Странные люди - Маша Старолесская

Славика. Опять накатили непрошеные воспоминания о коротком прикосновении его губ к её пальцам. Ирка тряхнула головой.

Видимо, все эмоции крупными буквами были написаны у неё на лице, потому что Дориан вдруг ухмыльнулся эдак нехорошо и сказал:

— Да не ссы, спасём мы твоего мальчика.

— Он не мой.

— Это пока. Борцы с нечистью — страшно сексуальная профессия, чтоб ты знала. Вот посмотри на меня! — Он махнул рукой, мол, оцени, кто перед тобой. Ирка хрюкнула и закашлялась, подавившись чаем. В бабушкиной кофте напарник выглядел на диво соблазнительно. Когда она отдышалась, он продолжил: — Каждая вторая была готова кинуться мне на шею. Ну, после того, как я её спасал.

— А каждая первая?

— Каждая первая норовила дать в морду.

— А я? — Ирка не могла припомнить за собой ни того, ни другого.

— Ты у меня — исключение. Потому я и позвал тебя работать. — Дориан широко, по-собачьи зевнул и начал чесать за ухом. — Лучше скажи, там в холодильнике ничего не осталось?

ХОЗЯЙКА ЛЕСНОЙ ТРОПЫ. Часть II

***

Пока они возвращались домой, позвонила мама, опять предложила помочь с уборкой, обещала привезти живую ёлку. Ирка в очередной раз принялась убеждать её, что не маленькая уже и прекрасно справится сама. В перерывах она бросала на Дориана страдальческие взгляды, на что тот только разводил руками.

— Ну вот и что мне делать? — Ирка убрала телефон в карман.

— Полы мыть. И что там ещё по списку? — отозвался напарник. — Ты извини, я в этих ваших делах не разбираюсь, я всё-таки пёс.

«И у меня лапки», — добавила про себя Ирка.

— Но я тебе помогу, я же обещал, — продолжил Дориан. — Ты не думай, если я говорить не могу, это не значит, что я ничего не понимаю и не помню.

— Да я не… — начала Ирка и тут же осеклась. О том, где проходят границы способностей доминиканиса, ей пока оставалось только гадать.

После обеда она прикинула фронт работ и отправила Дориана мести потолки и протирать пыль на шкафах, благо он мог проделать всё это, не вставая на табурет, а сама принялась распихивать по шкафам вещи, грибными наростами покрывавшие стулья, кресла и подлокотник дивана.

Ирка терпеть не могла уборку. Лучше уж получить десяток правок от мира метизов или разбирать корявый почерк напарника, пытаясь постичь видовое разнообразие вампиров!

Когда позвонила мать Славика, они успели привести в божеский вид большую комнату и собирались приступить к столовой (в спальню Ирка решила никого не пускать). Дориан взял трубку, так что суть разговора осталась неясна, однако голос у женщины на том конце был обеспокоенный, говорила она быстро, умоляюще. Напарник слушал её, кивал, вздыхал, где надо, а сам при этом хитро подмигивал, мол, а я что говорил, нашлись, позвонили как миленькие. От его цинизма Ирку передёргивало, но приходилось молчать.

— Вот как ты так можешь? — спросила она, когда разговор закончился.

— Могу что? — недоумённо уставился на неё Дориан.

— Быть таким чёрствым. Изображал сочувствие, а сам…

Напарник только пожал плечами:

— Ты и сама скоро этому научишься. Если рыдать и бегать по потолку вместе с клиентом, ему ничем не поможешь. И сам пропадёшь. И вообще, давай собираться, меня эта уборка, — он пнул в угол швабру, которой обметал потолок, — задолбала. Хочется уже нормально поработать.

***

По дороге на остановку маршрутки они зашли в аптеку. Дориан купил пачку сушёной полыни и какие-то капли. Когда Ирка убирала их в сумочку, прочитала надпись на коробочке: от паразитов.

— Ты его глистогонить, что ли, собираешься? — спросила она у напарника.

— Там уж как пойдёт! — Дориан широко улыбнулся. — Но вообще здесь тоже полынь. От колдовства помогает. Ты не дочитала до этого ещё?

Ирка помотала головой.

— Садись, два. На переэкзаменовку! — Напарник несильно хлопнул её широкой ладонью по спине.

В маршрутке Ирка хотела провалиться сквозь землю. Дориан, воспользовавшись тем, что пассажиров считай что и не было, уселся к окну и принялся громко читать все названия улиц, какие видел. Если искомой таблички нигде не находилось, он начинал спрашивать, где они едут.

— Слушай, я сама половины не знаю. У меня для этого телефон есть, — не выдержала Ирка. После этого Дориан начал просить её посмотреть, как называется улица, на карте в смартфоне.

Ближе к центру города маршрутка плотно набилась пассажирами. Большая часть, заслышав голос престарелого почемучки, начинала смотреть на Ирку с сожалением, а один гражданин, источающий перегар, потребовал выкинуть этого дефективного на улицу, чтобы не мешал нормальным людям. Ему тут же ответила сердобольная старушка с тросточкой, и дело чуть не кончилось дракой, но тут гражданину пришла пора выходить. Заступница проводила его парой крепких ругательств в спину, вытащила из сумки пакет с карамельками и, ласково глядя на Дориана, вручила ему одну.

— На, угостись, горемычный.

Ирка почувствовала, как краска заливает её до самого лба.

— Вот зачем ты себя так? — принялась отчитывать напарника, когда они вышли на своей остановке возле дома Славика. — Люди чёрт знает что про нас подумали.

— Во-первых, я изучал город. Псу, знаешь ли, плевать на таблички. А тут такой случай удобный. — Дориан развернул карамельку и закинул её в рот. — А во-вторых, пусть лучше люди считают тебя безопасным придурком. До поры до времени. Так будет проще их спасать, если что.

***

Дверь открылась, и в подъезде запахло бедой, отчаянием и сердечной болью. Валокордином. На пороге стояла женщина с высохшим опрокинутым лицом, в которой Ирка не сразу узнала мать Славика. Тот же домашний костюм без единой складки, та же модная причёска, а человек внутри чужой, незнакомый, с запавшими глазами.

Не замечая Ирку, женщина бросилась к Дориану:

— Вы — последняя надежда. Я скорую вызывала, я что только не делала… Пишет отказ — и всё. Совершеннолетний же. Не хочет ничего делать.

Напарник спокойно слушал её, расстёгивал молнии на берцах, вешал на крючок плащ. Ирка стояла в подъезде: места в прихожей ей не было.

— Не кипишуйте, — наконец проговорил Дориан. — Сейчас посмотрим, со всем разберёмся.

Сказано это было впроброс, почти пренебрежительно, но с такой уверенностью, что женщина замолкла, закивала и продвинулась ближе к двери в комнату сына. Постучала, не дождалась ответа, всхлипывая,