Странные люди - Маша Старолесская

собой из разрозненных звуков, и были в ней такой восторг, такая сладость и такая острая тоска, что хотелось то ли в пляс пуститься, то ли зарыдать. Ирка замерла на месте, стараясь ничего не упустить, и тут же услышала окрик Дориана:

— Давай, начинай!

Слабый такой окрик, сдавленный. Ирка зажмурилась, запустила руку в рюкзак, вытащила кусок пало санто и бросила в огонь. Пламя на миг полыхнуло ярко-оранжевым, озарив всю поляну нездешним светом.

Музыка играла всё громче, набирала темп, и ноги сами понесли Ирку в танце. Она кружилась вокруг огня, всплёскивая руками и подпрыгивая, и никакая сила не могла её сейчас остановить. Она летела, не чувствуя времени и усталости, как в детстве. Но вдруг посреди неведомой мелодии Иркин слух уловил несколько знакомых аккордов. Тех самых, которые наиграл Славик в их первую встречу! Ирка сбилась с ритма, оступилась и полетела на землю.

Дориан продолжал играть, но теперь магия музыки не имела над ней никакой власти. Ирка встала с земли, отряхнула снег с джинсов и только тут заметила, что на поляне появились ещё люди. Нет, не фотографии пропавших юношей, так ловко прикидывавшиеся живыми. Не призраки. Два парня и одна девушка, если судить по силуэтам.

Ирка хотела крикнуть, чтобы предупредить напарника о незнакомцах, но тут мелодия последний раз подлетела, опустилась к земле и растаяла в воздухе. Надо было выполнять задуманное.

Она швырнула в костёр пакет с порошком, и пламя окрасилось зелёным, сжалось над поленьями и вспыхнуло ярко-малиновым сиянием. За порошком полетели джинсы. Ирка уже доставала футболку, когда до её слуха донёсся крик:

— Это наши дрова! Кто вам разрешил? Хотите тут колдовать, несите своё.

Голос звучал совсем рядом. Ирка замотала головой в поисках того, кто вмешался в их ритуал, и краем глаза увидела, что три фигуры нависли над Дорианом. Ей хотелось броситься на помощь напарнику, но фраза, сказанная перед тем, как они начали, вот это «может не пережить», заставило её сконцентрироваться на основной задаче. Ирка вытащила футболку и не глядя швырнула в огонь.

Пламя ещё раз сменило цвет.

У неё всё получилось. Теперь дело было за Дорианом.

Он стоял спиной к сосне и растерянно глядел на окружившую его троицу. Ирка не понимала, прикидывается её напарник сейчас или действительно не понимает, как быть дальше. Она сделала пару шагов к незнакомцам, слишком увлечённым выяснением, чьи в лесу шишки, застегнула рюкзак и перехватила его так, чтобы можно было быстро огреть ближайшего нападающего по голове. Если до этого дойдёт.

— Вам дрова нужны? — сказал Дориан таким извиняющимся тоном, что аж тошно стало. — Мы их вам соберём. После ритуала.

Ребята, похоже, приняли его поведение за слабость, потому что тот, кого Ирка сначала приняла за девушку, напрыгнул на её напарника бойцовым петушком и заявил:

— Парни, тут дядя, кажется, не понимает.

Ирка приготовилась бить.

Самый высокий из ребят шагнул к Дориану, и в тот же миг в воздух взвилась гитара и с жалобным звоном приземлилась на голову нападающему. Двое других столкнулись лбами раньше, чем успели понять, что происходит. Напарник подхватил их за шиворот, встряхнул для большей внушительности и отшвырнул в стороны. В это время первый из парней немного пришёл в себя и снова двинулся на Дориана, кулаком метя в лицо, но тут же отлетел, отброшенный мощным ударом ноги в живот.

Напарник перешагнул через него, держа на весу разбитую гитару, и приблизился к Ирке.

— Вот, значит, кто ломился, куда не звали. Давно вы тут… костры жжёте?

— На Самайн начали, — откликнулся самый мелкий и задиристый из парней. Два его товарища в это время, постанывая, отползали к краю поляны. — А что такое? Законом не запрещено. Мы всё по правилам.

Ирка усомнилась про себя, что в лесопосадке можно так запросто разводить огонь в неположенном месте, но вмешиваться в разговор не стала. Её успокаивало уже то, что не пришлось драться. Да и ритуал подходил к концу. Оставалось только сжечь гитару.

— Законом, может, и не запрещено, а вот здравым смыслом, — начал Дориан задумчиво. — Чего вам тут нужно было?

— Увидеть другой мир, — из темноты откликнулся высокий парень. Голос у него был слабый, говорил он прерывисто, видимо, не успел отойти от удара. — Вот как Славик увидел.

— В дурке ваш Славик. А двое других — на том свете. Оно вам надо?

— Надо, — сказал третий из ребят. — И вам надо. Вы ведь тоже сюда зачем-то припёрлись?

— А это уже не ваше дело, — мрачно отозвался Дориан. — Вы не знаете, куда лезете. А мы знаем.

Ответом ему был громкий нестройный гогот. Мелкий и задиристый парень, отсмеявшись, заявил:

— Все так говорят. Все, — тут он передразнил Дориана: — «А мы знаем». Не пудри мозги, дядя.

Ирка тронула напарника за руку. Разговор обретал дурной оборот и затягивался, а ритуал надо было заканчивать. Дориан, не оборачиваясь на неё, кивнул и швырнул разбитую гитару в огонь. Пламя взметнулось так высоко, что казалось, достигло макушек самых высоких сосен, и в его сполохах показалось нечто, смутно напоминавшее круглое зеркало, в котором виднелся силуэт далёкого замка.

Парни, очухавшись после встряски, бросились к огню.

— А ну стоять! — крикнул Дориан и добавил уже для Ирки: — Травки, кидай травки.

Она послушно выудила из рюкзака картонную аптечную коробочку и метнула её прямо в центр зеркала. Пламя жадно проглотило подношение и тут же побелело и сжалось. Поляна погрузилась во мрак.

— Ну что, мы молодцы, — сказал Дориан, когда они подходили к железнодорожной станции. — Кажется, даже на электричку не опоздали.

Ирка кивнула и спросила:

— А с этими тремя что будет? Они же расскажут? И снова будут ходить…

— И пусть ходят. Пусть хоть пропишутся на поляне! Дверь-то мы уже запечатали.

***

По дороге домой Дориан позвонил матери Славика, рассказал вкратце, как всё прошло, не упоминая про незадачливых культистов. Из трубки донёсся поток благодарностей, таких громких, что было слышно даже Ирке. Впрочем, она с первых секунд разговора обратилась в слух.

Дориан оборвал поток славословий и спросил, как там Славик. Голос женщины стал тише и печальней, так что дальнейшее Ирка узнала из ехидного пересказа напарника.

— Бился, звал нас сволочами, требовал, чтобы ему вернули «его музыку». Рвался к окну. Короче, всё как обычно. Я говорил, что каждый первый, как спасётся, норовил дать