Продается дом с дедушкой - Маша Трауб

– Я не пил, – обиделся Игорь, – мне плохо с сердцем стало. От волнения.

– Врач сказал, что у любого бы сердце не выдержало! Что у тебя этот… синдром.

– А что он должен был сказать? Если писатель – то обязательно алкоголик. Спасибо, что не шизофреник и в психушку не увезли. Да, я пил до этого. Но в тот день был как стеклышко. Переволновался. Дышать не мог. Да, мне плохо стало!

– Ладно, успокойся. Я так и сказал Аркадию Леонидовичу. Что ты с детства слаб здоровьем. Но ты понимаешь, что я больше не смогу за тебя… просить? Он о тебе и слышать не желает!

– Да наплюй! Разберусь. Еще придут и сами попросят. Главное, что твою книгу одобрили. Вот этому я рад больше всего!

– Ты уверен? Это точно? И Аркадий Леонидович одобрил?

– Он первый!

– А твой источник… надежный?

– Надежней не бывает.

Сашка смотрел на Игоря с недоверием.

– Ну что я тебе, врать буду? Что ты на меня смотришь как на врага? Стал бы я к тебе заявляться, да еще и с продуктами! Думал, обрадую… Ну, что ты на меня уставился? Не хочешь – не радуйся. Только из-за тебя секретарша обеда лишилась. Так-то вот! Хвалили и прославляли тебя так, что бедной девушке пришлось голодать. Она мне и рассказала. Сидела там, стенографировала, все подписали, все утвердили. Поздравляю! Ты меня слышишь? Поздравляю!

– Спасибо тебе! – Сашка выпил и налил еще. Вроде бы оттаял, заулыбался. – И за продукты спасибо. Ты на Надежду не обижайся. Она считает, что ты только клянчить умеешь и пользоваться. Но я-то знаю, что ты отдашь. Всегда отдаешь. Вон какое мясо приволок! Специально на рынок ездил. Я ей всегда говорил, что ты… В общем, спасибо!

– Не за что… Слушай, ты не дашь мне свой костюм на время? И рубашку. Еще носки. Короче, мне переодеться надо. Я все в химчистку потом сдам и верну. У меня сегодня встреча, важная. Лариска на работе, ключи я, кажись, посеял, а вот в этом появиться не могу… Сам понимаешь. От меня уже люди в метро шарахаются. Только Надежде своей не говори про вещи, она меня погорельцем и попрошайкой обзовет. Обещаю: все верну в лучшем виде!

– Да без проблем! Бери, конечно! И галстук. А с кем встреча? Где? В журнале? Не с Яблочкиным, случайно? Все! Не спрашиваю, чтобы не сглазить. Тогда больше не пей. А я выпью. Слушай, я думал, что все пропало… А когда меня вызовут, не знаешь?

– Не знаю. Думаю, что скоро. Очень скоро.

– Ты это – если надо, в ванную сходи.

Игорь пошел в ванную, принял душ, побрился бритвой Сашки, побрызгался щедро его одеколоном. Нарядился в костюм, повязал галстук и долго смотрел на себя в зеркало, думая, что делать дальше. Ехать к Люсе при всем параде, но с пустыми руками или вернуться домой? Но Лариску не проведешь – догадается, что он у Сашки переоделся. Такого костюма у него «сроду-роду» не было. Игорь улыбнулся. Это Лариска так говорила: «сроду-роду».

– Сейчас Надежда вернется, – предупредил Сашка.

– Все, понял, выметаюсь, – ответил Игорь.

– Слушай, может, я тебе денег дам? Хотя бы за мясо. Ты ведь потратился…

– Да прекрати… не возьму…

– Возьми, у меня сейчас есть. Еще и за будущую книгу получу. Так что – бери.

– Сашка, это подарок!

– Да-да, конечно. Но ты это… Возьми, – Сашка сунул ему десятку. Он был пьян. Прям как девчонка. Развезло с двух рюмок на радостях. Совсем пить разучился.

Игорь нехотя взял десятку.

– Верну! – пообещал он.

– Да перестань ты! – отмахнулся Сашка. – А про меня больше ничего на том совещании не говорили?

– Кроме того, что ты молодой гений, самородок, талант своего поколения – ничего, – торжественно объявил Игорь.

Сашка кивнул, довольный. Кинулся обниматься. Ну и устроит ему Надежда, когда вернется! Уходила – муж был как стеклышко, вернулась – пьяный.

Игорь вышел на улицу. Продуктов нет, в кармане десятка… Можно вернуться домой, можно к Люсе. Только надо что-то купить. Ладно, купит духи, а там – видно будет. Какой же долгий день! Невероятно долгий… Уже хочется поскорее напиться и завалиться спать.

Игорь зашел в универсальный магазин и купил духи. Потом походил еще немного. Купил водки, картошки, капусты в овощном, селедки и воблы. Воблу употребил на улице, на лавочке, запив водкой.

Потом вернулся в магазин «Океан» и долго выбирал стерлядь, плавающую в огромном аквариуме. Придирчиво смотрел, как рыбину бьют по голове, потрошат и вытаскивают длинный, склизкий шнур-позвоночник.

