За кулисами - Дитер Болен

Окей! Ладно! Хотя, все–таки жаль! Возможно, все зависит от обстоятельств? Она же всегда была предметом страсти мужчин из музыкального бизнеса. Может, она действительно боялась, что кто–нибудь войдет.

Как я позднее установил из сообщений прессы, после меня она «познала» среди прочих Хоупа Керкелинга (и когда же он, собственно, стал гомосексуалистом?) и Роя Блека.

У Драфи Дейтчера с познанием, наверное, ничего не вышло. Он снова попал впросак: после полугода брака он предположил, что она просто лесбиянка.

Кстати, Изабель Уорелл жива по сей день. Теперь она со своим глубоким декольте выступает перед бабульками в передаче «Девять жизней».

2000

Йенс Рива или вот как можно умыкнуть Ягуар

Когда я впервые увидел Йенса Рива в «Обзоре дневных событий», я счел его ужасно жеманным, аккуратным и глупым. Черт возьми, что за пижон! — думал я.

Однажды он заговорил со мной на одной из вечеринок Михаеля Аммера в «Волленберге», и я подумал: Дитер, как же можно ошибиться в человеке! Какой обаятельный тип! Просто суперские манеры, как он внимателен! Как он пододвигает собеседнику стул! Твои несчастные родители в Ольденбурге упали бы в обморок от восторга, если бы ты вел себя так хотя бы два разагоду. Короче говоря, невозможно было не поддаться Рива и его шарму. При этом в его манерах сразу чувствовался оттенок подобострастия: «Дитер, у тебя все в порядке? Дитер, не желаешь ли чего–нибудь выпить? Дитер, ты в следующий уик–энд придешь сюда снова?»

Мы стали видеться по пятницам и субботам. Он всегда появлялся аккурат около часа ночи. Наблюдая за его появлением, я терзался подозрениями, что он наверняка провелперед зеркалом пять часов, чтобы сиять, как на сцене. Однажды он пришел в сиреневом блузоне, потом снова переоделся в жуткие рваные джинсы и древнюю футболку. Никто не узнал бы в нем пухлощекого добропорядочного гражданина из «Обзора дневных событий». Он выглядел, скорее, как старейший участник «Backstreet Boys». При всем при том он обладал стопроцентным вкусом, и его стиль был выверен до мелочей. И без своего галстука из «Обзора событий» он выглядел уже не столь пухленьким.

«Черт возьми», — сказал я с завистью, — «где ты, собственно, берешь эти шмотки? По–моему, они просто класс! Давай вместе сходим за покупками». К сожалению, из этого ничего не вышло, потому что я опоздал к нашему первому и последнему шоппингу.

Вот что в Йенсе мне сильнее всего бросалось в глаза: у него постоянно было хорошее настроение, причем он умудрялся его еще улучшать. Ибо едва он замечал на танцплощадке худеньких светловолосых мальчиков, его буквально распирало, и он вел себя как бойцовый петух: выпячивал грудь, распушал перья так, что грудная клетка стала на три сантиметра больше и особенно громко куд–куд–кудахтал — «Эй, гляньте–ка сюда, у меня все просто мега–супер! Я просто превосходен! Кто знаком со мной, тому повезло!». Он разглаживал свою одежду, как птица чистит свои перья, приглашал красавцев в наш VIP-зал и щедро откупоривал одну бутылку шампанского за другой (что не причиняло его кошельку ни малейших неудобств, ведь в VIP-зале все было оплачено спонсорами).

Йенс был невероятно приятным тусовщиком, потому что он никогда не создавал неловких ситуаций. Если ему случалось рассказывать: «Знаешь, я оперировал нос у профессора Коха в Гамбурге, я много делаю для своего тела, я постоянно прибегаю к косметике», — он умел заткнуться в нужный момент. Короче говоря, он был моим любимым клубным знакомым.

Мы стали регулярно перезваниваться и встречаться на чашечку кофе, как старенькие бабушки. По полудни мы ошивались в «Клиффе», загородном кафе за пределами Альстера, где заказывали два кофе с молоком. А Йенс к тому же уплетал яблочный пирог со взбитыми сливками, сделанный по домашнему рецепту. Я ковырял ложечкой порцию ванильного творога. Вечерами мы вместе отправлялись на кобеляж.

Я в некотором роде представляю из себя Руди Веллера в музыке. Как ему с его голами, так и мне каждый объясняет, как мне лучше писать хиты.

«Знаешь», — довольно невинно начал Йенс, — «я тоже так люблю музыку!»

В тот момент из динамиков раздался грохот немецкого рэпа «Бон вояж», и Йенс заявил со знанием дела:

«Разве это не ударно, разве это не драйв? «Бон вояж — двигай своей ж…»! Клевый текст!» — горячился Йенс. «Ты тоже должен сделать что–нибудь в таком духе, Дитер! Или даже лучше! Мы сделаем это вместе! Я могу писать замечательные немецкие тексты».

