Мятежники - Андрей Посняков

Беглецы вновь переглянулись:

– Это почему ж так?

– Да вот так! – сказал, как пригвоздил, дядечка. – С полгода как славного Верцингеторикса в Алезии нету. Ни его, ни вельмож его.

– Так где ж они все? Куда делись?

– В Герговии – вот где. У арвернов своих.

– В Герговии?! – Беторикс не поверил ушам своим. – Это ж… это ж совсем в другой стороне!

– Ну а я о чем вам толкую? – пожал плечами возница. – Так дальше поедете, или как?

«Или как» – дружно решили путники и, поблагодарив словоохотливого крестьянина, понуро зашагали обратно.

– Герговия, – тихо промолвила Лита. – Это ж сколько туда идти?!

– С полмесяца, а то больше, – любезно «утешил» девчоночку Беторикс. – Впрочем, ты как раз можешь и не ходить.

– Ну, уж нет, мой друид. Мы с тобой теперь одной веревкой связаны – куда ты, туда и я. Ты ведь меня не прогонишь, правда?

– Правда-правда, – язвительно скривился молодой человек.

Юная жрица в ответ весело рассмеялась.

Глава 5. 50 г. до Р. Х. Галлия

Полуденное жаркое солнце отражалось в круглых озерах, глубоких, с чистой прозрачной водой, в незапамятные времена образовавшихся в жерлах древних вулканов, которых в землях арвернов насчитывалось множество. Вулканы вытянулись цепью, словно вросшие в землю великаны, обросли высокой травой, покрылись лесами, а некоторые все еще дымились, словно грозили, напоминали: а вот, погодите-ка, придет время и мы… Ух! Мало не покажется никому!

В узких долинах и на покатых склонах-террасах располагались небольшие – в три-пять домов – деревеньки – вики, не столь уж и редкие, чего можно было бы ожидать, если вспомнить недавно проходившие здесь легионы. Два года назад – всего-то два года! – войска мятежников отступали на север, к Алезии, по приказу Верцингеторикса оставляя за собой лишь выжженную землю, дабы легионеры Цезаря не смогли найти в здешних местах ни фуража, ни пищи, ни приюта. Много деревень спалили мятежные галлы, но все же не все, многие селения в труднодоступных местах уцелели, некоторые даже разрослись, за счет тех людей, кто сбежал из подожженных виков, вручив свою жизнь новым старостам, новому покровителю-аристократу, адифиции – виллы – которых также не были редкостью на этой древней земле.

Одиноко стоящие виллы, по большей части – укрепленные частоколом и башнями, настоящие замки – беглецы благоразумно обходили стороной. Виталий, конечно, понимал, что здесь, в чужедальней земле, их не найдет никакая погоня, однако хорошо знал нрав местной знати, особенно ее необузданное желание брать все, что пристало к рукам. Одинокие путники (те, за кого некому замолвить слово) – слишком уж лакомый кусок, их можно легко захватить, а потом принести в жертву богам или – если уж на то пошло – использовать в хозяйстве, продать. Правда – рабов в адифициях оставляли лишь продвинутые хозяева, все остальные предпочитали приносить пленников в жертву. А почему бы и нет, если сделать приятное грозным богам не столь уж и трудно. Разве трудно схватить на дороге бродяг? Ах, это могут быть друиды… А кто это слышал, что друиды? Кто может подтвердить?

– Нас могут принести в жертву, мой друид, – поднимаясь на ноги после длительного отдыха на склоне вулкана, сочла нужным предупредить юная жрица. – В наших местах тоже так делали. Иногда, если нужно было срочно угодить богам. Не думаю, чтоб арверны поступали иначе. Правда-правда!

– Ты права, – коротко отозвался молодой человек. – Нужно быть осторожнее. Конечно, в Герговии у нас есть покровители, но до нее нужно еще добраться.

Девушка задорно вскинула голову:

– Уж куда осторожнее! И так идем, словно мыши, всякого шума чураемся. Может, зайдем наконец в деревню, о, мой друид, да спросим дорогу? Правда-правда, надоело уже кругами плутать.

– Зато места здесь красивые! – мечтательно прикрыв глаза, протянул Виталий. – Зелень кругом, ручьи, луга, пастбища.

– У нас, мой друид, все равно, лучше. Нет, правда-правда, лучше!

– Всяк кулик свое болото… Ладно!

Взобравшись по склону на холм, Беторикс приложил ладонь ко лбу и осмотрелся. Конечно, дорогу надо бы спросить, да и продуктов купить не мешало б – молоко, творог, лепешки, кувшинчик пива – надоело уже почти одной рыбой да дичью питаться. Лучше б повстречать какого-нибудь пастуха, у него и дорогу спросили бы, и, может быть, кое-чем разжились. Впрочем, небольшая деревенька тоже подошла бы для этой цели, но только именно что небольшая, в три-пять домов, если больше – там обязательно и вергобрет-староста, и друид местный, – расспросы начнутся: кто, куда да зачем? Это в маленькой деревеньке крестьянам что угодно соврать можно, они и поверят, а тут… Власть – даже сельская власть – все поточнее знать хочет, особенно о всяких там подозрительных незнакомцах, которых – если уж на то пошло – при собой надобности можно и для собственных нужд приспособить.

