Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

— Привет, Аманда. Как дела? — Одна из мамаш постучала пальцем по стеклу машины. Как ее зовут, Аманда не помнила.

Она опустила стекло, послышался рэп, звучавший почти на полную мощность. Блондинка изогнулась, чтобы рассмотреть, как Аманда одета.

— Какая у тебя чудесная юбка! — выдохнула она. Эта мамаша была одной из немногих почитательниц Аманды в отличие от большинства, считавшего ее честолюбивой и жесткой — как Джоан Кроуфорд в фильме «Дорогая мамочка».

— Это Донна… Каран, — сказала Аманда, вытаскивая прикуриватель и роясь в сумке в поисках сигареты.

Справа от дружелюбной блондинки она заметила русалочий светлый парик, который подпрыгивал вверх-вниз на головке Кэсс. Блузка Аманды из тончайшего шелка смялась под лямками рюкзака девочки.

— Извините, — высунулась Аманда из окна. — Милая, поосторожнее с рюкзачком, не порви мамину кофточку!

Кэсс остановилась, одернула рукава и вновь направилась к машине. Парик слегка съехал в сторону, а блузка скомкалась на спине, так что стали видны ее штанишки.

— Ладно. — Аманда спрятала голову обратно в машину и откинулась на кожаном сиденье. — Что тут сделаешь. — Она зажгла сигарету.

Блондинка смотрела, как Кэсс, волоча ноги в розовых туфлях на платформе, прошла мимо нее к машине. Открывая дверь, она дружелюбно помахала ребенку, на котором было монашеское облачение с мантией.

— Пока-пока, Кэсси, — сказала блондинка писклявым детским голоском.

— До свидания, миссис Ван Хопенмейер. — Кэсс величественно взмахнула ручкой и принялась пристегиваться.

— Дорогая, сними сначала рюкзак. И кто это был? — Аманда взглянула в сторону блондинки в обтягивающих брюках.

— Это мама Эмили.

— Эмили?

Кэсс закатила глаза:

— Ну, Эмили ты знаешь. Ее папа в сельской тюрьме.

— А, ну да. Она показалась мне знакомой. Дорогая, — Аманда перегнулась через кресло и поправила свою блузку, — что же случилось с твоими глазками-пугалками?

— Миссис Элсворт их забрала.

— О Господи! Что она сказала?

— Она сказала, что тебе надо бы увидеться с ней после школы. — Кэсс криво улыбнулась. — Смотри! Вот она идет.

Аманда посмотрела. К «мерседесу» приближалась сама миссис Элсворт.

Аманда засунула окурок в пепельницу, вытащила духи из сумочки и побрызгала в машине, распространив густой аромат «Д’Эдриен». Кэсс наблюдала за всем этим своими большими, подведенными тушью глазами.

— Мамочка, она знает, что ты куришь, — сказала она как бы между прочим.

— Откуда?

— Картинка Поппи, помнишь?

О да! Одним из первых домашних заданий, которое получил Поппи, было нарисовать «мамин портрет». На картинке Поппи была изображена огромная синяя голова в форме картофелины с единственным глазом посредине, а вместо рта была гигантская сигарета в желтую крапинку с пылающим концом.

— Бобу Марли и в подметки не годится, — сказал Николас, когда увидел этот портрет.

— Миссис Ворт, — миссис Элсворт постучалась в окно, — я подумала, что сэкономлю ваше время, если выйду к вам сама.

Аманда выскочила из машины, захлопнув за собой дверцу. Она погрозила за спиной пальцем, чтобы Кэсс не вздумала играть с ручным тормозом или еще с чем-нибудь.

— Спасибо, миссис Элсворт. Мне очень жаль. Как я понимаю, Кэсси нужно было одеться иначе.

Миссис Элсворт сложила ладони перед грудью и улыбнулась той улыбкой, которую заставляют изображать на занятии йогой, когда вы делаете растяжку на пределе возможностей, а вам еще надо не забыть правильно дышать.

— Ну, мы полагаем, что она одета не совсем подходяще для семилетней девочки, — начала лгать миссис Элсворт, глядя не на Аманду, а на Кэсс, которая осторожно высыпала содержимое бардачка на сиденье.

Очевидно, миссис Элсворт ожидала увидеть детскую книжку или энергетический обед в пластиковом контейнере. Ведь это и должно быть у правильной матери в бардачке. Но у Аманды там оказались (миссис Элсворт мысленно делала опись): пара колготок, освежитель полости рта, упаковка таблеток нурофена, шариковая ручка, две пары солнцезащитных очков, бутылка «Баккарди бризер».

— Вполне осознавая, что ваша работа приобщает Кассандру к миру высокой моды, — она явно хотела сказать «откладывает грязный отпечаток на ее ранимой детской душе», — мы все-таки надеялись увидеть образец для подражания, которому дети могли бы следовать. Например, таких влиятельных женщин, как Жанна д’Арк, королева Елизавета I, мать Тереза, Шерри Блэр.

