Ангел в эфире - Светлана Владимировна Успенская

Впрочем, иностранный проект, прервавшись в самом начале, больше не возобновился. Лена Поречная полгода провалялась в больнице, умываясь слезами и проклиная свою невезучесть. На белый свет она выползла, прихрамывая, только зимой. К тому времени на студии ей уже подобрали замену, хрупкую девочку кукольного вида, ковырявшую слова медленно, врастяжку, но, впрочем, достаточно милую и звезд с неба не хватавшую.

Наталья Ильинична, сочувственно охая, сообщила бедняжке Поречной, что, как только она понадобится, ее сразу позовут, осведомилась о здоровье, опять поохала, спросила про горторговского папу, сказала: «Ну, передавай привет!», после чего навсегда рассталась со своей бывшей подопечной. И не потому, чтобы она ревновала девушку к ее внезапному успеху или была обижена за неуспех дочери, просто… Просто время ушло, на студию пришли другие люди, новые лица, эти новые лица и другие люди принесли с собой новое время, все старое и лежалое теперь в него не пропихнешь.

Просто, если уж ты поймал синюю птицу, — изо всех сил держи ее пышный хвост, чтобы не вырвалась. Потому что синяя птица не возвращается к тем, кто однажды ее упустил. И это — справедливо.

«Каждому из нас хоть раз в жизни выпадает уникальный шанс, скажет Настя через несколько лет, сочиняя подводку к новому телевизионному сюжету. — Упустив его, мы кусаем локти, сетуя на свою нерасторопность. Героиня нашей следующей истории поняла: синяя птица не возвращается к тем, кто однажды ее проворонил. Американцы по этому поводу говорят: случай выбирает подготовленные головы…»

Ее голова была наилучшим образом подготовлена для успеха. И в итоге успех пришел к ней…

Глава 4

И вот грянула перестройка!' Телевидение, освободившись от партийного стреноживания, вырвалось на свободу, жадной губой хватая пьяный воздух политического раздолья. Прежние хозяева жизни сгинули, новые еще не успели набрать вес и жир. Казалось, нынче каждый человек владелец и творец своего счастья, каждый должен максимально использовать свой потенциал. И каждый старался, как мог…

Наталью Ильиничну внезапно полюбили многие денежные люди, надеясь через нее протащить в эфир кусочек самой откровенной «джинсы».

«Джинсой» на телевидении называются заказные материалы в виде репортажей, деньги за которые поступают прямиком в карман тележурналиста (или в карман его патрона). Так как прямая реклама кооперативного товара в перестроечные времена выглядела весьма убого, да и расценки на нее были не по зубам самостроковым кооператорам, вот и старались дельцы по советской привычке добиться телеангажемента с заднего крыльца, по блату, по знакомству, приплачивая от щедрот своих тому, кто ненавязчиво расхваливал их товар.

Первым из таких «джинсовиков» оказался давний приятель Андрея Дмитриевича. Он не в службу, а в дружбу попросил Наталью Ильиничну о скромной услуге — всего-то сказать пару фраз в вечерних новостях о великолепном качестве «варенок», которые шьет отважный кооператор, будущее новой России… Наталья Ильинична не в службу, а в дружбу выполнила просьбу. Предприниматель остался доволен, презентовав благодетельнице тюк своего товара. Директриса подарок приняла, оторопело округлив удивленные глаза, а потом долго звонила по знакомым и незнакомым, пристраивая штаны за полцены.

Далее последовала очередь некоего свиновода из периферийного района, потом один ресторатор присосался к ней, как клещ, — дай его в эфир, и все тут… В итоге шофер Плотниковых съездил в район к свиноводу, вернувшись доверху нагруженный свининой, а ресторатор за услугу рассчитался званым ужином. Пришлось всем семейством посетить его «тошниловку» — не по желанию, а по служебной необходимости, так сказать.

Вскоре, оглохнув от просьб торговцев, владельцев казино, крупных предпринимателей, проходимцев и пройдох всех мастей, Наталья Ильинична отказалась от натуральной формы оплаты — бартером, натурой, услугами или же просто хорошим отношением — и перешла к цивилизованной форме платежей — пусть черным, но «налом», пусть мимо телевизионной кассы, зато в свой карман.

И если на официальную рекламу, которую смотрели мало и неохотно, более в удивлении перед новой формой телевещания, чем для целей информации, зритель «покупался» плохо, то на «джинсу» в новостях он шел открыто и доверчиво — как озерный карась идет на лежалого червяка, которого рыболов умело пошевеливает, дабы придать бодро-свежий вид изначально дохлому кишечнополостному индивидууму. И если средства за прямую рекламу поступали в кассу телестудии, после чего на них покупалась аппаратура, финансировались съемки, выплачивалась зарплата сотрудникам, то деньги за заказные передачи шли прямиком в карман Натальи Ильиничны, которая, правда, слегка вибрировала душою, чувствуя, что поступает не совсем хорошо, однако умело глушила всплески своей совести, /того докучливою и разорительного чувства.

Вскоре рядовые сотрудники тоже взяли пример со своей директрисы, Пионером «заказухи» стала, как ни странно. Настя, занявшаяся гнилым «джинсовым» делом вполне бескорыстно, на добрых основаниях. Один из ее музыкальных друзей попросил снять репортаж о рок-группе «Домашние гитары».

— Мы такие таланты. Но почему телевидение нас не замечает? — горячился длинноволосый парень.

«Действительно, почему?» задалась вопросом Наела после чего состряпала репортаж о прозябавших до сих пор «Гитарах», которые ее стараниями превратились чуть ли не в «Биглов» местного масштаба, в юродских гуру, лишь из за ангистоличной альтернативности не желавших менять концертную площадку областного захолустья на московский простор, масштаб, славу, лены и, наконец…

Ее усилия не пропали втуне. Вскоре музыкантов заметил ушлый продюсер, который сначала повозил ребят по району, пугая их завываниями механизаторов и доярок, d потом отправил группу в гастрольное турне. Впереди замаячила столица…

Потом настал черед бедных художников, чью заштатную галерейку капризные меценаты, утратившие вкус к высокому искусству и более уповавшие на хлеб, чем на зрелища, обходили десятой дорогой. Болея за областные таланты. Настя сочинила текст о современных Филоновых, несущих великое искусство и массы. Надо сказать, местные живописцы были поражены, точно тайным вирусом. манией изображать зеленых теток с арбузными грудями и фиолетовыми лобками, с кулачными лупками и с вурдалачными лицами — товар, хорошо идущий на всех континентах, кроме нашей, русопятой страны, где народ, воспитанный на левитанских и шишкинских пейзажах, на ненавязчивой васнецовшине, на уютном, с березками и церквушками искусстве, единодушно отвергает зеленых голышей.

После выхода передачи новоявленные нувориши в три дня разобрали лежалых теток, за чистую монету приняв телевизионные дифирамбы. Обрадованный галерейщик примчался к своей благодетельнице с поцелуями и восторженно раскрытым бумажником. Настя, поначалу стыдливо отказавшись от денег, презентованную сумму в конце концов приняла — потому что не любила