Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты - Игорь Котляров

Существенно изменилось и отношение к человеку. В традиционном христианском понимании человек – это лишь греховное существо, обязанное своей земной жизнью доказывать право на вечную, но не материальную, а духовную жизнь. Поэтому он должен постоянно преодолевать собственную материальную природу, являющуюся источником греха, а свои помыслы посвящать любви к Богу. В это время понадобились сильные личности, настоящие лидеры.

Выдающиеся деятели этой эпохи – английский философ и политический деятель Томас Мор, нидерландский мыслитель Дезидерий Эразм Роттердамский, французский писатель Франсуа Рабле, итальянский мыслитель и астроном Джордано Бруно, итальянский философ Джованни Пико делла Мирандола стали идеологами новой эпохи, критиковали средневековую схоластику и выступали за грандиозные общественные инновации. В знаменитой работе Томаса Мора «Утопия» формулируется общественно-политический идеал новой эпохи – модель идеального государства. В основе этой модели лежит не только отрицание частной собственности и признание собственности общественной, но и религия «почитания Божественной природы» с верховным единым богом Митрой, наделенным идеальными личностными качествами.

Эпоха Возрождения потребовала и принципиально новой концепции политического лидерства. Модель лидера нового типа была предложена в политико-философских концепциях Никколо Макиавелли, Эразма Роттердамского, французского философа Мишеля де Монтеня, итальянского философа Джордано Бруно и некоторых других мыслителей.

Никколо Макиавелли – выдающийся итальянский политический мыслитель, писатель, историк, военный теоретик. В течение 14 лет он был секретарем правительства флорентийской республики. После свержения республиканского строя во Флоренции Макиавелли был арестован по подозрению в участии в заговоре. Политический опыт, а также труды античных мыслителей послужили основой для разработки им новой концепции политического лидерства, изложенной в работах «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «История Флоренции». Главным отличием исследований Макиавелли от других мыслителей эпохи Возрождения являлось то, что он в своих исследованиях руководствовался не абстрактными идеями добра, зла и Бога, а категориями реальной политической жизни, принципами пользы и целесообразности [336; 337].

Во времена Макиавеллли Италия была раздроблена на несколько враждующих между собой небольших государств, подвергалась постоянным разрушительным нашествиям соседей, а религиозное сознание находилось в перманентном кризисе. «Дабы обнаружила себя доблесть италийского духа, – отмечал мыслитель, – Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы; до большего разобщения, чем афиняне: нет в ней ни главы, ни порядка; она разгромлена, разорена, истерзана, растоптана, повержена в прах» [337, с. 78].

Являясь патриотом своей Родины, Макиавелли отвергал средневековую теологическую концепцию и противопоставлял ей модель сильного светского государства, отделив правовые установки от предписаний религии. Причем мыслитель в работе «Государь» предлагает принципиально новое политическое устройство государства. Этот феномен должен возглавлять политик новой формации, мыслитель, существенно отличающийся от королей того времени. Его Макиавелли назвал «princeps». На русский язык понятие «princeps» можно переводить как государь или князь, но это не совсем точный перевод. «Рrinceps» (от лат. primus – первый, capio – захватить) – первый, кто захватил политическую власть. Данная дефиниция полностью отвечала республиканским представлениям Н. Макиавелли и обозначала «первого гражданина Римского государства». Данный термин, имевший широкое хождение в I–III вв., наполнился новым содержанием при императоре Августе, который наделил монархического по своему духу и смыслу правителя определенными республиканскими полномочиями и смыслами. Тем более, что лучшей формой государства Н. Макиавелли считал республику.

