Пятьдесят на пятьдесят - Кавана Стив

В общем, досудебные сделки никогда не доставляли мне большого удовольствия, а бывать на Хоган-плейс мне нравилось еще меньше. Офис окружного прокурора представлялся мне вражеской территорией. Всегда представлялся. И всегда будет.

Дверь лифта открылась прямо в приемную окружного прокурора, где за регистрационной стойкой восседал Херб Голдман. Иногда мне кажется, что он – это неотъемлемая часть тамошней обстановки, причем не только из-за его многолетнего пребывания на этой работе. Его кожей вполне можно было бы обтянуть диван, где она сошла бы за тонко выделанную итальянскую кожу. И все-таки, даже в его возрасте, от Херба мало что ускользает. Он знает все сплетни в прокуратуре, и он старше самого Господа Бога. А возможно, даже мудрее. Я подошел к ярко-фиолетовому галстуку и широкой улыбке Херба. Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Как вышло, что тебя до сих пор не лишили лицензии, Эдди? – поинтересовался Херб.

– Просто до сих пор не поймали… Я думал, ты уже умер.

– Я? Нет, только достойные умирают молодыми.

– В таком случае этот галстук проживет дольше, чем ты. Что это там на нем, черепашки? – осведомился я, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть галстук Херба, но тут же решил, что не хочу подходить к нему так близко, и отступил на шаг.

– Этот галстук мне купила жена.

– Тогда тебе пора развестись.

– А ты знаешь какого-нибудь хорошего адвоката? – спросил он, приставив ладонь козырьком ко лбу и оглядывая приемную, словно ковбой, озирающий бесплодную прерию.

– Тебе следовало бы жить в одном из тех домов престарелых во Флориде, чтобы изводить людей своего собственного возраста.

– Не искушай меня. Я бы с удовольствием вышел на пенсию, да только не могу. Окружной прокурор постоянно грозится подарить мне золотые часы, а я отвечаю всем одно и то же – что просто не могу уйти на покой. Это же смертный приговор – жена убьет меня, если я весь день буду торчать дома. А окружной прокурор, который спишет меня в утиль, будет соучастником этого убийства.

– Если твоя жена убьет тебя, окружной прокурор пришлет ей цветы и благодарственную открытку.

У Херба вырвался смех, который зародился где-то в животе и с шипением вырвался наружу, прежде чем сорваться с губ в виде пронзительного какофонического хрипа и клекота. Прямо как у пса Маттли из известного мультика.

– Сейчас проведу тебя к Драйеру, вместе вон с той компашкой, – сказал он, указывая кончиком авторучки в другой конец комнаты.

Я этого не заметил, когда вошел, но слева от меня на диване восседали Леви с той девицей, с которой я познакомился возле отдела полиции, – Кейт. А в кресле рядом с ними я узрел еще одно знакомое лицо: парня от силы лет двадцати пяти с внимательным взглядом – того самого, которого я видел входящим вместе с Леви в допросную Александры пару дней назад.

Присутствие Леви и его команды означало, что скоро забот у всех будет полон рот.

Когда я подошел, они поднялись.

– Эдди, рад вас опять видеть, – произнес Леви тоном, в котором даже близко не прозвучало ни искренности, ни тем более радости. – Это мой помощник Скотт Хелмсли.

Он указал на светловолосого парня в обтягивающем костюме слева от себя. Я уже видел его в Первом райотделе в ночь ареста, но тогда у меня не было возможности как следует его рассмотреть. Выглядел он недостаточно взрослым, чтобы даже бриться, но все же расплылся в улыбке кинозвезды и протянул мне руку, вылезшую из-под двойной манжеты шелковой рубашки.

– Рад познакомиться, – произнес Скотт и крепко стиснул мне руку, как это делают некоторые мужчины. Я всегда считал, что парни с крепким рукопожатием просто что-то этим компенсируют. Людям, которые и вправду способны раздавить вам пальцы, не нужно доказывать свою силу при помощи подобного приветствия.

Женщина справа от него, Кейт, склонила голову, подняла носок туфли к потолку и повертела им туда-сюда, опираясь о каблук. Одета она была в серую юбку делового покроя, белую блузку и черный пиджак. Руки она сцепила перед собой, и мне было видно только ее макушку. А потом подняла на меня взгляд.

