Темные замыслы - Филип Фармер

— Возможно, он станет первым членом экипажа дирижабля. В Японии он был морским офицером, а во время первой мировой войны служил в британском флоте наблюдателем и инструктором по подготовке пилотов дирижаблей. Затем — в том же качестве — работал в морской авиации Италии, бомбившей австрийские базы. Как видите, у него достаточно опыта, чтобы занять высокий пост.

— К тому же, он — мужчина, — Джил улыбалась, скрывая кипевшую внутри ярость. — И хотя опыта у меня намного больше, его пол — изрядное преимущество.

Шварц отвернулся.

— Я уверен, что Файбрас будет отбирать людей в команду, руководствуясь лишь их квалификацией.

Она не ответила.

Шварц помахал рукой человеку в лодке. Улыбаясь, тот привстал с сиденья и поклонился. Затем сел обратно, бросив взгляд на женщину. Джил показалось, что ее пронзили лучом радара. Она была мгновенно взвешена, измерена и оценена — от кончиков пальцев до самых тайных закоулков души.

Воображение, конечно, не больше. Но Шварц, добавивший: «Эмт Пискатор — человек необыкновенный» — был по-видимому, прав.

Она удалялась от озера, чувствуя на своей спине обжигающий взгляд черных глаз.

10

Темнота поглотила все, внутри царила ночь с бледными змейками — проблесками света. Затем в пустыне безвременья вспыхнул, словно из кинопроектора, яркий луч. Вспышка, на самом деле — бесшумная, громом отозвалась в ее мозгу. На экране, появившемся неведомо откуда, замелькали обрывки картин и слов — словно символы какого-то нерасшифрованного кода.

Самое страшное, что изображение, кажется, шло вспять, неслось в прошлое галопом бешеного мустанга. Это был документальный телевизионный фильм для сонма глупцов — зрителей дурацкого ящика. Но крутившаяся обратно лента в техническом отношении оставалась великолепной. Яркие кадры вспыхивали и менялись со сказочной быстротой, взывая к воспоминаниям, словно картинки иллюстрированной книжки, когда их листают от конца к началу. Но где же текст? Разве это ее мысли? Нет, она не узнавала ни прообразов, ни сюжета. Впрочем, сюжет был, но как бы нахватанный из разных пьес, сведенных воедино. Да, из множества пьес. Она почти уловила смысл — тут же опять ускользнувший от нее.

Застонав, Джил проснулась, открыла глаза и услышала стук дождя по тростниковой крыше.

Сейчас она припомнила начало сна. Это был сон во сне, или она вообразила все сновидением, хотя не испытывала в том уверенности. Тоже шел дождь, она внезапно очнулась… кажется, так было на самом деле? Та, другая хижина — далеко, за двадцать тысяч миль отсюда, но все здесь похоже, и мир за стенами ее домика не сильно отличался от прежнего. Она перевернулась на бок, протянула руку… Рядом была только пустота.

Вскочив, она в панике огляделась. Яркая вспышка молнии осветила комнату, и она поняла, что Джека с ней нет. Джил выбежала под дождь, но и там не было никого. Он ушел, но куда, почему?

Только один человек мог объяснить ей все, но он тоже исчез этой ночью, бросив свою подругу. Джил поняла, что мужчины, случайные приятели, бежали вместе.

Почему Джек так безжалостно покинул ее? Чем она провинилась? Тем ли, что он больше не хотел терпеть женщину, не желавшую быть в их содружестве на вторых ролях? Или его вновь охватила жажда странствий? Как бы то ни было, но его нет, он бросил ее, ушел — решительно и бесповоротно, как истый американец.

С тех пор она жила без мужчины. Джек был лучшим из них; последний — всегда лучший, но тоже далек от идеала.

В состоянии полной подавленности она встретилась с Фатимой, молоденькой турчанкой с миндалевидными глазами. Девушка была одной из многочисленных наложниц Магомета Четвертого (правившего Турцией в 1648-87 годах), но никогда не делила ложа со своим повелителем. В серале было полно других пленниц, и они предпочитали любить себе подобных. Она стала фавориткой Касимы, бабушки Магомета, но их отношения оставались платоническими, без лесбиянства.

Мать правителя — Туркан-хатун — всеми силами стремилась лишить Касиму власти. Однажды старую владычицу схватили подосланные Туркан убийцы и задушили в спальне шнурами от занавесей. Фатима разделила участь своей покровительницы.

Джил подобрала Фатиму и сделала своей подругой после ссоры турчанки с ее возлюбленным — французским танцовщиком, умершим в 1873 году. Вначале она относилась к девушке довольно равнодушно, но будучи натурой страстной, легко возбудимой, со временем увлеклась ею. Фатима, совершенно невежественная и, что еще хуже, невосприимчивая к любому влиянию, была особой самовлюбленной и инфантильной. Джил прожила с ней около года. Однажды девушку схватили три пьяных пенджабца (родившиеся за 1000 лет до н. э.), изнасиловали и убили. Джил впала в отчаяние. Она не верила в ее гибель. Однако к тому времени воскрешения прекратились, и уже никто не возвращался к жизни на каком-нибудь другого, далеком берегу бесконечной Реки.

Но раньше, чем предаться скорби, Джил поразила стрелами убийц. Эти тоже не воскреснут.

Годом позже до нее дошли слухи о строящемся где-то на Реке громадном дирижабле. Поверив в это сразу и безоговорочно, она, тем не менее, долгие месяцы жадно ловила все новости с Низовья. Потом ринулась на поиски.

Путь оказался долгим и тяжелым, но теперь она была у цели.

11

В газете «Ежедневные вести» (владелец — государство Пароландо, издатель — С.К.Бегг) на первой странице помещена «Памятка читателю».

«В соответствии с законом читатель обязан по прочтении номера на следующий же день вернуть его для общественного пользования. При необходимости газету можно употребить в качестве туалетной бумаги. В этих целях мы весьма рекомендуем страничку писем к издателю. Невыполнение закона влечет за собой первое наказание — общественное порицание, второе — конфискацию недельной выпивки, третье — вечное изгнание».

В разделе «Новоприбывшие» крупным шрифтом было набрано: «Джил Галбира».

«Вопреки мнению некоторых лиц, мы сердечно приветствуем прибывшую к нам женщину — кандидата на гражданство в нашей стране. В это воскресенье перед четырьмя нашими крупными общественными деятелями из предутреннего тумана предстала великанша. Несмотря на легкое опьянение и связанную с этим определенную расплывчатость мыслей, квартет все же догадался, что гостья проделала путешествие длиной в двадцать тысяч миль, чтобы достигнуть наших благословенных берегов. Она совершила этот путь одна в каноэ, будучи в здравом рассудке и абсолютно трезвой. Единственная цель ее одиссеи — воочию убедиться в истинности нашего проекта — строительства дирижабля. Пока неизвестно, станет ли она капитаном воздушного корабля, но, по ее мнению, это необходимо для общественного блага.