С новыми покупками он поехал к Люсе. Не потому что хотел ее увидеть, просто было ближе – две остановки на метро. А до дому – трястись в автобусе. Игорь устал от разъездов и поэтому выбрал короткую дорогу.

Люся уже была дома. На кухонном столе стоял парадный сервиз – точно такой, как доставала по большим праздникам из серванта Лариса. Чашки с золотым ободком, золотыми листьями и столовые тарелки с голубым ободком и цветами по краю. Игорь поморщился. Он терпеть не мог ободки на посуде – ни на чашках, ни на тарелках. Еще в детстве замечал: молоко налито до ободка или по самый ободок? И если по ободок, то отказывался пить наотрез. Ему казалось, что если он будет пить из чашки с ободком, то у него будут накрашены губы, как у тетки. Тарелки дома у него были с внушительной окантовкой. Игорь ненавидел эти тарелки и не понимал, почему мама так их бережет. Однажды он специально разбил одну, и ему сильно досталось – мать отлупила как следует. Конечно, он никому, включая собственную жену, не рассказывал о своей панике перед ободками.

У Игоря было особое отношение к посуде. Когда старший сын, Гарик, был маленьким, жена купила ему тарелочку с собачкой. За дикие деньги, польскую. Милый щенок был нарисован на дне тарелочки, и Гарик, субтильный малоежка, вдруг начал хорошо есть: Лариса говорила сыну, что он обязательно должен спасти щеночка – доесть до конца.

Гарик тогда болел, в сад не ходил. Сидел над кашей и спасал щеночка. Лариса убежала на молочную кухню – договориться про молоко для Пети. И велела Игорю проследить, чтобы Гарик доел кашу.

– Смотри, папа, я доел! – воскликнул Гарик.

– Что? Да он давно уже утонул, пока ты ел кашу, – ответил Игорь, которого жена растолкала ни свет ни заря, и он был зол на весь мир.

Когда вернулась Лариса, Гарик рыдал, оплакивая щеночка, которого утопил на дне тарелки. Отец стоял на своем – еда это еда, а не спасение животных!

Игорь посмотрел на чайный сервиз и сморщился.

– Что-то не так? – ахнула Люся.

– Ну, зачем такой парад?

– Я думала… хотела как лучше…

– Давай убирай этот первомай и выставляй обычную посуду. Духовка работает? Надо стерлядь поставить, – велел Игорь.

– Стерлядь? Ты же хотел мясо… – промямлила Люся.

Игорь опять поморщился – ну что она, ей-богу, все время страдает? Чуть что – глаза на мокром месте, хочет ему угодить. Вот сейчас – кинулась убирать чашки и тарелки. Не могла сказать, что ей хочется праздника, что есть повод достать сервиз и что они будут есть из этого, потому что она старалась, накрывала на стол – доставала тарелки, перемывала их, вытирала, расставляла… Так нет же, убирает! И он еще молодец – командует. Ну какая ему разница? Придрался к тарелкам. Дома ему бы и в голову не пришло заикнуться о тарелках – Лариса бы ему эту тарелку об голову разбила. А тут – просто как прорвало. Как будто он тиран какой-то. Никогда за собой такого не замечал. Да, побухтеть мог, но чтобы вот так – заставить убрать со стола… Никогда! Люся подумает, что он деспот. Ну и пусть думает…

– Мяса хорошего не было, а вот стерлядь еще дышит. Ты не любишь стерлядь?

– Люблю, очень, – горячо заверила Люся.

– Ну и хорошо. Кстати, у меня для тебя подарок! – Игорь достал коробочку с духами.

– Спасибо, – Люся взяла духи, как показалось Игорю, с излишним восторгом. Во всяком случае, он подумал, что девушка переигрывает. Или ему показалось? Нет, точно переигрывает. Ну точно – не нравятся ей духи. Просто не хочет его расстраивать. Может, у нее есть такие? Или она рассчитывала на что-то подороже? Сказала бы сразу – Игорь бы духи жене тогда передарил. Но нет, уже поздно – она упаковку открыла. Хотя и так тоже сойдет – скажет жене, что сам открыл, чтобы понюхать. Нет, не получится, уже напшикалась. Вонища-то какая! Отвратный запах…

Игорь решил закурить и под этим предлогом открыл форточку. Этими духами только тараканов травить! А Люся специально, явно для него, попшикалась посильнее. Вот ведь дура-то! У него уже в носу и в горле стало першить. Но ведь она для него старается, улыбку натягивает из последних сил. Думает, что ему приятно. А ему неприятно! Лучше бы она мылом пахла. Остается надеяться, что запах быстро выветрится. Не Франция поди…

Игорь запихнул рыбу в духовку, налил себе водки – бутылка была початая, но Люся вроде бы не заметила. Поставил вариться картошку. Люся сидела, сложив руки на коленях, как пионерка.

– Как на работе? Все нормально? – спросил Игорь.

– Да.

– Расскажи, мне же интересно. Нет, ты не подумай. Если что-то нельзя говорить, то не надо. Просто я хочу знать, чем ты занимаешься, что тебя беспокоит, волнует…