Волк - Генри Олди

Рассвет, деревня, смерть.

Тело Марка пронзил электрический разряд. Ментальный поводок превратился в провод высокого напряжения. Часть энергии, сжигавшей декуриона изнутри, ринулась по соединительным нитям корсета, стремясь достичь командира. Марк едва удержался на краю обморока. Обрывая убийственную связь, он в последний момент успел увидеть, как сквозь горящую фигуру Жгуна в небеса бьет сияющий луч, как рыжее солнце впитывает пурпур, словно губка — воду…

Видения галлюцинативного комплекса истаяли туманом. Но Марку всё мнилось: он вдыхает смрад горелой плоти.

— Что случилось?! Нападение?

Борясь с тошнотой, он пропустил момент, когда рядом возникли Змей и Ведьма. Припали на колено справа и слева: «Универсалы» сняты с предохранителей, стволы ищут цель.

— Нет, — Марк закашлялся. — Жгун…

— Что Жгун?

— Он пытался заклеймить туземца. Он погиб.

— Туземец?

Змей и Ведьма знали ответ. Видели неподвижное тело декуриона. Но рассудок обоих отказывался верить очевидному, хватался за соломинку. Чтобы принять смерть Жгуна, они должны были услышать об этом от командира.

— Декурион Жгун погиб.

Дернув кадыком, Марк проглотил ком, застрявший в горле. Сплюнул под ноги, рукавом вытер пот со лба. Щеку пронзила раскаленная игла: король здешнего гнуса хлебнул сладкой инопланетной крови. Марк раздавил гадину, выругался, как еще ни разу не позволял себе, и подвел итог:

— Туземец, полагаю, тоже.

Ведьма склонилась над Жгуном, проверяя пульс.

— Мёртв, — подтвердила она.

Глядя в прицел «Универсала», Змей отыскал тело дикаря. Не дожидаясь приказа, коротким броском добрался до кустов, осторожно раздвинул ветки.

— Тоже мёртв, — доложил он через уником. — Его убили.

— Убили? Кто?!

— Вам лучше знать, командир. Дикарь весь в крови. Грудь разворочена, сердце вытащено наружу… Ему что, вскрытие делали? Твою мать! Он улыбается! Его резали, а он радовался! Так и сдох — с улыбочкой…

— Мы к нему даже не подходили. Ни я, ни Жгун…

— Кто-то из местных?

— Здесь никого не было. Я бы заметил…

— У нас проблемы, командир, — вмешалась Ливия.

Марк и сам слышал дробный топот босых ног. Похоже, сюда спешила вся деревня. Вопль Жгуна перебудил людей Ачкохтли. Встав из-за гор, заря подсветила джунгли, словно далекий пожар. Над землей стлался туман, тени — длинные, зыбкие — расчертили пространство камуфляжными полосами. Они двигались, сливались и вновь распадались. Впору было поверить, что на либурнариев надвигается гигантская многоножка.

— Змей, назад! Занять оборону! Без команды не стрелять…

Как убедить туземцев, что произошло ужасное недоразумение? Что гости не убивали их сородича? Или все-таки убили? Как, не зная языка, объяснить дикарям то, чего сам не понимаешь?

Отставить панику!

Марк слабо верил, что дело удастся решить миром. Он, конечно, сделает все возможное. Но если разговор сложится наихудшим образом… Я приму этот размен, подумал он. Жизнь деревни на жизнь Ведьмы, Змея и Скока. На мою собственную жизнь. Жгуну бы понравилось такое решение. Как тебя звали на самом деле, декурион? Было же у тебя имя и фамилия…

— Змей! Возьмите оружие и боекомплект Жгуна.

— Есть!

Они возникли из тумана: большой толпой, шумной и возбужденной. Впереди — охотники во главе с Ачкохтли. Из-за спин мужчин выглядывали женщины, дети. Приковылял, опираясь на кривую палку, старец — согбенный, плешивый, с жидкой бороденкой. Подслеповато сощурился, вертя головой по-птичьи, и вдруг с безошибочностью провидца указал клюкой на кусты, где лежал дикарь-мертвец.

Приложив ладонь к сердцу, Марк картинно развел руками. Он очень жалел, что не обладает клоунским талантом деда, и искренне надеялся, что лицо его выражает недоуменную скорбь. Мол, сами теряемся в догадках, что здесь случилось. Очень сожалеем, готовы откупиться. Вряд ли это проймет туземцев, но ничего лучшего унтер-центурион Кнут придумать не смог. Игнорируя жалкое актерство Марка, четверка молодых охотников устремилась к кустам. «Приготовиться!» — шепнул Марк в коммуникатор. Палец закостенел на спусковом крючке. Если кинутся — жечь всех без жалости, без разбора, не щадя боекомплекта.

Единственный шанс выжить.

