Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme - Наталья Солей

– Потрясающе. Впечатлен вашим рассказом. Хорошо, что мы уже пришли и я смогу сесть, а то ваша откровенность просто сбила меня с ног.

Павлов резвился, как ребенок. Троцкой можно было говорить все, что угодно, она воспринимала любое слово только как комплимент и совершенно шалела от сознания своей собственной значимости.

Отвагин зря переживал, что такая женщина может окрутить его, Павлова. На такой примитив просто невозможно клюнуть, ну разве только под наркозом.

Они вошли в небольшой уютный ресторанчик. Андрей выбрал место у окна, за которым мелькали силуэты редких прохожих, что никак не создавало атмосферу интимности и доверительной беседы. Как правильно сказал Отвагин, береженого и Бог бережет. Хотя просто непонятно, кто на нее вообще может клюнуть, какой нормальный мужик в состоянии очароваться этим автобусом, мчащимся по маршруту Омск – Москва – Париж.

Пока Татьяна знакомилась с меню, Павлов решил продолжить забавлявший его разговор.

– Значит, вы пришли рассказать мне о своих деловых возможностях, успокоить, что мужчины вам практически никогда не помогали, за исключением того залетного депутата. Да с вами просто одно удовольствие иметь дело, судя по вашим рассказам. Так с каким же предложением вы ко мне пожаловали? Предупреждаю сразу, у нас слишком большие процентные ставки по кредитам, и вам с нами не очень будет выгодно иметь дело.

– Я не собираюсь брать кредит. Я не случайно рассказала вам свою историю. Когда я продала свой бизнес, дорого продала, то сумела на эти деньги переехать в Париж с семьей, а в Москве купить несколько квартир, чтобы сдавать их в аренду.

– Мама дорогая, я и предположить не мог, что агентская база в Омске может стоить таких денег. Квартира в Париже, несколько в Москве. Фантастика. Надо подумать, а не махнуть ли мне в Омск…

– Я не тратила деньги на пустяки, экономила и сумела обеспечить свое будущее. Не понимаю девочек, которые радуются жизни и не заботятся о завтрашнем дне. Я заранее обеспечила себе дальнейшее гарантированно безбедное существование во Франции. Конечно, там я оказалась востребована. Все время в работе. У меня своя программа на телевидении. Скоро будет. В журналах вы мои фото видели. Успела сняться в кино, принимала участие в реалити-шоу. За все это прекрасно платят. Во всяком случае, я получаю очень высокие гонорары, десятки тысяч евриков.

– Вы стали победительницей реалити-шоу?

– Не, я была там две недели. За участие тоже платят. Всегда платят. Мне платили очень приличные деньги, а просто участникам, я не знаю, кажется, по пятьдесят евро в день.

– За этот кошмар еще и платят?

– Это в России кошмар, а во Франции очень любят реалити-шоу. Они там очень красивые. У нас была вилла в Ницце. Все роскошно, великолепно.

– Я так понимаю, у вас все всегда роскошно и великолепно. Вы уже выбрали, что хотите заказать?

– Вода без газа и артишоки, – сказала Троцкая официанту, а Павлову сообщила: – Я не пью спиртное, кофе тоже не употребляю, не курю, веду здоровый образ жизни.

– Какие очаровательные интимные подробности, – с пониманием отметил Андрей и заказал лангусты. Он с ужасом понял, что эта душная особа заведет сейчас еще один подробный монолог – на сей раз о своих секретах правильного питания, вплоть до работы кишечно-желудочного тракта.

– А вы мясо не едите? – начала Татьяна.

– Ем, очень даже ем. Просто сейчас не хочется, – окончательно затосковал Андрей, представив себе ее длинный спич о пользе вегетарианства.

– А вот я мясо не ем, – на удивление коротко сообщила Троцкая. – Те, кто едят мясо, рискуют приобрести провинциальные черты лица.

– Неужели? – рассмеялся Павлов. – Приобрести черты лица? А я-то наивно полагал, что провинциальность – это плохой вкус и неумение вести себя в приличном обществе.

– Те, кто ест мясо, не следят за собой, – с видом эксперта заметила Татьяна.

