Темные замыслы - Филип Фармер

— Совершенно верно. Вот почему я поменяла свое — Дженет Рей — на Джил Галбира. Отец при этом встал на дыбы, да и мать серьезно протестовала. Впрочем, она — типичная тетушка Дора, совершенно безмозглая.

— Очень интересно, — заметил мистер Блай. — Галбира? Что же это за имя? Славянское? Почему вы его выбрали?

— Вы просто невежда. Оно заимствовано у австралийских аборигенов. Галбира — вид кенгуру. Они ловят собак и пожирают их.

— Кенгуру, которые питаются собаками? А я-то думал, что они все вегетарианцы.

— Да, сейчас таких нет. Но аборигены рассказывали, что когда-то они жили в глухих местах континента. Возможно, это миф, но какая разница? Будем считать мое имя символическим.

— Значит, мы должны отождествлять вас с собакоядным кенгуру — галбира? Могу себе представить, кто выступает в качестве собак!

Тут миз Галбира улыбнулась столь зловеще, что ваш корреспондент почувствовал необходимость поддержать свое мужество глотком горячительного из фляги, которая, как и перо с бумагой, всегда при нем.

— Я выбрала свое имя совсем не из симпатий к австралийской культуре, — заявила миз. — Да, я на четверть аборигенка, так что же? Это насквозь мужская шовинистическая идеология. Женщины у австралийцев — объект подавления, рабства, на них лежали все тяжелые работы, их избивали отцы и мужья. Многим мужчинам исчезновение культуры аборигенов казалось трагедией, но я полагаю, что это прекрасно. Правда, я сочувствовала испытаниям, сопутствующим дезинтеграции.

— Дезинтеграция, как и дефлорация, обычно не обходятся без боли, — вставил мистер Блай.

— Девственность? Еще один миф, выдуманный мужчинами для самовозвеличивания, — едко заметила миз Галбира. — К счастью, за годы моей земной жизни отношение к этому вопросу коренным образом изменилось. Но вокруг еще полно свиней, ископаемых кабанов, как я их называю, которые…

— Все это чрезвычайно интересно, — осмелился прервать тираду ваш храбрец, — но я полагаю, мы сохраним эти соображения для странички „Писем к издателю“. Мистер Бегг печатает любые заметки в оригинальном исполнении, не меняя стиля и крепких выражений. А сейчас читателям хотелось бы узнать о ваших профессиональных планах. Как вы намерены содействовать проекту „Дирижабль“? И как представляете свое положение в его иерархии?

К этому времени тяжелый едкий дым марихуаны заглушил все остальные запахи. Глаза миз, расширенные наркотиком, сверкали мрачным огнем. Ваш корреспондент вновь почувствовал необходимость поддержать стремительно убывающую отвагу еще одним глотком божественного напитка.

— Рассуждая логически и учитывая мои знания, опыт и способности, — она заговорила медленно, но громко, — мне следует поручить все руководство проектом. И я должна стать капитаном дирижабля! Мне удалось выяснить квалификацию некоторых деятелей, связанных с проектом, и я ни минуты не сомневаюсь, что превосхожу их по всем статьям. Но почему-то мне не доверили руководство. Мою кандидатуру на пост капитана даже не рассматривали! Почему?

— Не объясняйте мне, — прервал ее ваш неустрашимый. Возможно, он слишком расхрабрился от жидкости, струившейся в его жилах и притупившей свойственное ему чувство самосохранения. — Не объясняйте! Позвольте мне отважиться на догадку. Я, кажется, нашел причину. Вероятно, она связана с основной вашей позицией: все это происходит потому, что вы всего лишь женщина.

Объект интервью одарил вашего корреспондента гипнотическим взглядом и сделал еще одну затяжку, глубоко втянув дым в легкие и выпустив его через ноздри. Мистеру Блаю эти зловещие манипуляции напомнили картину с драконами, виденную им в земной жизни. Однако он не рискнул обратить внимание собеседницы на сходство.

— Да, вы догадались правильно. Возможно, вы не такой идиот, как мне показалось вначале.

Затем, ухватившись за край стола — так, что скрипнула дубовая доска — она выпрямилась на стуле.

— Но что вы имели в виду, сказав „всего лишь женщина“?

— О, это только словесный оборот, — поспешил заверить ваш корреспондент, внутренне содрогнувшись. — У меня, видите ли, иронический склад ума и…

— Будь я мужчиной, — ответила миз, — от чего Господь меня уберег, то в два счета стала бы первым номером… и вы, алкоголик вшивый, не посмели надо мной насмехаться!

— О, вы ошибаетесь, — заявил ваш храбрец, — я совсем не смеюсь над вами. Но есть один момент, который вы не приняли во внимание. Еще задолго до постройки второго судна (первое захватил король Джон) было решено, что во главе проекта встанет Файбрас. Нынешняя ситуация полностью соответствует конституции Пароландо, которую вы должны знать, поскольку он лично вам ее продекламировал. Вы ее усвоили и, дав клятву, приняли ее. Так к чему же все это чириканье?

— Значит, вы, клоун несчастный, так ничего и не поняли! Суть в том, что от вашей хартии разит мужским шовинизмом. Следовательно, она может быть нарушена.

Ваш корреспондент еще раз хлебнул самую малость бодрящего напитка.

— Но ведь все не только уже решено, но и выполнено. Даже если некто, столь опытный, как вы, и будет допущен к работам, то все равно он может стать только вторым — помощником руководителя проекта капитана Файбраса и первым членом экипажа. Но не больше.

— Но ни у кого из них нет опыта офицера с „Графа Цеппелина“. Послушайте, я сейчас вам все объясню…

— Здесь слишком жарко и накурено для научных дискуссий, — заметил ваш корреспондент, вытирая пот со лба. — Я, собственно, хотел бы побольше узнать о вашем происхождении и о некоторых подробностях прежней жизни. Вы же представляете, что такое людское любопытство. Скажем, весьма интересно выяснить ваше состояние после Дня Воскрешения, а также…

— Вы надеетесь, что ваше мужское обаяние заставит меня вывернуться наизнанку? Может, вы еще хотите воспользоваться удобным случаем?

— Боже сохрани, — заверил мистер Блай, — это чисто профессиональный интерес и…

— Та-ак! — Она сделала еще одну затяжку. — Кажется, я вас вспугнула! Да, вы все одинаковы. Встретив женщину, у которой ума и воли побольше ваших, вы сразу же выпускаете пары и превращаетесь в проколотый шар! Да, в шар с дыркой!

— Истинная правда, миз Гилбора, — заспешил ваш бесстрашный, чувствуя, как пылает его лицо.

— А теперь — вон отсюда, ничтожество!

Ваш корреспондент счел благоразумным подчиниться этому приказу. Так прошло незавершенное интервью!»

12

Утром Джил вынула из газетного ящика вчерашний выпуск «Вестей». По-видимому, кое-кто уже читал его и теперь вдоволь потешается над ней. Она раздраженно развернула газету на странице «Новоприбывшие», подозревая, что чтение не доставит ей радости.