Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Хивел закрыл сарай на засов и направился к дому. Солнце висело над самым горизонтом, озаряя поля и отбрасывая длинные тени. Времени на поиски глупой курицы почти не осталось, но зима близко – выбора у него нет.

Он прихватил ведро, в котором носил корм курам, погромыхал им, надеясь привлечь беглянку знакомыми звуками.

– Ну давай же, паршивка, – пробормотал он. Будь его жена жива, непременно упрекнула бы его за такое выражение. Но несколько лет назад его жена захворала и вскоре оставила ему дом, который казался слишком просторным, и деревню, в которой ему было чересчур тесно. Сколько бы раз друзья ни звали его переселиться в Колбрен, он лишь отмахивался.

Его место возле полей и мельницы. И потом, дел так много, что страдать от одиночества ему попросту некогда.

Он снова позвенел ведром, шаря взглядом по кустам.

В них что-то шевельнулось.

– А, вот ты где. – Хивел поставил ведро и подошел к кустам. Он очутился в тени деревьев. В воздухе расплывался странный запах – гниль вперемешку с металлом, – и в нем было что-то такое, отчего руки Хивела покрылись гусиной кожей.

Некое чутье настойчиво призывало его замереть.

Из подлеска вышла тварь.

Кости были покрыты бурыми пятнами, рот широко раззявлен, а череп будто ухмылялся. В руках тварь держала ржавый меч.

Хивел был из тех уроженцев Колбрена, семьи которых жили здесь с самого основания. Он знал о магии леса, о щедрой красоте и опасностях гор. Знал и то, что таким тварям неведом язык милосердия. Именно поэтому умолять о пощаде он не стал. Он даже не вскинул руку, чтобы прикрыться, когда дом костей перерубил мечом ему шею.

Сидя на крыше сарая, одинокая курица смотрела, как из леса начали выходить фигуры, так похожие на человеческие.

Глава 12

Рин услышала шум раньше, чем впереди показалась деревня.

Ночную тишину разорвало в клочья пронзительное кудахтанье перепуганных кур, истошное блеяние встревоженных овец и грохот двери сарая, из которого ломились наружу обитатели. Рин свернула с тропы влево, к усадьбе Хивела.

– Что происходит? – спросил Эллис. Мешок болтался у него на локте, арбалет он держал обеими руками. – Может, пройдем мимо?

Рин покачала головой:

– Что-то не так.

Эллис ответил ей взглядом, в котором читалось: «Ну разумеется, как же иначе, ведь все идет не так с самого наступления ночи». Она мотнула головой в сторону сарая.

– Слышишь?

– Здесь же усадьба, – ответил он. – Я думал, в деревнях полагается держать овец.

– Обычно овцы не мечутся по ночам в панике, – объяснила она. – Как и куры, и козы. Только если их что-то напугало.

Она сделала еще пару шагов вперед и перескочила через низкую деревянную изгородь. Эллис последовал за ней.

Усадьба Хивела была хорошо знакома Рин – ее хозяин дружил с ее дедом. Ей помнился запах свежемолотого ячменя и жирное масло, сбитое из овечьего молока, которыми Хивел часто угощал их.

Вывернув из-за угла сарая, она застыла на месте.

Не давая Эллису выйти следом, она выбросила руку и нечаянно ударила его в грудь. От неожиданности он поперхнулся.

– Что такое?

– Тот дом костей с мечом. – Она обернулась. – Похоже, он побывал здесь.

Вид трупов был привычен Рин, но, как правило, она видела тех, кто умер от болезни, от давних ран или от старости.

Кровь забрызгала траву, старик лежал скорчившись. Голова была почти полностью отделена от тела. Рин услышала, как Эллис обошел ее, выглянул из-за угла и негромко чертыхнулся.

Горевать было некогда, со скорбью следовало повременить.

– Адерин… – начал Эллис, помедлил и продолжил: – Те солдаты из преданий, которых послали в горы за котлом… Сколько их было?

Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы ответить. Мысли казались чужими и неповоротливыми.

– Я… я не знаю. Десятки? Сотни? В преданиях об этом не говорится. А что?

Эллис кивнул в сторону полей за ее спиной.

Она не сразу разглядела, что там, – темнота скрывала затоптанную траву и взрытую ногами почву. Поля выглядели так же, как в те дни, когда овец по ним перегоняли с одного пастбища на другое. Только знакомых следов овечьих копыт не было – вместо них Рин разглядела отпечатки сапог.