– Вон, похоже, деревня, – встав рядышком, показала рукой Лита. – Там и поле… смотри-ка, пахоту только начали, вот лентяи! У нас так давно уже все посеяли, правда-правда.

– А здесь горы выше, значит – и весна позже пришла, – обернувшись, наставительно заметил молодой человек. – Вот и пашут. Да и… – он присмотрелся. – Всего-то два пахаря, и впрямь – ни шибко-то людная деревушка где-то совсем рядом.

Девушка снова махнула рукою:

– Думаю, мой друид, во-он за той рощей деревня. Туда и дорога ведет.

– Ишь ты, рассмотрела, – завистливо протянул Беторикс. – Я так и не заметил. Дорога, говоришь?

– Правда-правда, дорога, у меня глаз острый! Хочешь, мой друид, сбегаю, посмотрю? Я быстро бегать умею.

– Не сомневаюсь, – молодой человек придержал готовую рвануться девчонку за локоть. – Никуда бегать не надо. Вместе подойдем, спросим.

Путники – Беторикс в белом плаще друида и Лита в одежде слуги – быстро зашагали вниз по склону холма, покрытого голубоватым кустарником, изумрудно-зеленой травою и желтыми россыпями одуванчиков. Кое-где под ногами выступала скальная порода, а иногда – просто песок. Вскоре появилась и тропинка – видать, ею пользовались пастухи с горных пастбищ. Проскользнув меж раскидистых буков, тропка резко расширилась и вывела молодых людей на дорогу – хорошую грунтовую дорогу с накатанной тележною колеею. Дорога шла мимо поля, которое как раз и пахали крестьяне. Две упряжки быков, запряженные в мощные плуги с большими колесами – все по-взрослому, не абы как! Идущие за плугами по пояс голые мужики налегали на ручки, впереди же упряжку тянули под уздцы подростки. Гордые порученным важным делом, они высовывали от усердия языки и старались не скривить борозды.

– Да помогут вам боги в вашем труде, – поравнявшись с пахарями, вежливо поздоровался Беторикс.

Крестьяне разом оторвались от своего занятия, с любопытством глядя на чужаков:

– И тебя да благословят боги, друид. Издалека в наши места?

– Из Бибракте. Теперь вот, в Герговию идем. Правильно ли?

– А-а-а! К Илексам ходили. Славно, славно… А идете вы правильно, но не совсем. Зашли б в нашу деревню, отдохнули б, заночевали, а утром мы и дали вам проводника. Да вот хоть сына моего, Вирида, – говоривший крестьянин кивнул на щуплого подростка с узким большеглазым лицом, – Он парень неглупый и все пути здесь знает. Куда скажете – проведет.

– Вот и славно, – довольно улыбнулся молодой человек. – А где ваша деревня?

– А сразу за буковой рощей, идите все по дороге – увидите. Крайний дом – мой, заходите, я – Катуманд, а жена моя – Сегмия. Заходите, как к себе.

– Вот, спасибо. Зайдем обязательно.

– Что ж, – крестьянин приветливо усмехнулся. – Друид в дом – счастье в дом. А пиво у меня, кстати, очень даже вкусное! Свеженькое, вчера варил, сегодня ведь у нас праздник.

На слугу он не обратил внимание – вот еще! Слуга ведь не сам по себе, а при своем господине. А друид, конечно же, важный гость. И зла не причинит – сан не позволяет, и что-нибудь любопытное расскажет о чужих землях, подобные новости любому интересно послушать, тем более – в глухой-то деревне.

Гостей и в самом деле встретили как родных, и это притом, что в древние времена к чужакам относились с опаской. Но, одно дело – обычные чужаки, незнакомцы, и совсем другое – паломники, почтенный друид с верным своим слугою.

Едва Беторикс, остановившись у плетня крайней хижины, позвал Сегмию, как со двора выбежала совсем не старая еще женщина, на вид лет тридцати с небольшим. Живенькая, востроносенькая, кареглазая, в пестром – по кельтской моде – тюрбане и длинном вышитом платье, подпоясанном узорчатым поясом. Все, естественно, свое, домотканое, дешевенькое, но – добротное, красивое, даже можно сказать, с неким изысканно восточным дизайном.

– Катуманд, да – то муж мой, а Вирид – сын. Еще дочери есть, две маленькие, во дворе играют, а одна, старшая, замуж отдана за хорошего человека, он из наших, только не в нашей деревне живет, а в соседней, той, что за перевалом, а там вчера такой туман был, такой туман, что боги одни знают, откуда он там взялся, а я вот думаю…