Научные экспедиции по Казахстану - Владимир Цыбульский

Г. Мозер в костюме путешественника.

Вечером в казахском ауле

Мозер отмечает, что при населенных пунктах русских переселенцев с давних времен живут осевшие на землю «киргизы», у них заметно складываются, под влиянием русских, новые взгляды и обычаи. «Это большей частью народ бедный. Оседают они здесь по разным причинам, одни по случаю джута (гололедица), которая разом отнимает все богатство у скотоводов; другие по случаю ссоры с влиятельными баями, притеснения которых становятся чрезмерными; третьи — по случаю лишения своей зимовки. Они осваивают русский язык и по внешнему виду заметно отличаются от степных киргизов. Мужчины носят мерлушечьи шапки вместо остроконечных тумаков с длинными ушами. Халаты у них короткие с пуговицами. Многие женщины не носят жаулык (головной убор, обертывающий голову), без которого вы не встретите в степи ни одну замужнюю женщину. Обычно они носят шапочки, которые имеют право носить только незамужние девицы. Точно так же женщины не носят на голове саукеле (остроконечный головной убор), и каракиргизы, даже выдавая замуж дочь, вовсе не делают этого убора, как степные киргизы, у которых он составляет главное приданое девушки. У женщин, — пишет Мозер, — две косы бывают иногда невероятной длины и украшаются монетами, лентами и амулетами. Золотые, серебряные украшения, осыпанные бирюзой, изумрудами, рубинами, в большой моде. Все они носят серьги, которые бывают весьма тонкой и изящной филигранной работы и висят зачастую до плеч. На шее носят ожерелье с подвеской, а руки украшаются браслетами...»[68]

Казахи, сопровождавшие наш караван, предавались по пути своей любимой забаве (известной под названием «кокпар» — В. Ц.), состоящей в том, чтобы поднять с земли, на полном скаку, козленка или барана. Этот спорт требует большой мускульной силы и не меньшей ловкости, в особенности твердой посадки. Всадник, наклонив корпус вперед, на полном скаку поднимает с земли барана, но его нагоняют другие и стараются отнять у него барана, причем, наездник нередко летит со своей ношей кубарем на землю; но ловкость казаха так велика, что конь и всадник немедленно встают и уносятся карьером, поднимая облака пыли»[69].

Касаясь природных условий местности и хозяйственного использования ее, Мозер пишет: «Плодородие почвы этого края зависит исключительно от солнца и воды. Нигде не встретить столь поразительных контрастов, как в этой стране, где голая степь сменяется оазисами с самой роскошной растительностью. Пословица справедливо говорит: «Воткни в желтую почву степи палку, подведи к ней ручеек, и на следующий год у тебя будет дерево». «В этих словах, — отмечает Мозер, — кроется преимущество земледелия Средней Азии по сравнению с европейским. В Европе урожай зависит круглый год от погоды, совсем иное дело в Туркестане; дожди составляют здесь редкость, град почти неизвестен, бич засухи может быть устранен орошением и, таким образом, вода в союзе с солнцем являются важнейшим фактором плодородия... Количество воды в наших европейских реках обыкновенно увеличивается по мере удаления их от истоков, а здесь, напротив того, чем дальше от истоков, тем реки, как правило, становятся мелководнее и арыки, наконец, совершенно истощают их».

«Дома свои джатаки держат в чистоте. Часто бывает, что в доме они живут зимой, а летом в юрте. Самовар, вилки, ложки, посуда, а также столы, стулья вошли в обиход. В их хозяйстве, как правило, имеются огороды, где выращиваются овощи и культивируются посадки фруктовых деревьев... Но не только киргизы оседают у населенных пунктов, в которых преобладают русские. Можно наблюдать и обратную картину, когда к аулам киргизов присоединяются русские. Особенно тенденция эта проявляется в долинах рек, которые являются как бы притягательной силой для осевших и кочевых киргизов. Например, в долинах рек Сырдарья, Иртыш, Урал, Нура местами можно наблюдать скопление аулов, причем лишь только кончается земля одного аула, как начинается — другого. С высоты эти долины местами имеют вид оживленной зеленой ленты, извивающейся среди пустыни... Ирригационные сооружения обсажены плодовыми деревьями, ивой огромных размеров, листва которой защищает людей и скот от знойных лучей солнца».

Оседлые киргизы, отмечает Мозер, сделались самыми верными союзниками России.

Завершив путешествия по Средней Азии и Казахстану, Г. Мозер в 1883 году направляется в Иран, а затем из Тегерана — в Константинополь через Баку, Тбилиси и Малую Азию.

Вернувшись в Швейцарию, Мозер приступил к написанию и изданию своего сочинения, а в 1887 году в Люцерне организовал замечательную, по тем временам, выставку изделий Туркестанского края. На выставке были представлены ковры, оружие, одежда, обувь, посуда, бронзовые сосуды, ювелирные изделия из серебра и золота, монеты, сбруя лошадей и верблюдов, юрты и другие произведения народных промыслов, приобретенные им во время путешествий. На выставке были представлены также зарисовки, фотографии, карты маршрутов и книги различных ученых, путешествовавших по Центральной Азии. Особое место на выставке было отведено работам Петра Александровича Чихачева и венгерского исследователя Беженчея, пересекшего в 1874 году Казахстан от Гурьева до Верного (ныне Алма-Ата), и далее направившегося через Кашмир, Яркенд в Индию. Выставка пользовалась большим успехом, так как на ней с сообщениями о своих экспедициях по загадочным для Европы странам Туркестанского края выступали сами прославленные путешественники, и кроме того посетители впервые могли воочию ознакомиться с подлинными образцами творений материальной культуры народов Средней Азии и Казахстана.

Заканчивая раздел о научной деятельности Петра Александровича Чихачева, следует отметить, что в 1888 году он пишет исключительно интересную работу «Нефть в США и в России», в которой большие надежды возлагает на нефть и газ, имеющиеся, по его прогнозу, в древних геологических пластах и обширных пустынных пространствах Поволжья и Туркестана. «В России же местность, представляющая собой основной фонд нефтяной промышленности, отнюдь не является единственной надеждой на будущее. Эта надежда, — писал Чихачев, — должна быть обращена на пустынные области, простирающиеся на восток от Каспия. Здесь огромные пространства, обладающие значительными нефтяными запасами, ожидающие только рук человеческих, чтобы их использовать...

Как по волшебству, посреди негостеприимных пустынь возникнут новые железные дороги... Настанет день, когда придется прибегнуть к нефти для обеспечения топливом многочисленных железнодорожных линий, которые будут бороздить во всех направлениях обширные пространства Средней Азии»[70].