Стратегическая цель политика и философа Макиавелли – спасение Италии через ее объединение. В своем главном труде «Государь» он показывал, что только при сильном правителе можно создать независимое итальянское государство, способное освободиться от чужеземных захватчиков. Италия ждала своего героя. «Не могу выразить словами, – обращался Макиавелли к Лоренцо Медичи, – с какой любовью приняли бы его жители, пострадавшие от иноземных вторжений, с какой жаждой мщения, с какой неколебимой верой, с какими слезами! Какие бы двери закрылись бы перед ним? Кто отказал бы ему в повиновении? Чья зависть преградила бы ему путь? Какой итальянец не воздал бы ему почестей? Каждый ощущает, как смердит господство варваров. Так пусть же ваш славный дом примет на себя этот долг с тем мужеством и той надеждой, с какой вершатся правые дела, дабы под сенью его знамени возвеличилось наше отечество и под его водительством сбылось сказанное Петраркой:

Доблесть ополчится на неистовство,И краток будет бой,Ибо не умерла еще доблестьВ итальянском сердце» [337, с. 79].

Таким правителем для Макиавелли был человек хладнокровный и целеустремленный, расчетливый и жестокий, с несгибаемой волей и силой, талантом и умом, хитростью и даже коварством. Выступая как частное лицо, государь должен руководствоваться общепринятыми нормами поведения, но он может не считаться с требованиями морали, если его действия и поступки детерминированы заботой о процветании и могуществе государства. Во имя государственного блага можно оправдать любые действия. «Цель оправдывает средства», – постоянно утверждал Макиавелли. Для достижения высоких политических целей возможно использование различных, в том числе самых аморальных, средств – подкупа и насилия, обмана и предательства, шантажа и убийства. «Существуют всего два способа достижения цели: путь закона и путь насилия. От правителя не требуется выбирать одно из двух, он должен уметь пользоваться обоими способами… Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание, – писал политик. – Когда речь идет о спасении родины, не следует принимать во внимание никакие соображения о том, что справедливо и что не справедливо, что милосердно и что жестоко, что похвально и что позорно, но необходимо, забыв обо всем прочем, действовать так, чтобы спасти ее существование, ее свободу» [337, с. 54].

Выдающийся мыслитель в исследовании «Государь» создал оригинальную модель политического лидерства. Правитель «нового типа» не должен быть связан никакими априорными схемами и правовыми предписаниями, религией или собственным словом. Он не может и не должен оставаться верным своим словам, если это вредит его интересам и интересам государства. Новый правитель должен руководствоваться строго анализированными фактами, может быть беспощадным и хитрым. В понимании Макиавелли, лидер – это государь, который с помощью различных средств – жестокости и обмана, демагогии и справедливости, силы и хитрости – обеспечивает сохранение, укрепление и расширение своей власти, поддерживает общественный порядок и решает поставленные жизнью политические задачи. Макиавелли создал образ государя, для которого личная власть – это лишь средство для достижения определенной политической цели, в данном случае – объединения и усиления итальянского государства. Он был убежден, что государь становится великим только тогда, когда способен преодолеть все трудности и невзгоды. Он особо подчеркивал, что победителей не судят. Наказывают за мелкие ошибки, а за крупные промахи, которые приводят к победам, награждают.

Каким должен быть мудрый государь нового типа, какими личностными качествами он должен обладать? Великий мыслитель утверждал, что правители – это живые люди. У каждого из них есть и положительные, и отрицательные личностные качества. Один из них щедр, другой – скуп. Жадный, – отмечал Макиавелли, – это тот, «кто хочет отнять чужое, а скупым мы называем того, кто слишком держится за свое – один расточителен, другой алчен; один жесток, другой сострадателен; один честен, другой вероломен; один изнежен и малодушен, другой тверд духом и смел; этот снисходителен, тот надменен; этот распутен, тот целомудрен; этот лукав, тот прямодушен; этот упрям, тот покладист; этот легкомыслен, тот степенен; этот набожен, тот нечестив и так далее. Что может быть похвальнее для государя, нежели соединять в себе все лучшие из перечисленных качеств? Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же воздерживаться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет государю благополучие и безопасность» [337, с. 46].