Аманда нахмурилась настолько сильно, насколько ей позволял ботокс.

— Шерри Блэр, я думаю, было бы трудно повторить, — сказала она задумчиво, вспоминая, было ли у нее что-нибудь в гардеробе, что могло сойти за вещь от индийского дизайнера Ронит Зилха, — может быть, лучше Мадонна? Кэсс как-то мечтала стать Мадонной. — Миссис Элсворт уставилась на Аманду. — Во всяком случае, она здесь живет. Мадонна. В Британии. И она дружит с принцем Уэльским и с Полом Маккартни, и она какой-никакой, но столп… — Миссис Элсворт опять заулыбалась, как на йоге. — Да, миссис Элсворт, спасибо, мы поняли.

Аманда отвернулась и приоткрыла дверь машины.

«Ты, сучка, убирайся с глаз моих, убирайся!» — оглушительно заорало радио, и миссис Элсворт содрогнулась. Аманда, нагнувшись, сделала звук тише.

— Миссис Элсворт, — Кэсс взглянула из-под прядей своего русалочьего парика, — а что такое презерватив?

Аманда и миссис Элсворт обменялись многозначительными взглядами.

— Милая моя, я тебе позже объясню, — сказала Аманда, сделав Кэсс страшное лицо.

— Но ты неправильно пишешь слово «помидор». — Определенно, Кэсс получала удовольствие.

Аманда повернулась к учительнице.

— Такое часто случается? — спросила она компанейским тоном, каким между собой разговаривают подружки.

— Я с этим не сталкивалась, — строго сказала миссис Элсворт, — иногда такое поведение наблюдается у детей, у которых есть старшие братья или сестры переходного возраста.

— О!

— Однако при возникновении подобных проблем лучшим путем их решения мы считаем правду, поданную в упаковке любви и взаимопонимания.

— Еще раз спасибо, — сказала Аманда, садясь в машину и закрывая оконное стекло. — Помаши рукой миссис Элсворт. — Аманда отъезжала от школы на рекомендуемой скорости семь миль в час. — Маши, маши. Ох, ну и влипли же мы.

— Так что же это? — спросила Кэсс.

— Это то, что мужчины натягивают себе на голову, когда дурачатся, или иногда на выхлопную трубу.

— А можно послушать песенки из фильма «Мой друг Флик»?

— Нет, нельзя. Мы послушаем из фильма «Сердце». Они тебе понравятся: «Желтая лента, повязанная вокруг дуба», «По морям».

— Хорошо.

Аманда включила радио и откинулась на сиденье. И вдруг из динамика послышался хриплый, надтреснутый голос Феликса Кэта: «Да, именно это они всегда и говорили, — Аманде показалось, что Феликс присвистнул, — но понимаете, я думаю, что окружающие не сознавали, как много влияния она оказала. Песня «Я не влюблен». Ведь в ней слышатся нотки «Взрослые парни не плачут» Дитера Болена. В этой песне вся Эмбер: ее голос, ее идея. А «Энджи» ведь «Роллинг Стоунз» написали для нее. Сначала песня называлась «Эмбер», правильно я говорю? Только когда Мерлин пригрозил переломать кое-кому ноги, название изменили. Таких случаев немало. У нее был дар вдохновлять. Она кружила мужчинам головы. В этом все дело, так я думаю».

«Уитли, вы согласны?» — спросила дикторша нервно.

«Нет, я вынужден не согласиться. — Новый голос был низким и слащавым, таким обычно говорят тучные мужчины, любящие удовольствия. — Я считаю большим преувеличением называть Эмбер Бест одной из значимых персон двадцатого столетия, даже в области популярной музыки. Но конечно, ее личность была харизматической. И никто не сомневается, что она умела подчинять мужчин своему обаянию и заставляла их выполнять все ее прихоти. Феликс это подтвердит, я уверен».

Опять послышались свистящие нотки. Говорил Феликс Кэт. «Но в тридцатых какая-нибудь Джеральдина Шарп…»

— Они говорят о маме Зельды, правда?

От неожиданности Аманда вздрогнула и схватилась за руль. Нагнувшись, она выключила радио.

— Да.

— Почему они о ней говорят?

— Потому что ее показывали по телевизору.

— А что такое харизма?

— Это когда люди от тебя в восторге.

Кэсс посмотрела на нее так, как будто подумала, что ей преподнесли облагороженную версию настоящего значения.

— У мамы и папы Зельды не одна кровать. Зельда говорит, что у них много кроватей в разных комнатах, и ее папа иногда спит внизу, в кресле или в гамаке.

Кэсс уставилась на мать, ожидая, что она будет изумлена.

Аманда ничего не ответила.

— Папочка говорит, это потому, что мамам и папам иногда нужно побыть отдельно, а то они начнут швыряться друг в друга тарелками. — Глаза ее были как два больших блюдца. — Поэтому папочка был в доме Зельды? Мамуля, почему ты грустная?