Дом, в котором живёт смерть - Джон Карр

Позже вся их компания поднялась наверх и стала ждать, когда оркестр приступит к делу. Сейлор пригласил на танцпол Серену, Джефф — Пенни, а Дэйв — Кейт. Кроме современных танцев, музыканты иногда играли мелодии, которые были в моде несколько лет назад, — «Обратно на ферму», «Барни ссорится», «Никто не врал», а порой добирались даже до «Дарданелл». Молодые люди несколько раз менялись партнерами, пока не возвращались к тем, с кем начинали, и Джефф снова оказывался в паре с Пенни, совершенно неотразимой в своем платье цвета морской волны. Разговор у них не клеился.

— О чем это мы? — наконец спросил Джефф. — Предложить тебе пенни, Пенни?

— Нет, не надо! Не стоит. То есть на самом деле я не считаю… то есть я имею в виду…

— Не хочешь ли подышать свежим воздухом?

— Да, пожалуйста! Буду рада!

Когда он провожал Пенни к выходу, Кейт взглянула из-за плеча Дэйва.

— Эй, вы двое, не исчезайте надолго! Впрочем, не важно, сколько вы будете отсутствовать! Только помните, — Кейт никогда не упускала возможности сказать пошлость, — не делайте того, чего бы я не смогла сделать!

— Вот это вряд ли, моя дорогая, — напомнил ей Дэйв. — Я не буду вульгарен и не стану углубляться в эту тему, поскольку я мужчина сильный и спокойный. Я лишь просто скажу…

Уходящая пара не расслышала, что он хотел просто сказать. Они вышли на открытую палубу. Пенни не взяла с собой ни шарфа, ни платка, чтобы прикрыть волосы от ветра. Впрочем, не чувствовалось даже легких дуновений его. Они поднялись сначала на пассажирскую палубу, а потом на прогулочную, прошли вперед, и перед ними простерлось туманное загадочное пространство реки, на которое падали слабые блики восходящей луны.

Казалось, их обоих коснулось одно и то же чувство ожидания. Они были почти на носу, когда Пенни показала в сторону слева от себя.

— Вон там каллиопа, — сказала она. — А вот это, насколько я понимаю, ее клавиатура: клапаны, с помощью которых она работает, находятся на крыше, как раз над нами. На той стороне, где твоя каюта, ближе к носу, а не к корме. Надеюсь, я правильно выговариваю эти слова, а то Серена вечно поправляет меня.

— Серена всех поправляет.

— На реке, говорит она, вообще нет такого слова, как каллиопа. Помнишь, когда мы сегодня днем покидали Натчез, она играла «Встречай меня вечером в стране мечты».

— И приглашение это принято от всей души. Страна мечты — это хорошее место, Пенни, таким оно и останется.

— Ты должен был сказать мне… — Пенни подняла взгляд на Джеффа. — Хотя, во-первых… могу ли я обратиться с просьбой?

— Конечно. Все, что хочешь.

— Дэйв не хочет, чтобы, когда мы прибудем в Новый Орлеан, ты остановился у своего дяди или в отеле. Он хочет, чтобы ты остановился в Холле. Как ты поступишь? Тебя не испугали все эти сумасшедшие разговоры об опасных лестницах или об их способностях убивать? Ты остановишься в Холле?

— Если ты этого просишь, Пенни, ничто не доставит мне большего удовольствия. У тебя есть какая-то особая причина для этой просьбы?

— В общем-то да. Мы… мы перебираемся в нашу летнюю резиденцию на реке недалеко от Делис-Холл. Ты сможешь встречать меня, а я — тебя, и это будет куда легче, чем если бы ты был где-то в городе. Конечно, если это для тебя важно…

— Для меня это очень важно. Не думал, что это так важно для тебя. После того как Серена во вторник что-то рассказала тебе…

— Да, Серена в самом деле кое-что рассказала. Но я же говорила, что это не имеет никакого отношения к тебе. В самом деле. В любом случае я тогда собиралась сказать Серене, что меня это не волнует… но не сделала этого. А если ты думаешь, что встреча с тобой не важна для меня, — ее тихий голос дрогнул, — ты даже не знаешь, насколько она важна!..

Они стояли у перил в передней части судна, откуда по правому борту открывалась водная гладь. Пенни, чья близость опьяняла Джеффа, качнулась и едва удержалась на ногах. Левой рукой он обнял ее за плечи, а правой за талию. Пенни, не сопротивляясь, охотно позволила Джеффу притянуть ее ближе, как вдруг легкий шум за спиной заставил их, как ошпаренных, отпрянуть друг от друга.

Кто-то, чья фигура была почти неразличима в слабом лунном свете, стоял, глядя на них.

— Ну-ну-ну! — приглушенно сказал чей-то голос.

Пламя карманной зажигалки осветило грубоватые черты лица и густые усы человека по фамилии Минноч; на голове у него была полотняная шляпа.

