Научные экспедиции по Казахстану - Владимир Цыбульский

П. А. Чихачеву стало ясно, что для получения согласия царского правительства на экспедицию совершенно недостаточно иметь знания, желание и даже поддержку русской Академии наук, а необходимо было еще признание русского исследователя западно-европейскими учеными. Поэтому летом 1839 года П. А. Чихачев выезжает в страны Западной Европы с целью испробовать свои силы в исследовании ряда «загадочных в геологическом и ботаническом отношениях» районов европейского континента.

Лишь по возвращении из Италии и Франции Петр Чихачев был направлен в 1842 году штабом корпуса горных инженеров в Восточный Алтай.

Чихачев с большим воодушевлением и благодарностью принял это приказание и в своем донесении в штаб корпуса горных инженеров писал: «Я готов как можно скорее... приступить к выполнению столь почетного поручения»[51].

Конечным районом научной экспедиции явился Восточный Казахстан. Вернувшись в Петербург в конце года, Петр Александрович в 1843 г. направляется в Париж, где издал в 1845 г. на средства царского правительства солидный труд «Voyage scientifique dans l'Altai Oriental...», великолепно иллюстрированный русским живописцем Е. Е. Мейером, принимавшим участие в экспедиции, а также великим художником И. К. Айвазовским. Труд этот по богатству содержания, точности описания и красочности издания, а также по картографическому материалу стал непревзойденным памятником русской и мировой географической литературы, посвященной Алтаю первой половины XIX века.

В приложении 1 к данной работе мы приводим сделанный нами впервые перевод с французского лишь той части маршрута, которая проходила по территории Казахстана осенью 1842 года.

Среди научных заслуг Петра Александровича Чихачева, явившихся итогом алтайской экспедиции, особое место приобрели его исследования в области геологического строения Алтая в целом и Казахстана в частности. Он составил ряд оригинальных карт.

Петр Александрович установил, что в геологическом отношении Алтай сложен в основном палеозойскими породами и что в этой части России отсутствуют древнейшие изверженные породы, присущие архейской, эозойской и даже протерозойской эрам.

Чихачев неоднократно упоминает, что «там, собственно говоря, не имеется древнейших формаций, т. е. таких пород, которые представляют собой первичную твердую кору нашей планеты»[52]. Что касается гранитов, встречающихся отдельными глыбами на Алтае и в Казахстане, в частности, то П. А. Чихачев справедливо считал хронологически появление их в этих районах более поздним, чем образование осадочных пород, и впервые дал классификацию алтайских гранитов по их внешним и структурным отличиям. Особенно подробно он описал порфировидный гранит правого берега Иртыша.

Одна из важнейших его заслуг — открытие Кузнецкого каменноугольного бассейна. «Залежи каменного угля, — писал он, — обнаруживаются уже на глубине нескольких метров, начиная с окрестностей Кузнецка и до местности, примыкающей к реке Инии, то есть на пространстве, охватывающем часть оси района, который я попробовал заключить под общим названием КУЗНЕЦКОГО КАМЕННОУГОЛЬНОГО БАССЕЙНА...

Северный Алтай является одним из самых крупнейших в мире резервуаров каменного угля, занимая в среднем пространство в 250 км в длину, на 100 км в ширину... угленосные известняки Алтая отличаются своими металлоносными богатствами, а эта ассоциация железной руды и каменного угля с практической точки зрения имеет чрезвычайно важное значение»[53].

Петр Александрович верил в то, что «настанет день и густые туманы, заволакивающие от наших взоров обширную зону Центральной Азии, рассеются под влиянием яркого света науки. Тогда геология найдет в себе силу соединить в одну единую зону мелкие выходы угленосной формации, обнаруженные в различных пунктах Средней Азии»[54].

Справедливость научных выводов П. А. Чихачева и их важность в истории изучения геологии Сибири и Алтая подтвердили все последующие исследователи геологии этого края, включая и ученых советского периода[55].

Особый интерес представляет материал, характеризующий не только различные геологические условия залегания золотоносных и других россыпей на Алтае вообще и в Казахстане в частности, но и вопиющее социальное неравенство хозяев рудников и рабочих. Во время объезда золотых и других приисков, принадлежавших богатым владельцам Резанову, Попову, Асташеву, Запнину и другим, Чихачев обратил внимание на то, что «это сибаритство богатых промышленников создает огромное состояние. Волшебный переход к неизмеримому богатству кружит им голову... Сколько раз, сидя за столом, обильно уставленным яствами, завезенными со всех четырех сторон света, я не мог достаточно надивиться невероятным контрастам. Вот абориген, в своей войлочной шапке, подает на блюде из японского фарфора апельсины, привезенные из Мессины или Марселя через Петербург и Москву. После обильной трапезы, во время которой подавались лакомства, изготовленные в условиях всех климатов мира, в том числе и сладкие дары Малаги и Рейна, также, как и Бордо, мы наслаждались ароматным нектаром Аравии, сопровождавшимся прекрасными гаванскими сигарами»[56].

В то же время П. А. Чихачев описывает скудную пищу рабочих, «знающих только место работы и кабак, непременный спутник промыслов, где рабочий оставляет весь свой заработок, и, в конце концов, возвращается к своей бедной семье без гроша в кармане. Вместо того, чтобы распространить на рабочих благодеяния достигнутых колоссальных богатств, предоставить рабочим за их неимоверный труд должную компенсацию, золотопромышленники, на самом деле, не обеспечивают в этой весьма выгодной отрасли будущее рабочих»[57].

Здесь уместно отметить, что Чихачев показывает классовые противоречия, жадность хозяев приисков, основная цель которых — нажива за счет безграничной эксплуатации не только русских переселенцев и ссыльных, но и местных жителей.

Не меньший интерес вызывает материал, свидетельствующий о классовой дифференциации в среде самих казахов. Касаясь налогов, их размеров и видов сборов, Чихачев отмечает, что с зажиточной части казахов, а именно «с местных сановников (султаны, баи и т. п.) налог или совсем не взимается или они освобождаются от него частично, в то время как осевшие казахи регулярно посещаются бывшими вождями кочевников для сбора податей. Так что этой категории казахов приходится платить двойные налоги: русской администрации и казахским баям».

Чихачев подчеркивает историческую роль России в развитии культуры и цивилизации в этих отсталых краях. Причем роль эта принадлежит не столько алчным промышленникам, сколько русским переселенцам, «которые любезно передавали осевшим казахам знания в области ведения сельского хозяйства и цивилизации».