому достойному человеку.

Однако не только правители, но и герои находились в центре лидерских исследований мыслителей эпохи Возрождения. Одной из попыток осмыслить истоки героического является работа Джордано Бруно «О героическом энтузиазме» [71], в которой героическое рассматривается в диалектическом единстве с эстетическими требованиями. Энтузиазм – это любовь и мечты о прекрасном и хорошем, при помощи которых мы преобразовываем себя и получаем возможность стать совершеннее. В исследовании выделены основные личностные качества, необходимые герою для того, чтобы двигаться к высокой Истине. Показывается, как воля пробуждается, направляется, движется и руководится сознанием, и взаимно: как сознание возбуждается, формируется и оживляется волею; так что идет впереди то одно, то другое. Здесь рождается сомнение насчет того, что имеет большую значимость: интеллект, или вообще познавательная способность, или акт познания, или же воля, или вообще способность желать, или даже страсть; и можно ли любить сильнее, нежели понимать; а также означает ли, что все то, что в известной мере желаемо, вместе с тем в той же мере и познаваемо или же наоборот, в силу чего принято звать желание познанием, как мы это видим у перипатетиков, учение которых нас воспитывало и питало в юности и которое называют познанием; все это, начиная с желания возможного и естественного действия, откуда все следствия, цели и средства, начало, причины и элементы делят на начально, средне и окончательно известные по их природе, в которых участвуют, в конце концов, совместно и желание и познание [71].

Таким образом, в трудах мыслителей эпохи Возрождения формируется модель нового политического лидера, который ставил задачу изменить жизнь и порядок в государствах, сделать жизнь более богатой, более справедливой. В то же время некоторые философы освобождали правителей не только от религии, но и от морали. Появляющиеся буржуазные отношения требовали от лидера принципиально новых личностных качеств – умения сплотить общество, используя при этом все доступные и недоступные методы и средства для сохранения и укрепления личной власти, способности заставить граждан, если не любить или уважать, то хотя боятся его.