Последовала неловкая пауза. Недолгая. Может, всего секунды на четыре или на пять, но этого оказалась достаточно, чтобы Леви успел сделать вид, будто совершенно забыл про нее. Заметив, как Кейт вертит носком своей туфли, он просто хотел убедиться, что мы с ней знаем принятую у него иерархию касательно сотрудников.

– О, простите, а это… – наконец добавил Леви, не поворачиваясь к ней и просто протянув ладонь в ее сторону, словно чтобы подчеркнуть запоздалую мысль.

– Кейт Брукс, – громко произнес я, проходя мимо Леви и Скотта. – Мы уже познакомились в полиции. Как вы?

– Всё в порядке, спасибо, мистер Флинн.

– Зовите меня просто Эдди, – сказал я.

Леви закусил губу. Я сразу учуял запах дерьмовых офисных разборок – его и за пятьдесят ярдов можно было учуять.

– Как там ваша клиентка? – спросила она.

– Получше. Ее выписали из больницы и выпустили под залог. Насколько я понимаю, и вашу тоже.

– Д-да, она…

– Верно, – сказал Леви, вставая между нами и обрывая Кейт на полуслове. Потом поддернул брюки, поводя ими из стороны в сторону и словно навинчивая их на живот. – Итак, как думаете разыграть все это с Драйером? Предлагаю просто выслушать его, а потом выйти из кабинета и все как следует обдумать. Никаких решений прямо там. Единственное, на чем мы настаиваем, – это разделение процесса. Надо провести отдельные судебные слушания – наши клиентки обвиняют друг друга, так что ничего другого не остается.

Я кивнул, ничего не ответив. Кейт отступила на шаг и опять опустила голову, тогда как Скотт бочком придвинулся к Леви, кивая каждому его слову, словно его босс излагал какие-то библейские истины. Две секунды назад я разговаривал с Кейт, а теперь эти красавцы буквально растоптали ее, захватив контроль над пространством и разговором.

Я подумал, каким же маленьким должен быть член у Леви, чтобы он получал такое удовольствие, унижая свою сотрудницу. И пришел к выводу, что чертовски маленьким.

Тут Херб крикнул из-за своей стойки:

– Мистер Драйер примет вас всех в конференц-зале. Проходите, он уже ждет. Рад был повидаться, Эдди!

– И я тоже, Херб, – отозвался я.

Леви повернулся к двойным дверям, расположенным сразу за диванами в приемной, и махнул рукой через плечо, словно командир, подзывающий к себе своих солдат. Скотт мигом пристроился рядом с ним, а Кейт двинулась последней, сжимая в руке блокнот. Протянув руку к голове, она вытащила из пучка волос шариковую ручку. Распахнув двери конференц-зала, Леви пропустил Скотта вперед, даже не взглянув на него. Когда мимо него проходила Кейт, я заметил, как взгляд Леви скользнул по ее икрам. Когда он наблюдал за Кейт со спины, его толстые губы брюзгливо поджались, что я расценил как его довольство увиденным.

Он отпустил дверь и уже собирался войти сам, когда я рванулся вперед и перехватил закрывающуюся дверь, врезавшись в него всем своим весом. Он пошатнулся и отлетел на пару шагов, размахивая своими хилыми ручонками, чтобы сохранить равновесие. Умудрившись наконец ухватиться за кресло, бросил на меня сердитый взгляд. Жар в его взгляде вызывался в основном смущением. Я заметил, как Кейт прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться.

– Простите, Тео, я думал, что вы держите дверь. Виноват, – извинился я.

Он раздраженно отвернулся от меня, отодвинул кресло и сел.

Овальный стол для совещаний был рассчитан на десятерых – четыре кресла с одной стороны, еще четыре с противоположной и по одному на обоих концах. Дверь в дальнем конце зала открылась, и вошел Уэсли Драйер. У него была медленная, уверенная походка, тонкие губы и редеющие волосы. Лысеть он начал, думаю, еще когда ему было чуть за двадцать. То, что оставалось на макушке, было тщательно причесано, хотя и выглядело почти прозрачным. Костюм на нем был другой – не тот, в котором он щеголял сегодня утром на предъявлении обвинения Софии. Этот был бледно-голубым, с рубашкой такого же цвета и темно-синим галстуком.