— Ну-ну-ну! — повторил он. — Вот уж не собирался мешать вам или пугать вас. Чистая случайность. Но…

Пенни убежала. Почти вслепую, не произнеся ни слова, она пересекла палубу и повернула за угол, направляясь к каюте номер 339 по другому борту. Хлопнула дверь. Джефф скрипнул зубами и застыл в ожидании.

— Говорю, что не собирался мешать вам и тем более пугать, — хриплым голосом повторил человек, появившийся на палубе. — Прощу прощения, я от всей души извиняюсь. Наверно, мне лучше представиться.

— Да, без сомнения, стоит. Не помешали бы и кое-какие объяснения ваших действий.

— Вы так считаете? Конечно, определенное объяснение вы получите. Меня зовут Минноч, Гарри Минноч, лейтенант Минноч. Полиция Нового Орлеана. Я коп.

— Коп?

— Совершенно верно, к вашим услугам. А вы, как мне рассказали, племянник мистера Джилберта Бетьюна. Да, я коп, и, когда вам доведется узнать меня, вы убедитесь, что я неплохой парень.

— Большинство из нас предпочли бы отказаться от такого удовольствия. То объяснение, о котором вы упоминали?..

Лейтенант Минноч опустил зажигалку и пригляделся к чему-то, что лежало у ног, затем задул пламя и выпрямился.

— Кто бы мог подумать, — охотно сказал он, — что прекрасная трубка вишневого дерева может разлететься на куски всего лишь от падения на пол? Хотя опасности поджога не существует, с ней покончено. Вот что я и говорю…

— Если вы ждете сочувствия по поводу сломавшейся трубки, то обратились не по адресу. Но могли бы объяснить, почему вы следите за нами?

— Ну ей-богу, я бы не назвал это слежкой!

— В таком случае как бы вы это назвали?

— Ну-ну, молодой человек, не стоит сердиться! Никто вас не обидел. Неужели я позволю себе оскорбить любимого племянника окружного прокурора? Я и Фред Булл — точнее, сержант Булл — были в Цинциннати в связи с профессиональными заботами. У меня осталось еще несколько дней от отпуска. У Фреда тоже. Вот поэтому мы здесь. Нам пришлось применить кое-какую полицейскую тактику, чтобы попасть на борт этого судна, обычно закрытого для копов. Может, мы превысили наши полномочия. Да, пожалуй, так оно и есть. Если вы считаете, что я досаждал вам, вы можете обеспечить мне кучу неприятностей, просто пожаловавшись вашему дяде.

— Любые жалобы, лейтенант Минноч, будут адресованы непосредственно вам. И они не будут иметь отношения к вашей слежке за мной. Но когда вы сегодня вечером досаждали мисс Хобарт и ее брату, не говоря уж о мисс Линн…

— Ради сладчайшего Иисуса, мистер Колдуэлл, — хрипло взмолился лейтенант Минноч, — не хотите ли обуздать свои эмоции и расслабиться? Разве мы не можем рассудительно поговорить на эту тему?

— Похоже, мы вообще не можем разговаривать. Тем не менее, если вы настаиваете на перемирии…

— Вот это лучше. Гораздо лучше!

— Вы подозреваете одного из нас или всех нас в том, что мы имеем отношение к какому-то преступлению?

— Разве я сказал, что кого-то подозреваю? По крайней мере, в преступлении, из-за которого идут под суд? Ответ таков — не подозреваю, и это факт.

Лейтенант Минноч подошел к перилам, утвердил на них локти и уставился на водное пространство. Джефф сделал то же самое.

— Как бы там ни было, — продолжил Минноч, — я прикидывал, не стоит ли поговорить с вами. Я немало слышал о вас от вашего дяди, вы человек, который пишет книги, и он часто думает о вас. Мистер Бетьюн говорит, что мне не хватает тонкости ума. Значит, тонкости? Если я правильно его понимаю, тонкость ума — это последнее, что нужно любому копу. Для меня идеальным офицером полиции всегда был старый Зак Троубридж. Когда он ушел в отставку, меня поставили на его место. Как только Зак исчез из виду, он стал спокоен и уравновешен, у него все наладилось. И, кроме того, он заядлый читатель, хотя я кончил высшую школу, а он — нет. И именно пишущий парень помог Заку справиться с самым важным делом из всех, которые ему доставались. Он сам это признает. Вот я и думаю, что вы мне можете помочь; помощник вашего дяди вынужден заниматься какими-то странными делами. Вот я и прикидывал…

— Вы прикидывали, — напомнил ему Джефф, — не стоит ли поговорить со мной… о чем?

— Вот в этом-то и дело. Я не могу много распространяться на эту тему. Пусть уж это сделает мистер Бетьюн. Но кое-что я вам могу сообщить. У нас есть информация, которая может вызвать самый большой скандал и шум после того дела Эксмана в конце войны. Некто хочет от нас, чтобы мы заново открыли расследование того, что, по заверениям нашего информатора, является так и не раскрытым делом об убийстве.