Ты создала меня - Лайза Хоган

Нора не хотела объяснений тому, что произошло между ними, она просто хотела забыть это.

— Ничего. Это моя вина…

— Нет. — Дуг неуверенно провел рукой по волосам. — Это я виноват…

— Забудем об этом, — предложила Нора.

— Да, — согласился он.

Отойдя от нее, он шепнул «спокойной ночи». Его ладонь лежала уже на дверной ручке, когда Нора сказала:

— Завтра…

— Завтра видно будет, — прервал он ее.

Она хотела возразить, но только кивнула, слишком взволнованная, чтобы спорить.

— Больше никаких бритв по ночам, — добавил он.

— Хорошо, — улыбнулась Нора. — И никаких разговоров о том, чтобы оставить дело, пока Лу не найдена? — добавила она вопросительным тоном.

Дуг не захотел встретиться с ней взглядом.

— Увидимся утром.

Когда дверь за ним закрылась, он прислонился к ней спиной и прижал обе руки к своим воспаленным глазам.

Боже, что он наделал?

6

— А как быть с моей машиной? — спросила Нора, наблюдая за тем, как Дуг ставит чемодан на сиденье темно-красного седана.

— Я хотел поговорить с вами об этом. — Он выпрямился, закрыл дверь и прислонился к ней. — Думаю, лучше нам отправиться в Миддлбург на разных машинах.

— Почему?

Он бросил взгляд на нее. Ей не понравится то, что он скажет, но он до утра обдумывал сложившуюся ситуацию.

— Я все решил. Хорошо, я буду работать над этим делом, но только сам. Я привык действовать один. Вы очень помогли своей информацией, но остальное — на мне. Вы принесете больше пользы своей дочке, если отправитесь домой и приготовитесь к ее возвращению.

— Вы пытаетесь избавиться от меня, — возмутилась Нора.

— Я профессиональный федеральный агент и знаю, как вести себя на поле битвы. Вы же не подготовлены к такой работе. Вы учительница, мать.

— Нет, — упрямо качнула головой Нора. — Я не допущу, чтобы вы от меня избавились. Я поеду с вами и буду там, где вы найдете Лу. Если вы не возьмете меня с собой, тогда я отправлюсь одна, но вслед за вами.

— Разве вы забыли, что я рассказывал вам вчера? Ваш муж может стать опасным не только для дочки, но для всех, кто встанет у него на пути. Помните его угрозу? От одного вашего вида он может взбелениться. Вы хотите нести ответственность за смерть собственного ребенка? Неужели станете рисковать ее жизнью, только бы настоять на своем.

— Вам незачем знать причины, почему я хочу ехать. Может быть, я единственная могу спасти ее, — прошептала Нора онемевшими губами. — Об этом вы не думали? Он хочет причинить боль не Лу, а мне. Я не такой знаток человеческой души, каким вы считаете себя, — продолжала она с легким сарказмом, — но я знаю своего бывшего мужа.

— Знаете?

— Достаточно хорошо, чтобы понимать: существует единственный способ отобрать у него Лу целой и невредимой — если я буду там.

Дуг всматривался в ее лицо.

— Значит, вы не думаете, что его угроза подлинная? Что он причинит зло девочке?

Как бы хотелось ей подтвердить эти слова! Но она знала, это ложь. Разве его угрозы не преследовали ее каждую ночь, оборачиваясь кошмарами? Сколько раз она просыпалась, слыша крик Лу: «Мамочка! Мамочка!»

— Я вам говорю, что поеду. Вы не можете меня остановить.

Дуг видел ее решительность и понимал, что напрасно тратит время.

— Хорошо. — Он уступил, но только временно. — Оставим вашу машину здесь и поедем в моей.

По дороге они молчали. Им было нечего сказать друг другу.

До этого момента она не обращала внимания на то, как он одет. Но сейчас увидела — он расстался со старыми джинсами и свитером, облачился в темно-синий костюм, белую рубашку и темный галстук.

Почему такой привлекательный мужчина не женат? Он ничего не говорил о своей личной жизни. Ее взгляд остановился на руках, державших руль. Кольца нет. Но это еще ничего не означает.

Ее мысли вернулись к их первой встрече. Почему он смотрел на нее, как на привидение? Неприятная мысль мелькнула у нее в мозгу.

— Я напоминаю вам Джун Стэплтон? — спросила она.

— Нет.

— Ничуть?

— Ничуть.

— Она была молодая? Когда ребенку только четыре года, мать не может быть старой.

— Я… не помню.

Нора смотрела на его профиль. В его голосе слышалось что-то, чего она не понимала.

— Какая она была? Я чувствую, вы… восхищались ею. Вы ей… тоже нравились?

Дуг поерзал на сиденье и бросил на нее недовольный взгляд.

— Нам обязательно нужно все обсуждать?

— Нет, конечно, если это вам неприятно. Но скрытность не приносит пользы.

— Она была блондинка, — пробормотал он.

— Привлекательная?

— Да.

— Вы были в…

— Может быть, довольно? — прервал он ее: она не имела права спрашивать.

Он вынул из кармана темные очки в металлической оправе и надел их.

— Если вы любите шум, включите радио.

Нора повернулась к окну и сделала вид, что больше всего интересуется дорогой.

Забавно, почему ее задевает то, что он чувствовал к другой женщине?

Когда Дуг овладел собой, он искоса взглянул на женщину, сидевшую рядом с ним. Вероятно, она уже поняла, что ненавидит его, и тут он не мог обвинять ее.

Недалеко от Миддлбурга он спросил, не хочет ли она заехать домой. Она отказалась, и они поехали к дому Оливера Лейси. Этот уже пожилой человек был другом Норы со времени ее замужества. Раньше он возглавлял английское отделение колледжа, где Уилли Уайт преподавал несколько лет.

Теперь Оливер не работал из-за болезни.

Сиделка встретила их у двери и повела наверх, в спальню старика.

— Нора! — Оливер протянул ей бледную руку.

Нора подошла к кровати, взяла ее обеими руками и села рядом.

— Как поживаете, Оливер?

— Не особенно хорошо, — растянул он губы в усталой улыбке. — Но я не собираюсь жить вечно. Мы все должны уйти, когда уже не приносим пользы, чтобы уступить место новому поколению. А кто этот молодой человек?

— Я Дуг Браун. Говорил вчера по телефону с вашей сиделкой. Я работаю на ФБР. Вы хорошо знаете Уилли Уайта, и я хотел бы задать вам несколько вопросов о нем.

Оливер Лейси повернулся к Норе.

— Как жаль, дорогая. Конечно, я слышал, что случилось. — Он покачал головой. — Ничего нельзя знать наверняка. А я на него так надеялся. Он был очень способным ученым.

Дуг открыл блокнот и взял ручку.

— Кажется, вы и Уайт каждую неделю играли в шахматы?

— Да, правильно.

— Значит, вы друзья?

— Я бы не сказал этого. Уилли никогда не открывался в общении, не был легким, а последние годы вообще отдалился. Нет, мы никогда не были друзьями. Просто любили хорошую игру в шахматы.