«Ах, да?» — только и вымолвил я. Тогда я лишь немого удивился. Рэп–продюсер совсем не шел к профессии Йенса — диктора «Обзора событий дня». «Меня не интересуют немецкие тексты», — ответил ему я, — «и что может выйти из этого? Эдакое 'мяу–мяу' — а теперь обзор главных событий дня?»

В противовес своим обычно сдержанным манерам, на этот раз Йенс не унимался.

«Нет, поверь мне, Дитер! То, что ты делаешь, это здорово! Я открою тебе свою тайну: я тоже хотел бы войти в музыкальный бизнес! Ты не мог бы сделать что–нибудь вместе со мной? У меня тысячи идей!»

Я думал, что плохо слышу. У меня создалось впечатление, что у Йенса появился Тройной «С»: синдром Сьюзан Станке: эй, люди, я рожден для большего! «Обзор событий дня», казалось, был для него лишь трамплином на пути в сверкающий мир шоу–бизнеса.

«Ты хорошо подумал?» — я пытался разрешить дело миром, — «Германия — нелегкий участок! Там можно быть либо ведущим «обзора дневных событий» либо музыкальным продюсером. А двойная карьера кажется людям слишком подозрительной».

«Эй, народ, у вас ест еще что–нибудь выпить?» — спас меня в тотсамый миг Михаель Аммер, старина хозяин публичного дома, и Йенс, слава Богу, оставил эту тему у покое.

Мы с Йенсом все больше становились похожими на заядлых тусовщиков. Мы праздновали вместе и напивались вместе до седьмого пота. Я рассматривал Йенса скорее как своего друга, а то, что случилось в 2002 году, сплотило нас еще сильнее.

Аммер пригласил нас на одну из своих легендарных вечеринок «боевой шлем» на остров Зюльт. На повестке дня: катание на высокоскоростных моторках, игра в поло, распитие шампанского. Гости доставлялись чартерными вертолетами. Один из них был битком набит уличными курочками типа Дженни Эльверс, Арианны Соммер, Верены из «Большого брата» и всяких подстилок. В другом сидели я, Йенс Рива и мой кореш Гельмут. Гельмут — ювелир из Хиттфельда, метр шестьдесят в вышину, метр девяноста в вышину, настоящий куль мускул благодаря ежедневным тренировкам. Он выглядит как Монах Тук, квадратиш–практиш комический обрезок супермена. Мы познакомились совершенно случайно в Тетенсене перед дверьми моего дома (после того, как он тысячу раз совершенно неслучайно проезжал мимо). Он пользовался возможностью быть моим телохранителеми ходить вместе со мной по вечеринкам. В вертолете ему одному понадобилась целая скамья.

Едва мы приземлились на огороженном поле, как началось шоу. Камера RTL снимала то, как я шел в отель «Вальтерсхоф», чтобы отволочь чемоданы в номер. Честно говоря, само по себе это не стало бы сенсацией. Но метрах в трех позади меня к вестибюлю ковыляла тусовочная пташка. Из чего пресса быстро соткала историю: у Болена что–то есть с этой теткой. (На самом деле я три года назад тайком переспал с ней в моем Феррари. Вот и все. Через три месяца после этой вечеринки на острове Зюльт открываю я газету, и кто гладит на меня, осклабившись? Янина. Ее новое прозвище: ковровая шлюха. И в придачу к нему выдуманная сексуальная история из лавки персидских ковров).

Вечерами в «боевом шлеме» Янина непременно старалась сесть рядом со мной. Да вот беда: ко мне приклеились, как жвачка, Йенс Рива и Дженни Эльверс. В особенности Дженни, она не отодвигалась в сторону ни на сантиметр. Я едва мог дышать. Дженни не даром слывет королевой тусовочных девчонок, она знает, где сесть, чтобы почаще оказываться в объективах фотоаппаратов. И другие леди с глубоким декольте только мешают.

Янина не могла этого понять и едва не закатила истерику: «Ты, шлюха, подвинь свою жирную задницу!» — заорала она на Дженни. Еще немного, и она дошла бы до рукоприкладства.

«Ты же видишь, здесь нет места, Янина», — я пытался предотвратить петушиные бои, — «оставь Дженни, пусть сидит здесь!» С другой стороны, мне тоже было жаль. Потому что Янина была клевой тусовщицей. Мне же на долю постоянно достаются какие–то личности, обкуренные и страдающие спастическим параличом, которые, словно одержимые, пичкают меня каким–то никчемным коммерческим мусором. Я каждый раз милостиво отвечал на это: «Сложи свою болтовню в пакетик и выброси за порог!» Но такие люди, как правило, стоят вокруг меня в два — в три ряда, у меня в ухе не успевает высохнуть слюна первого болтуна, как подступает следующий. После них всех Янина была отдушиной для меня. Потому что у нее была только одна тема для разговора: секс. Кто с кем, и когда она делала это в последний раз. Ходячий справочник половых сношений. В высшей степени занимательно, в высшей степени поучительно.