Бумажные девочки - Александр Гордон Смит

ребенком на руках. Кроме того, он слегка опустил боковое стекло.

– Да, – ответила Люси. – Ну, не совсем… обычная глупая ссора, какие бывают у пар, живущих вместе.

– Может, вы расскажете нам о ее причине? – попросил Портер. – Только между нами.

– И всеми остальными полицейскими? – сердито вскинулась она. – Дети, мы спорили из-за детей. Я хочу ребенка, а он – нет. Я потеряла первого и сказала, чтобы он проваливал. И – о, чудо! – он так и сделал.

– А он объяснил причину? – поинтересовался Кетт.

– Почему он не хотел ребеночка? – спросила женщина, поморщившись. – Проклятье, это не вашего ума дело. Здесь вам лучше соблюдать осторожность!

Последние слова она бросила через плечо в сторону кухни, откуда донеслись звуки ударов. Затем глубоко вздохнула.

– Стиллуотер не любит детей, хотя и сменил пластинку, если вспомнить, с чего мы начали. Он прямо-таки очаровал меня разговорами о большом загородном доме с малышами, которые бегают вокруг… Ну, я и сняла трусы… Ублюдок!

– Сколько вы прожили вместе? – спросил Кетт.

– Два года, – проворчала она, потирая палец. Кольца не было, но след от него еще оставался. – Сделал мне предложение весной. Ублюдок…

– Вам известно о его прошлом? – спросил Портер.

Люси бросила на него злобный взгляд.

– Да, я знаю, большое вам спасибо. Если б знала раньше, не стала бы тратить на него время. Ублюдок!

– Я знаю, что вам уже приходилось вести подобные разговоры, – сказал Кетт. – Но нам важно знать все, что вам о нем известно, любые места, в которых он бывал, о ком рассказывал, даже всего один раз… Подумайте немного. Это может иметь большое значение – возможно, благодаря вашим словам девочек удастся спасти. Хотите еще раз взглянуть на фотографии?

Люси покачала головой. Она так сильно побледнела, что веснушки у нее на лице стали похожи на следы от ручки. Затем обхватила себя руками и всхлипнула. Портер показал ей фотографии Мейси и Конни, когда они пришли, и Люси уже видела их прежде.

– Поверьте, – сказала она, – я хочу, чтобы его поймали, не меньше, чем вы. Если… Если он действительно способен совершать подобные поступки, его следует посадить навсегда. – Она посмотрела Кетту в глаза: – Вы действительно считаете, что он…

– Мы не знаем, – сказал Роберт. – Но мы должны с ним поговорить. Поэтому, пожалуйста, подумайте.

Люси погрузилась в размышления, периодически оглядываясь через плечо. Констебли продолжали обыск; один из них покачал головой. Люси, вздохнув, пихнула дверь босой ногой и сказала:

– Если честно, он никогда не был со мной откровенен. У вас бывали такие отношения с кем-нибудь? Они ведут себя, словно являются самыми открытыми людьми на всей планете, и ты веришь им, особо не задумываясь, – и только позднее начинаешь понимать, что совсем их не знаешь.

– Классический социопат, – заметил Кетт. – У таких все спланировано, а вся их жизнь – обман. Они могут заставить вас поверить во что угодно.

– Да, – Люси кивнула. – Он ничего не делал, только сидел дома или ходил на работу, выбирая время, которое ему было удобно. Но часто возникали ситуации, когда он вдруг куда-то уходил и неизменно говорил, что встречается с друзьями в пивной, но у него не было друзей – во всяком случае, я их никогда не видела, – и от него никогда не пахло алкоголем. Всегда только им самим.

– Как именно? – спросил Кетт.

Она пожала худыми плечами.

– Он просто пах… я даже не знаю. В его запахе присутствовало что-то сладкое, но еще и жутко горькое. Или что-то еще. Может быть, разложение? Сначала я думала, что у него появилась другая женщина, но… такой запах… Я не могу его описать.

– Он ходил куда-то недавно? – спросил Портер.

– В прошлые выходные. Я думала, мы съездим на побережье, но он сказал, что у него другие планы. Свалил прямо с утра, вернулся только к ужину. Около шести. Я ужасно на него разозлилась, потому что ублюдок пришел весь в песке. Он был на проклятом пляже без меня. Весь проклятый день.

Кетт посмотрел в глаза Портера. Суббота. За два дня до исчезновения Конни…

– А у вас, случайно, нет его одежды? – спросил он. – Той, на которой остался песок?

Она кивнула и исчезла в темном доме.

– Все больше и больше похоже на нашего преступника, – констатировал Портер, когда констебли вышли из дома. – Вы что-нибудь нашли?

– Нет, – ответил один из них. – Все его вещи исчезли.

– Все? – уточнил Кетт.

– Она здесь, – послышался голос Люси из дома.

Она вышла из темноты с черным мешком для мусора, который выглядел очень тяжелым, и бросила его к ногам старшего инспектора.

– Все это дерьмо я собиралась отнести на помойку, но вы избавили меня от лишних забот. В субботу, после нашей ссоры, он слинял, и с тех пор я его не видела.

– Замечательно, – сказал Кетт, поднимая мешок. – А вы не знаете, на каком пляже он побывал?

– Ага, знаю, – ответила Люси, мрачно глядя на него. – На проклятом песчаном пляже.

Она собралась захлопнуть дверь, но Портер успел подставить большую ногу.

– Как только он появится, сразу звоните «три девятки», вы меня поняли?

– Если появится, – заявила Люси, – он мертвец.

* * *

К тому времени как Кетт вернулся в машину, Мойра плакала. Не кричала сердито, как обычно, а по-настоящему плакала, и это застало Роберта врасплох.

Однако ее слова просто разбили ему сердце.

– Мама! Мама! Пож!

Именно сокращенное «пожалуйста» доконало его. У Кетта перехватило в горле, на глаза навернулись слезы. Он отдал Портеру мешок с уликами, распахнул заднюю дверь машины и засунул внутрь голову дальше, чем следовало, чтобы спрятаться от старого друга. Но тот был бы плохим детективом, если б ничего не заметил.

– Даже представить не могу, через что ты прошел, – сказал Портер, когда Кетт отстегнул ремни кресла Мойры. Затем завязал узел на мешке с уликами и отдал констеблю, который унес его в патрульную машину.

Роберт прижал ребенка к плечу, чувствуя, как пухлые ручки обнимают его за шею, тихонько поглаживая.

– Пож, пож…

– Эй, красотка, – сказал он. – Папа здесь, всё в порядке.

Кетт знал, что возможны два варианта. Иногда попытка успокоить Мойру приводила к обратному результату, и тогда начиналась истерика библейского масштаба, которая продолжалась часами. Только Билли могла ее успокоить – потому что от природы обладала аурой мира и сострадания, а также благодаря наличию груди. У Кетта не было ни того, ни другого. Он мог лишь обнимать, целовать и говорить добрые слова, но иногда их не хватало, чтобы остановить бурю.

К счастью, сейчас была другая ситуация. Он ощущал это по движениям малышки и ее едва заметным жестам. Она не пыталась вырваться, а устроилась на его плече и что-то лепетала, уткнувшись в шею. Кетт бросил извиняющийся взгляд на Портера. Тот махнул рукой.

– Робби, мы ценим твое присутствие, в особенности учитывая все обстоятельства. Но если тебе нужно уйти, просто иди. Мы встретимся, когда встретимся, а до тех пор всегда сможем