Ты создала меня - Лайза Хоган

— Здесь нет вашей вины, — сказала Нора.

— Не говорите этого! — Он вскочил на ноги.

— Вы не виноваты, что он ее застрелил.

— Он не застрелил ее, — потупившись сказал Дуг. — Он выстрелил в меня и тяжело ранил.

— В вас?!

— Да… Ей он свернул шею.

Все поплыло у нее перед глазами, но она постаралась скрыть это.

— Как ужасно… но она бы не могла освободиться без вас.

— У нее не оказалось шанса и со мной! — воскликнул он. — Разве вы не понимаете? Я убил ее! Это я сделал ту единственную вещь, которая привела ее к гибели.

— Но вы… не можете винить себя!

— Нет? А кого винить? Ее мать, которая должна была работать, чтобы содержать их обеих? Полицейских, не нашедших девочку? Рекса Нуна, потому что он невменяем? Или меня? Человека, который нашел ее и позволил умереть?

Он встал перед ней и взял ее за плечи.

— Послушайте, не пытайтесь рационально объяснить то, что со мной произошло, хорошо? Маленькая девочка умерла из-за меня. Я это знаю, и они это знают, в агентстве. Я принимаю вину на себя, но не хочу больше нести ответственность за смерть еще кого-нибудь.

— Что вы имеете в виду? — спросила Нора с чувством возрастающей неловкости.

— Я не могу работать над этим делом, простите, не могу. Сегодня я понял это окончательно.

— Нет! — встрепенулась Нора. — Вы не бросите меня теперь. Не имеете права!

— Имею!

— Тогда на вас ляжет ответственность за смерть другого ребенка. Уверена, если вы откажетесь, то будете виноваты в смерти Лу!

— По крайней мере, из-за меня не умрут двое. Я еще не закончил свой рассказ. Джун услышала о смерти дочери поздно ночью. На следующее утро ее нашли в ванне с бритвой, зажатой в руке.

— Нет! Нет!

— Было слишком поздно — ее не могли спасти.

Нора подняла дрожащую руку ко рту.

— О Боже! — прошептала она.

Дуг больше не мог смотреть на нее. Он отвернулся — теперь она точно уедет.

Нора стояла, бледная, пытаясь овладеть собой.

— Как же вам досталось! — вымолвила она наконец.

— Оставьте при себе сожаления, — повернулся к ней Дуг. — Я в них не нуждаюсь, и они не изменят моего решения.

Она смотрела в эти ледяные глаза и молилась о том, чтобы найти нужные слова.

— Здесь нет вашей вины, даже мне это видно. Если с ребенком так плохо обращались, удивительно, что она была еще жива, когда вы ее нашли. Я понимаю, кто-то виновен в ее гибели…

— Ничего вы не понимаете, ничего! — закричал он.

Поколебавшись, Нора продолжала, не обращая внимания на его вспышку.

— Когда мои родители заболели, я училась в колледже. Им никто не мог помочь — ни братьев, ни сестер у меня нет. И родители скрыли от меня, что больны. Когда они умерли, в случившемся я обвинила себя. Мне казалось: если бы я была с ними, они остались бы в живых.

Я так сокрушалась, что заболела сама. Только спустя много времени до меня дошло, что они любили меня и ужаснулись бы тому, в чем я обвиняла себя. Чувство вины самое сильное, когда мы теряем тех, кого любим. Но нельзя думать об этом всю жизнь. Пусть мертвые покоятся с миром, Дуг. — Она запнулась от неожиданности, назвав его по имени. — Но вы остались в живых и должны продолжать жить. Есть еще много детей, которые нуждаются в вашей помощи. Используйте свой дар, не предавайте его только потому, что однажды потерпели неудачу. Разве доктор оставляет работу, если теряет одного пациента? Лили погибла, ее мать — тоже. Мне очень жаль их, это были хорошие люди. Но они бы не хотели, чтобы другие страдали так, как заставили страдать их. Пожалуйста, не бросайте свою работу теперь. Помогите тем, кто все еще нуждается в вас — помогите нам, помогите Лу! Не обрекайте ее на ту же судьбу, что и Лили… — Тут ее голос заглушили слезы. — Не бросайте нас, пожалуйста.

Он смотрел на нее с холодным безразличием. Она намерена простить его, потому что нуждается в нем. Нет и капли искренности в том, что она говорит.

Он собирался изложить ей все это, когда заметил вдруг застывшую на ее ресницах слезу — она висела так бесконечно долго, потом медленно скатилась по ее щеке к подбородку, остановившись у дрожащего рта.

И что-то случилось. Ему захотелось поверить этой женщине, найти утешение в ее словах… Но он не смог… слишком долго он жил в страшном мире, чтобы поверить в счастливый конец.

— Это убивает меня, — прошептал он, — съедает живьем. Стоит закрыть глаза, как я вижу ее лицо… ее улыбку… вижу страх в ее глазах, вспышку надежды… — Он весь дрожал. — Я не мог пошевелиться, но я все видел и слышал… когда он схватил ее…

Слизывая слезы с губ, Нора спросила:

— Почему никто не остановил его? Кроме вас никто не видел, что происходит?

— Было темно, и все растерялись. Нун даже не пытался убежать после того, как выстрелил в меня. Элиас в ответ стрелял наугад туда, где он стоял с винтовкой, все еще направленной на меня. Думаю, все считали его мертвым, но я-то видел…

— О Боже, Боже… — бормотала Нора, чувствуя себя беспомощной перед его горем.

Даже зная, через что прошел человек, невозможно точно представить его переживания.

Она тоже ела себя поедом от мысли, что не смогла уберечь ребенка, которого любила больше жизни.

Дуг не сразу понял, что мягкие руки Норы держат его, а осознав, обнял ее за талию, поднял голову с ее плеча, с удивлением всматриваясь в ее лицо. Какая прекрасная улыбка цвела на ее губах, таких красивых, что он не мог им противиться… Как благодарность за мир, ниспосланный его душе после стольких месяцев самообвинения. Его губы нежно прильнули к ее губам, задержавшись, пока он не почувствовал ответный поцелуй.

Чуть отстранившись, он посмотрел в глаза Норы. Вспышка, озарившая ее лицо, заставила его затаить дыхание. И снова его губы коснулись чего-то сказочно мягкого и нежного. Он почувствовал, как закружилась голова, и не знал, что Нора переживает то же самое. Руки ее скользнули вдоль его плеч и обвились вокруг шеи. Она хотела почувствовать его ближе. Рот Дуга все еще не расставался с ее губами, руки гладили спину.

Чувство легкого безумия охватило Нору, никогда еще не желала она никого так страстно, как этого человека. Какое-то наваждение? Что происходит? Она здесь не для любовных утех, ей нужно, отыскать дочку. Нора застыла в его объятиях.

Целуя ее в подбородок, Дуг услышал тихий стон. До него не сразу дошло, что это звук не удовольствия, а протеста. Глазами, горящими страстью, он посмотрел ей в лицо. Выражение ужаса, ясно написанное на нем, заставило его осознать то, что он делает. Дуг похолодел. Опустив руки, он почти отпрянул от нее.

— Простите… — Он смущенно покачал головой. — Я не знал, что…