Любовь без границ - Джоанна Троллоп

— Попрошу также суп из бычьих хвостов, — сказала мисс Бачелор мистеру Пателю, бакалейщику. — Нет-нет, всего одну банку. Еще коробочку черной ваксы. И пинту молока.

Бакалейщик считал своим долгом быть очень любезным с этой достойной пожилой леди. Обычные покупатели, вышколенные супермаркетами, складывали покупки в плетеные корзинки, которые мисс Бачелор демонстративно не замечала, и это казалось ему высшим шиком. Мистер Патель был добрый христианин во втором поколении — незадолго до Второй мировой в Равалпинди его отца обратила в истинную веру одна миссионерка, чья фотография украшала теперь первую страницу семейного альбома. Бакалейщик был бы просто убит, узнай он, что мисс Бачелор, похожая на нее как две капли воды, — убежденная атеистка.

— Это все?

Он добавил пакет молока к груде покупок на стойке, стараясь одним глазом смотреть на мисс Бачелор, а другим (неодобрительно) на Джосс, поигрывающую пакетиком жвачки. Он был убежден, что каждый подросток — потенциальный воришка, и жизнь все время это подтверждала.

— Упаковку мятных пастилок и банку корма «Кис-Кис».

— «Мяу-Мяу», — учтиво поправил мистер Патель.

Джосс фыркнула. Мисс Бачелор повернулась, с минуту ее разглядывала, потом заметила:

— Хм… уж не Джозефина ли это?

Ужас, охвативший Джосс, невозможно описать словами. Мало того, что посторонний знал ее полное имя — уродливое и постыдное, оно еще было произнесено вслух при всем честном народе.

— Я Джосс! — рявкнула она.

— Знаю, — безмятежно кивнула старая дама. — Однако мы еще не представлены друг другу, и я не могу пользоваться сокращенным именем.

Это смутило Джосс настолько, что она опустила голову и желала только одного: провалиться сквозь землю.

— Пожалуйста, добавьте ее жевательную резинку к моим покупкам, — обратилась мисс Бачелор к мистеру Пателю. — Не то чтобы я одобряла привычку вечно двигать челюстями, но это все же лучше, чем курение.

— Я сама могу заплатить!

— Конечно. Но заплачу я, а ты понесешь покупки.

Растерянной Джосс ничего не оставалось, кроме как положить пакетик на стойку. Бакалейщик, завороженный этим маленьким спектаклем, был только рад, что больше никто не подходит за расчетом.

— А теперь, мистер Патель, сделайте одолжение, посчитайте, сколько я вам должна.

Мисс Бачелор выудила из кармана даже не кошелек, а настоящий кошель (Джеймсу не представилось случая на него посмотреть, иначе он ужаснулся бы подобному уродству и ветхости). Назвав сумму, бакалейщик сложил покупки в пакет с рождественским мотивом — пара румяных детишек, которые лепят снеговика, — и протянул Джосс. Тем временем старая дама с неописуемой медлительностью и тщанием отсчитывала деньги.

— Еще два пенса, пожалуйста, — вежливо произнес мистер Патель, чье терпение не знало границ.

На улице Джосс охватил панический страх быть замеченной в компании чудаковатой старухи. Правда, в Джерико проживало лишь несколько ее одноклассников, да и сумерки быстро сгущались, и все-таки она низко пригнула голову — береженого Бог бережет. Подумав, повыше надвинула на лицо черный мохеровый шарф.

— Я искренне рада с тобой познакомиться, — сказала мисс Бачелор. — Тебя отчим прислал, ведь так? Я его об этом просила.

— Он мне не отчим!

— А кто?

Джосс не ответила.

— Чисто технически Джеймс Маллоу — любовник твоей матери. Если хочешь, я могу его так и называть.

Этого Джосс совсем не хотелось. Больше того, она была шокирована до глубины души — настолько, что даже ахнула.

— Он просто… просто Джеймс! — пролепетала она.

— Пусть будет Джеймс, — мирно согласилась старая дева. — Признаюсь, я не думала, что ты появишься так скоро. Была уверена, что будешь сопротивляться до последнего — в конце концов, во мне и на маковое зерно нет ничего современного. Но что-то подсказывало, что рано или поздно жизнь нас сведет.

— Оно ей надо?

— То есть?

— Мы вовсе не должны встречаться!

— Конечно, не должны. Но я думала, если все-таки встретимся, то не пожалеем. Что я, например, обрадуюсь этому сразу, а ты немного поломаешься, но в конце концов тоже будешь не против. У меня, знаешь ли, очень занятная кошка. Если не я, то она тебе точно понравится.

Когда повернули за угол, на Кардиган-стрит, ветер обрушился на них с ураганной силой. Мисс Бачелор втянула голову в плечи.

— Терпеть не могу зиму!

— Я тоже, — рассеянно кивнула Джосс, прикидывая, как бы половчее выкрутиться из затруднительной ситуации.

Она зайдет, поставит пакет, почешет за ухом кошку и смоется.

— Хочешь жареного хлеба?

— У меня еще уроки не сделаны…

— На полный желудок дело пойдет быстрее. А на будущее имей в виду, что я могу помочь тебе с уроками.

— Ни к чему! — отрезала Джосс, чтобы положить конец этой экспансии. — Для уроков есть дядя Леонард.

Они наконец повернули к какому-то парадному и поднялись на две ступеньки. Мисс Бачелор расстегнула верх пальто, чтобы достать цепочку с ключом.

— Не беспокойся, Джозефина, я не стану держать тебя силой. Если через четверть часа еще будешь рваться домой, я тебя отпущу и больше уже не приглашу.

В этот вечер Джосс опоздала к ужину. И не только опоздала, а напрочь забыла, что ужин должен быть торжественный — в честь тридцатишестилетия матери. Только переступив порог кухни и упершись взглядом в шампанское и вазу с цветами, она поняла, что натворила. Троица, сидевшая вокруг стола, подняла на нее взгляды, полные безмолвного упрека.

— Я… это… мм!

— Что ты себе позволяешь? — возмущенно спросил Джеймс.

— Ничего страшного! — быстро вставила Кейт.

— Где, черт возьми, тебя носило? — проворчал Леонард.

— Я была у мисс Бачелор… я совсем забыла про время…

Так и вышло, и этому невозможно было поверить. Первые десять минут Джосс демонстративно не сводила глаз со старомодных часов мисс Бачелор, потом все-таки отвела и не посмотрела на них снова, пока хозяйка тактично не напомнила, что уже половина восьмого.

— Садись, — ровно произнесла Кейт, вытягивая соседний стул. — На ужин цыпленок-гриль. Джеймс превзошел самого себя.

— Я не хочу есть, — пробормотала Джосс.

Она была буквально набита, нашпигована — и не какими-нибудь сухими тостами, пусть даже с джемом, а настоящим белым хлебом, зажаренным на сливочном масле прямо в сковородке и сверху щедро сдобренным подтаявшим сахарным песком. Никогда в жизни ей не приходилось отведывать такой вкуснятины!

— Значит, тебе там понравилось? — спросила Кейт каким-то сдавленным голосом.