Их было много, слишком много.

Сорвавшись с места, Рин во весь опор понеслась вверх по холму к деревне. Все вокруг плыло перед глазами, содрогалось при каждом шаге, легкие жгло от нехватки воздуха.

Эллис поспешил за ней к кузнице. Рин несколько раз ударила в дверь кулаком. Если ей удастся разбудить тех, кто спит, у них появится шанс выжить.

Из дома вывалился подручный Морвенны, тощий и нескладный. Сонными глазами он непонимающе уставился на Рин.

– Что?..

– Буди всех, – рявкнула она так, что он вздрогнул. – Скажи Морвенне, что Хивел мертв.

Парнишка уставился на нее, разинув рот.

Объяснять было некогда – слишком уже много времени это бы заняло.

– Буди всю деревню, – отрывисто приказала она. Он судорожно кивнул и припустил к соседнему дому.

Рин надеялась, что поднятого шума хватит, чтобы разбудить остальных. Ноги уже несли ее на запад, к дому, где спала ее семья. Эллис следовал за ней по пятам – она слышала, как стучат по утоптанной земле подошвы его сапог.

Через двор она пронеслась, легко ступая по знакомым камням и кустикам травы. Дверь наверняка заперта, но Рин знала, что достаточно слегка толкнуть ее вверх, и засов выскочит – она годами твердила, что надо починить его, но руки так и не дошли. А теперь она была этому только рада. Дверь распахнулась, Рин ворвалась в дом.

Она на что-то наткнулась. Ростом с нее, в одежде, с волосами. Рин вскинула топор. Раздался крик, она пошатнулась. С шипением вспыхнул один из нескольких масляных фонарей, какие имелись в доме. В прихожей стоял Гарет: тени падали на его лицо, брови были нахмурены.

– Клянусь павшими королями, Рин! Где ты пропадала? А это… кто такой?

Она не ответила. Ринувшись к двери, она втащила Эллиса в дом, захлопнула дверь и заперла ее на засов.

– В доме все хорошо?

К чести Гарета, он не стал повторять свои вопросы, а ответил сразу:

– Да, а что?

– Тащи стол, – велела она Эллису. Тот кивнул, проскальзывая мимо Гарета. Брат озадаченно уставился ему вслед:

– Кто это?

– Хивел мертв, – объявила Рин.

Эти слова обрушились на Гарета как удар.

– Что?! – не веря своим ушам, спросил он.

Из кухни послышалось кряхтенье, потом ножки стола заскребли по дощатому полу. Рин поспешила на помощь и взялась за другой конец стола. Почти всю тяжесть Эллис удерживал правой рукой – похоже, в левую он был ранен.

– Берись за край, Гарет.

Тот не шелохнулся.

– Что происходит?

– Дома костей, – отрывисто объяснила Рин. – Они напали на нас. Похоже, Хивела тоже они убили. Конечно, к нему могли просто вломиться разбойники, а может, кто-то из его кур раздобыл нож, но вряд ли.

– Что случилось?.. – Кери вышла из своей комнаты, сонно потирая глаза.

– Гарет, берись за край стола, – скомандовала Рин.

Он подчинился, но руки у него дрожали, из-за чего стол колотился краями о стены.

– Так мы баррикадируем дверь? – спросил Эллис. – А как же окна? Можно проникнуть в дом еще какими-нибудь путями?

У Рин заныли челюсти – так сильно она стискивала зубы. Пришлось с трудом разжать их, чтобы ответить.

– Кладовка. – Она оглянулась через левое плечо. – Одна из дверей снаружи ведет в кладовку под домом.

– Хивел умер? – спросила Кери, побледнев, как луна.

– Да, – ответил ей Эллис. – К сожалению.

Стол оказался слишком широким, но им удалось поставить его под углом и прижать столешницей к двери.

– Нам надо еще что-нибудь тяжелое, – задыхаясь, выговорила Рин. – Гарет, хватай стулья. Керидвен, сможешь запереть дверь кладовки?

Кери кивнула, круто повернулась и скрылась за углом коридора. Гарет бросился в кухню. Рин прислонилась к стене: все изнеможение и боль от ран, казалось, разом навалились на нее. Павшие короли… Все, чего ей сейчас хотелось – сжаться в комочек у себя в постели, вдохнуть знакомые запахи дерева и дыма, закрыть глаза и притвориться, будто все это ей привиделось.