Странные люди - Маша Старолесская

стало неуютно. Будто Славик в этом доме ничего не решал. Может, он и от помощи отказывался назло матери? Чтобы оставить себе хоть островок личного пространства. Впрочем, всё это не её ума дело. По крайней мере, пока.

— Мы попробуем, — сказала Ирка. — А если и так не получится?

— Значит, будем думать дальше. — Женщина положила конверт рядом с Иркиной чашкой. — А это за сегодняшний визит. Вы не смущайтесь, не смущайтесь! Любой труд должен быть оплачен.

***

В конверт она не заглянула. Положила в сумку вместе с «отказом», взяла Дориана на поводок, оделась и вышла из квартиры. Как только дверь за ней захлопнулась, на Ирку снизошло удивительное спокойствие и умиротворение.

«И как они там только живут? — пронеслось в голове. — С ума ж сойти можно».

Ещё было жалко Славика: с одной стороны это вот «накатило», которое жить мешает, с другой — мать пытается всё контролировать, а он зажат посередине, сопротивляется, как может.

«Вот чего она к этой учёбе прицепилась? Ну не сдаст экзамены и не сдаст. И с этим люди живут», — подумала Ирка, подходя к железнодорожным путям. Их с Дорианом ждал недолгий переход до станции.

Ей самой всё давалось легко, родители почти не лезли в институтские дела и даже не всегда знали, что у неё уже сессия. Когда дело дошло до диплома, и Ирка надолго засела перед компьютером, мать и вовсе первую неделю удивлялась, чего это дочь забыла дома. Ирку такой расклад вполне устраивал.

От этих рассуждений симпатии к Славику у неё поубавилось. Не хотелось вляпаться в отношения с маминым сынком, ещё и пришибленным на голову. Но таким симпатичным!

Впрочем, он ей всё равно ничего не предлагал.

В электричке вечером было пусто: рабочий день кончился, студенты разъехались по домам. Когда Ирка вошла в вагон, там сидели только два неопрятных мужичка. Заметив девушку, они как-то подозрительно оживились, но вид громадного пса, шествовавшего рядом на поводке, быстро заставил их сникнуть.

Ирка устроилась у окна, достала смартфон, чтобы послушать музыку, и приготовилась «наблюдать Русь» сквозь пыльное стекло. Дориан, громко дыша, лежал у её ног, тёплый, даже жаркий. Не хуже печки.

Только одна вещь мешала Ирке погрузиться в мир дремотных грёз. Гитара. Не зря напарник полез её обнюхивать. В ней что-то было. Может, банальный тайник для травки или какой-нибудь другой дряни?

Пальцы так и зудели написать матери Славика, мол, всё дело в гитаре. Как уйдёт на учёбу, заберите её и сожгите к хренам собачьим.

Славик это дело матери, конечно, не простит, может, даже съедет от неё к друзьям или к девушке. Мать потоскует, но смирится, сделает наконец ремонт в сынарнике. Все будут счастливы!

Смартфон завибрировал в руках, на экране всплыло оповещение из чата с заказчиком. Новые правки. Открывать его Ирка не стала. Подождут.

Уже дома, выкладывая на стол вещи, она всё-таки открыла конверт. Внутри, в окружении пошлых розочек, лежали четыре персиковых бумажки. Ирка охнула, вытащила деньги, пересчитала раз, другой… И подумала, что с такой работой, пожалуй, скоро можно будет распрощаться с миром метизов навсегда.

***

Полторы недели до полнолуния прошли в трудах и заботах. Ирка целыми днями писала тексты — то про холодильники, то про лекарство от геморроя. Мечты развязаться с копирайтингом или хотя бы уменьшить число заказов, возникшие было, когда она получила деньги от матери Славика, растаяли как дым в рабочей суете.

Мама звонила несколько раз, предлагала приехать перед Новым годом, помочь с уборкой. «Готовить не надо, мы всё привезём», — говорила она. Ирка отнекивалась, мол, всё хорошо, справлюсь, и, положив трубку, чесала Дориану холку и спрашивала: «Ты же мне поможешь, хвостатый?»

По вечерам она читала записи, которые оставил ей напарник. Сил на это уходила уйма, но результат того стоил: Ирка поняла, что странная женщина в красном пальто, которая попалась им в электричке, была суккубом.

Может, и Славик стал жертвой такого вот существа? Но суккубы не убивали своих жертв. Тянули силы, играли на тёмных страстях — да. Но не убивали.

Впрочем, других претенденток на роль загадочной незнакомки из лесополосы у Ирки всё равно не было.

Мать Славика больше не звонила, и это одновременно и тревожило, и успокаивало. Может, её сына наконец отпустило, и не нужен будет никакой «разговор по-мужски»? Мальчик снова хорошо учится, хорошо кушает…

Ирка ловила себя на мысли, что старается думать про него плохо, будто убеждает себя, что он ей не нужен, не подходит и вообще не достоин внимания, а сама втайне боится, что больше никогда не услышит его мягкий бархатный голос.

***

Пока Дориан, ловко очищая от целлофана, доедал холодные сосиски, Ирка рылась на любимом маркетплейсе в поисках подходящей мужской одежды. Периодически она тыкала находки напарнику под нос, на что тот скептически пожимал плечами. Ну и комментировал иногда: «Дорого. Слишком бабская. Слишком яркая. Не мой фасон». Для существа, которое большую часть года бегает в собачьей шкуре, он был слишком привередлив в одежде. Ирка не преминула напомнить об этом.

— Слушай, вот будь у тебя три дня, чтобы покрасоваться, ты бы стала ходить, как чучело?

Ирка помотала головой.

— Тогда чего ты от меня хочешь? — Дориан отправил в рот последнюю сосиску. — Закрывай свой телефон и пошли собираться. Я знаю, где можно приодеться. И это, не беспокойся, деньги не понадобятся.

Напарник привёл её в маленький секонд на окраине их района. «Как удобно, — ещё подумала Ирка по дороге. И недалеко, и не заметит никто». Дориан всё так же был одет в протёртые кальсоны и кофту в розочках, сверху прикрытые кожаным плащом, которому не хватило совсем немного для того, чтобы соединить полы. Чтобы не позориться, Ирка предложила прикрыть бабушкин любимый наряд дедовым клетчатым шарфом.

Дориан по дороге проводил инструктаж:

— Там, понимаешь, не совсем человек работает. Ты не пугайся. Если будет предлагать отгадать, кто она, не соглашайся. И за деньги тоже.

— А если соглашусь, что будет?

— Хреново будет.

В магазинчике, как в любом уважающем себя секонде, все помещения были от пола до потолка увешаны релингами, с которых свисали платья, пальто, юбки и штаны. В самом сердце этого великолепия сидело бледное абсолютно лысое существо с большими светлыми глазами, лишённое каких-либо признаков пола. По крайней мере, вторичных.

— Привет, Без! — сказал Дориан, снимая шляпу.

— И тебе не хворать! — сказало существо бесцветным голосом. — Что