Севастопольская страда - Евгений Александрович Белогорский

Капитан Тимошкин был типичным представителем того служивого сословия, которое не хватало «звезды с небес», но очень трепетно относились к целостности своих звезд, что украшали их погоны. Не будь вылет штурмовиков на столь высоком контроле, капитан бы так и остался сидеть в столовой, попивать компот и строит определенные планы на повариху Лизавету. Но при виде садящихся раньше времени штурмовиков ему разом поплохело и рука сама потянулось к телефонной трубке. Уж очень сильно действовало имя заместителя наркома, на работников штаба и тыла.

Техники ещё лихорадочно проводили дозаправку самолетов отряда Спиридонова, когда зазвонил телефон комполка и раздавшиеся в трубке звуки заставили Гулыгу вытянуться во весь фронт.

— Так точно, товарищ армейский комиссар первого ранга, группа майора Спиридонова вернулась на аэродром раньше времени. Причина не выполнения приказа комфронта, атака колонны немецких танков движущихся на Керчь в районе деревни Серафимовки. Огнем нашей авиации уничтожено девять грузовиков с пехотой противника и восемь танков и бронемашин, — доложил комполка и на некоторое время замолчал, залившись алой краской.

— У меня нет подтверждений слов майора Спиридонова, товарищ заместитель наркома, так как наши штурмовики не оборудованы необходимой фотоаппаратурой. Но я хорошо знаю майора Спиридонова и считаю предъявленные ему обвинения в трусости и саботаже в пользу врага необоснованными… Майор Спиридонов боевой офицер, коммунист, орденоносец. У него двадцать девять боевых вылетов, в результате которых врагу был нанесен урон подтвержденный наблюдениями с земли и если он говорит, что атаковал вражескую колонну на подступах к Керчи, значит, атаковал… Я прекрасно понимаю всю сложность обстановки, но я верю майору Спиридонову, и готов понести любую ответственность в случаи выявления признаков предательства — Гулыга говорил с небольшими перерывами, вызванными гневными репликами Мехлиса, но при этом твердо стоял за своего летчика.

— Не могу выполнить ваш приказ и арестовать майора Спиридонова, товарищ Мехлис. После заправки самолетов, группа штурмовиков вылетела на атаку немецких танков под Ак-Монай, как и было предписано командованием фронта — не моргнув глазом, соврал комполка, чем вызвал бурю страха на лице у стоявшего рядом «особиста».

Он что-то слабо протестующее пискнул, но Гулыга гневно потряс кулаком и Тимошкин покорно умолк. В том, что комполка врежет ему, «особист» ни секунды не сомневался, так как знал его решительный нрав и видел кулак в действии. В феврале, во время допроса сбитого немецкого летчика, комполка быстро построил и подровнял славного сына тевтонского народа, вальяжно развалившегося перед ним на стуле.

— У меня некем его было его заменить из-за больших потерь личного состава. Есть отстранить от полетов после возвращения с задания и отправить под арест. Есть послать истребитель для подтверждения слов майора. Есть докладывать вам лично, через каждый час — четко чеканил комполка, добившись отсрочки грозового часа.

Пока между Мехлисом и комполка шел этот диалог, штурмовики прошло рулежку и стали подниматься в воздух. Убедившись, что последняя машина взлетела и вернуть их на землю, уже не было возможности, комполка вытер вспотевший пот рукавом и, бросив злой взгляд на «особиста» произнес: — Ну, ты и гад, Сергей Сергеевич.

Из второй атаки, на аэродром вернулось всего пять машины без комэска. Подбитый вражескими истребителями он дотянул до линии фронта у сельского центра Колодезное и выбросился на парашюте.

Повторный удар штурмовиков уже не имел той силы, на которую рассчитывали в высоких штабах. Теплый ветер основательно подсушил раскисшую почву и когда майор Спиридонов привел своих орлов к месту, обозначенному на карте полетного задания, немецких танков там уже не было.

Нет, в наличие они имелись, но к моменту появления «илов», они не стояли покорной массой в одном месте, а уверенно ползли на боевые позиции 47-й армии, под истребительным прикрытием врага.

И вновь, группе майора Спиридонова удалось совершить всего две атаки, во время которых его штурмовики расстреляли большую часть своего боекомплекта.

Ударь они утром и польза от их удара была бы гораздо большей, но случилось то, что случилось. В результате воздушной атаки было уничтожено и выведено из строя девять танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров с пехотой. Большего, несмотря на отчаянную отвагу летчиков майора Спиридонова, добиться не удалось, хотя кое-что штурмовики смогли приплюсовать к общим итогам.

Шквальным огнем «илов» были уничтожены четыре противотанковых орудия, чьи батареи сыграли значимую роль во встречном сражении между 22 танковой дивизии вермахта с советскими танковыми бригадами в сражении под Розувановкой.

Общее число танков находившихся в распоряжении генерала Колганова исчислялось двумя сотнями, но в подавляющем большинстве это были легкие танки Т-26 и Т-60, славное наследие большого их любителя маршала Тухачевского. Наносить такими силами удар по врагу, главную силу которого составляли не легкие и средние танки, а артиллерия и моторизированная пехота было преступлением.

Это прекрасно понимал генерал Казаков прошедший горькие университеты Московской битвы и этого не понимал и не хотел понимать генерал Колганов. Был ли в этом виноват Мехлис, чья тень витала над штабом 47-й армии или Константину Степановичу не хватало боевой практики, но между командармом и прибывшим генералом возникло не понимание тактики ближайшего боя.

Хотя генерал Казаков представлял собой руководство Крымфронта, убедить Колганова отказаться от нанесения встречного удара он не смог. Единственное на что хватило его полномочий, это отдачи приказа о развертывании противотанковых батарей. На их усиление, несмотря на яростные протесты командарма, Казаков изъял из ударного клина пять танков Т-34 и около двадцати танков Т-26.

Все эти силы были развернуты по схеме составленной самим генералом Казаковым и лично проверенной утром 9 мая.

Ночной дождь и заминка немецких танков с выдвижением сыграло на руку советским войскам, а удар штурмовиков майора Спиридонова вселило надежду на успех. Было ближе к полудню, когда свыше ста пятидесяти краснозвездных танков обрушились на врага. Впереди шли грозные КВ и Т-34, вслед за ними юркие и проворные Т-26 и Т-60. Казалось, что все сулило скорую победу над врагом, но затем оказалось, что до победы очень и очень далеко. Все было совсем не так, как представлялось ранее.

Присутствие в дивизии танков Т-3 и длинноствольных Т-4, позволяло противостоять русским «климам» и «тридцать четверкам», а наличие батарей 50мм противотанковых пушек и полевых 75мм орудий резко снижало результативность советской танковой атаки.

После атаки немцев из боя