Пауза тянулась, и когда она сделалась невыносимой, грозя лопнуть, взорваться градом выстрелов, охотники вернулись. Марк охнул от изумления. Парни ухмылялись так, словно получили груду подарков на день рождения!

— Ицмин Астлан-ин мочипа! — с восторгом возвестили они.

Не иначе, покойник был их злейшим врагом!

— Астлан-ин! Мочипа! — взревела толпа.

Марк едва не выстрелил, приняв рев дикарей за боевой клич. Но нет, никто не потрясал копьями, не натягивал тетиву лука. Меньше всего туземцы собирались атаковать чужаков, жмущихся друг к другу. Толпа рванула к кустам, где при виде бездыханного тела все разразились воплями радости. Враг народа, предположил Марк. Допустим, покойный успел так достать родную деревню, что население празднует его смерть. Почему соплеменники раньше не прикончили любимца публики?

— Они сошли с ума? — спросила Ведьма.

— Разговорчики! — осадил ее Марк. — Остаемся на месте. Наблюдаем.

Кусты раздались. Затрещали ломающиеся ветки. Один из дикарей оступился, пятясь задом, и едва не упал, но двое сородичей поддержали беднягу. Туземцы выносили труп: с почтением, осторожно, можно сказать — торжественно. Вряд ли вору или смутьяну стали бы оказывать царские почести. Мертвеца уложили на пальмовые листья: на таких же, только меньше размером, подавали кушанья на вчерашнем пиру. Марка передернуло. Здешние добряки — каннибалы? Они собираются съесть покойника?

Женщины принесли глиняные горшки с водой. Под строгим надзором вождя, к которому присоединился плешивый старец, они принялись обмывать тело. Дождавшись конца обмывания, Ачкохтли обернулся к чужакам, широко улыбнулся — и направился к ним.

— Не стрелять, — предупредил Марк.

За три шага до либурнариев Ачкохтли бухнулся на колени. Ткнулся лбом в землю, замер без движения. Вслед за ним преклонили колени остальные туземцы.

— Вы чего, парни? — опешил Марк.

Туземцы простерлись ниц.

— Ачкохтли, вставай. Мы тут вообще ни при чем…

Вождь, как ни странно, внял — похоже, уловил интонацию. Он медленно разогнулся, продолжая стоять на коленях, и с благоговением указал сперва на мертвого Жгуна, а затем — на труп туземца. Выставив в ряд горшочки с цветной глиной, старец уже покрывал дикаря праздничными узорами. Ачкохтли обеими руками сделал умоляющий жест.

— Просит, чтобы мы положили Жгуна рядом, — первой сообразила Ведьма. — Хочет, чтобы Жгуну тоже оказали почести. Может, он считает, что они убили друг друга в поединке? Погибли, как воины?

— Может быть, — пожал плечами Марк.

Он колебался. Отказаться? Неизвестно, как отреагируют дикари. Отнести Жгуна к убитому туземцу? Пусть обмывают, разрисовывают, хоронят по местному обычаю? А вдруг это дикарская хитрость? Чтобы напасть, когда либурнарии будут нести тело, отложив в сторону оружие…

Марк жестами показал Ачкохтли: «Да, разрешаем. Пусть твои люди забирают тело!» В последний момент, когда четверка охотников, ритуально оглаживая ладонями лица, с благоговением приблизилась к Жгуну, он вспомнил кое-что важное.

— Змей, Ведьма! Контролируйте ситуацию!

Опередив носильщиков, Марк шагнул к трупу. Змей успел забрать «Универсал» Жгуна и подсумок с запасными батареями. Будучи опытным солдатом, Змей выдернул из набедренной кобуры мощный короткоствол «Шанс» — «оружие последнего боя». Однако на Жгуне еще оставался жилет-«разгрузка» с набором смертоносных «спецсредств», ремень с кармашками, набитыми всякой полезной мелочевкой…

И заколка ИВР.

О видеорегистраторе Марк вспомнил, уже сняв с декуриона жилет и ремень. Вдруг техника сумела запечатлеть то, что проглядел унтер-центурион Кнут — знатный эквилибрист, балансировавший на канате между реальностью и галлюцинациями? На лицо Жгуна, искаженное предсмертной судорогой, Марк старался не смотреть.

Он вновь занял место между Змеем и Ведьмой. Борясь с волнением, проследил, как туземцы бережно поднимают тело декуриона, укладывают на листья рядом с мертвым соплеменником, путаясь в застежках, снимают со Жгуна комбинезон. Те дикари, кто не участвовал в церемонии, были целиком поглощены зрелищем. Лишь изредка они бросали на гостей восхищенные, полные благодарности взгляды. Как Марк ни старался, он не мог разглядеть и малейшего намека на враждебность.

Деревня клоунов?

Способна ли сотня человек притворяться столь безупречно?!