Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

мой омлет, она снова вернулась к своему кухонному танцу. – Я уверена, что это кто-то, кто был здесь прошлой ночью. Один из так называемых друзей Дор. Ты можешь в это поверить? Моя сестра дружит с убийцей!

Глава пятая

– Да, это кто-то, кто был здесь прошлой ночью и имел возможность взять нож, – согласилась я, поддевая вилкой первый кусочек омлета, очень приятный на вкус, с солью, маслом и пряными травами… – Но это указывает нам на один важный факт.

– И что это за факт, мисс Шерлок?

– Убийство не было преднамеренным. Убийца пришел без оружия.

Джулия ковырялась в духовке с ложкой в одной руке и вилкой в другой. Она со стуком закрыла дверцу и посмотрела на меня, ее щеки раскраснелись от жара.

– Отличное замечание, Табс. Значит, прошлой ночью здесь произошло что-то такое, что заставило кого-то захотеть убить Терезу Лоньон.

– Скорее всего.

– Если честно, я ни с кем из гостей Дор не разговаривала, – призналась Джулия. – Я лишь мельком увидела некоторых из них, потому что Пол хотел, чтобы я поскорее нырнула в постель. – Она хитро улыбнулась. – Но ты наверняка с ними общалась. Расскажи мне все подробно, и вдруг мы изобличим убийцу прямо здесь, в La Maison Scheeld, – радостно произнесла она, используя прозвище, которое ее муж дал этой кухне. Она швырнула комок теста на стол рядом со мной. – Начни с того очаровательного Марка Джастиса, с которым тебя пытается свести Дор.

К счастью, у меня был полный рот сочного, приправленного травами омлета, так что мне не пришлось отвечать сразу.

– Ты считаешь его очаровательным? – произнесла я, как только проглотила очередной кусок.

– О, да! Эти светлые волосы, тонкие запястья и длинные пальцы! Какое сочетание! Жаль, что Дор не хочет встречаться с ним сама.

– Кажется, ей нравится Иван, – заметила я, имея в виду одного из актеров Американского театра. Иван Кузинс был веселым, интересным и почти на целую голову ниже Дор.

– Хм. Иван. Что ж, будем надеяться, что он не убийца, иначе сердце Дор будет разбито. Кстати, – Джулия сняла наконец с плиты кастрюлю с тушеным рисом, – тебе Марк не показался симпатичным? Или, по крайней мере, достаточно интересным, чтобы сходить с ним куда-нибудь? Чёрт возьми, я надеюсь, что он не убийца. – Она накрыла рис и повернулась к маленькой миске с сырыми гребешками, креветками и кусочками моллюсков. Они отправились в кастрюлю с растопленным маслом и зеленью – шнитт-луком, петрушкой и укропом.

Я положила в рот еще кусочек омлета и попробовала вспомнить, как я вчера общалась с Марком Джастисом:

– Он был довольно мил. Такой соседский мальчишка. И ты права насчет его рук – они красивые, а пальцы у него длинные, почти как у хирурга. Но не важно, понравился мне Марк или нет; важно то, у кого мог быть мотив и возможность убить Терезу. И украсть твой нож.

– И у кого же? – Джулия задумалась. – Мы должны это выяснить. Я не успела допросить Дор до ее ухода на работу, она так разволновалась после разговора с инспектором. И я ее вовсе не виню! Допрос – это не весело.

– Я в самом деле не знаю, у кого была возможность прокрасться сюда и взять твой нож. Хорошо, дай подумать. – Она бросила на меня недовольный взгляд. – Когда я уходила вчера ночью, нас там было восемь человек: я, Дор, Иван, Тереза, Марк и еще трое мужчин. Гм… – Я с трудом вспоминала их имена, ведь я познакомилась с ними только прошлой ночью. – Джонни… У него борода и усы, по-моему, он работает за кулисами, занимается ремонтом декораций и тому подобное. Может быть, он даже режиссер сцены. И там был Нил, один из главных актеров, и… хм… о, да, Тед. Я не знаю, что он делает в театре. Что-то со светом?

– Я знаю Нила Кингсли. Он высокий, темноволосый и симпатичный – и я думаю, что он гей, поэтому Дор вас и не знакомила. По-моему, у него главная роль в спектакле «Десять негритят». Или, по крайней мере, он один из последних, кто умер, и самый интригующий мужской персонаж. Романтический герой… такие вообще бывают в детективных пьесах об убийстве?

– Итак… Тед – он такой тонкий, верно? Чем-то напоминает мне хороший крекер.

Я рассмеялась. Я точно знала, о ком она говорит. У Теда Уайтинга были светлые волосы, сухие и ломкие на вид, и он был до того худощавым и долговязым, что казалось, что он сломается, если наклонится.

– Крекер! Отличное описание Теда. И да, Нил красавчик.

– Джонни я не знаю. – Джулия энергично раскатывала тесто для пирожков – я понятия не имела, для чего оно нужно, – и остановилась, чтобы перемешать морепродукты на сковороде. Запах был просто божественный. – Так что случилось?

– Все в порядке. – Я положила в рот последний кусочек омлета и вернулась к воспоминаниям о прошлой ночи в гостиной. – Мы сидели и разговаривали. Все сидели на диване, стульях или на подушках на полу. Мы с Марком стояли у окна и болтали, потом кто-то попросил прикурить, и он отошел, после чего нас прервали Дор и Иван.

– Что Тереза делала вечером? Она с кем-нибудь говорила? Наверняка! Дор мне сказала, что она работает в театре, в гардеробной или что-то в этом роде.

– Она почти все время просидела в зеленом парчовом кресле в углу. Я ее не видела, потому что Джонни и Тед сидели за барной стойкой и перекрывали мне обзор.

– Похоже на то, – кивнула Джулия. – Пола раздражает количество вина и виски, которое поглощают эти парни, когда приходят сюда. Он хотел вчера выйти и разогнать их всех по домам в полночь, когда они только пришли. Я его остановила, но пообещала поговорить об этом с Дор. Сейчас я чертовски жалею, что он их не разогнал – тогда, возможно, Тереза Лоньон была бы жива.

Она перевернула тесто и продолжила с остервенением его раскатывать, а потом резко остановилась и посмотрела на творение рук своих.

– Я совершаю здесь свое собственное убийство, – пробормотала она. – Придется снова охладить, а то будет как резина. – Она собрала тесто в комок и завернула в полотенце. Все это отправилось в ящик для продуктов, который был выставлен в окно и подвешен над двором, так как холодильника на кухне не было.

Я замолчала, обдумывая слова Джулии о том, что Пол мог предотвратить убийство, выгнав всех из квартиры. Что он чувствует, понимая это? Я покачала головой. Нет смысла сожалеть, ведь никто не