– А если следить и не есть мясо, то что же, и никакой провинциальности? Удобно…

– Черты лица и красота – это внутреннее состояние здоровья.

– Здоровья?

– Ну и здоровья тоже.

– С этим трудно не согласиться.

– Со мной вообще бессмысленно спорить, – многозначительно проворковала Троцкая, глядя прямо в глаза своему визави.

– Я и не собирался этого делать.

– Вот и прекрасно. Этим вы окончательно уговорили меня стать клиенткой вашего банка!

– А я вас разве уговаривал?

– Конечно. Вы же деловой человек и никогда не упустите выгодного клиента.

– Это правда. А вы, значит, выгодный клиент?

– Еще бы. Я же вам говорила, что у меня есть в Москве пять квартир и еще имеются кое-какие перспективы – но сейчас только эти пять. Я их сдаю. Мне не всегда удобно приезжать сюда, чтобы собирать оплату. Я открою счет в вашем банке, и жильцы будут класть или перечислять, это уже их проблемы, деньги на мой счет. Вы же, в свою очередь, будете перечислять мне ежемесячно только часть суммы, а остальное можете пускать в оборот.

– В общем-то все эти вопросы вы могли решить и с нашими операционистами, но, с другой стороны, вы правы, желание клиента для нас закон. Если вы считаете нужным обсудить все детали со мной, то это ваше право, а уважать ваши права – наша обязанность.

На этом беседа могла бы и закончиться, но Татьяна Троцкая мгновенно взяла инициативу в свои руки:

– Я знала, что мы с вами договоримся. Когда мы познакомимся поближе и вы поймете, что я очень серьезный, очень интересный партнер, я познакомлю вас с потрясающим проектом, который, уверяю вас, будет выгодным для обеих сторон. Только меня смущает, что вы как-то напряжены, вас что-то беспокоит. Я была с вами предельно откровенна. Вы практически знаете уже всю мою жизнь. Честно вам признаюсь, никто и никогда не заставлял меня так раскрыться. Вы удивительно умеете слушать. Вы слушаете и слышите. Это такая редкость. Обычно все слушают только себя.

– Да, слушать и слышать – это разные вещи. Но, Татьяна, я вас не заставлял…

– Да нет, конечно, я сама, но ваши глаза, ваш голос так расположили меня к вам, что я, сама того не замечая, захотела вам довериться.

Павлов подумал, что если бы сейчас здесь присутствовал Пашка Отвагин, то он стал бы толкать его ногой под столом, призывая не терять бдительности. Но он ведь ее и не теряет.

– Татьяна, вы очень красивая женщина и приятнейший собеседник. Все в самой превосходной степени, и, случись наша встреча хотя бы год назад, я вряд ли упустил бы возможность поухаживать за вами, оказать знаки внимания, выходящие за рамки отношений деловых партнеров. Увы! Впрочем, не «увы», а к счастью. То есть… я что-то запутался. Вот. Так сложилось, что у меня есть невеста, любимая девушка. Через два месяца у нас будет свадьба, – вырулил, наконец, на финишную прямую Павлов.

– Так вот что вас так беспокоит. Бедненький мальчик! Да неужели вы думаете, что я как-то покушаюсь на ваше мужское внимание? Боже избавь! С деловыми партнерами это исключено. Хотя даже дела я предпочитаю вести с женщинами или с мужчинами нетрадиционной ориентации. Нет, с мужчинами я очень и очень осторожна. Просто между нами возникло какое-то человеческое, дружеское тепло. В наше время, когда каждый сам по себе, это дорогого стоит. Согласитесь, Андрей? – воскликнула Троцкая, глядя на собеседника глазами раненой лани. – Женатые мужчины для меня табу. Я не приближаюсь к ним на пушечный выстрел. Я понимаю, что вас мучит. Вы здесь сидите с красивой блондинкой, и каково было бы, если бы сюда сейчас вошла ваша невеста. Как ей объяснить? Что она подумает?

– Пожалуй, вы правы, – согласился Павлов.

– В нас всех сидит комплекс вины, а когда мы влюблены, то любая встреча на стороне, пусть самая невинная, расценивается нами как измена.

– Измена – это все-таки сильно сказано, – попытался возразить Андрей.

– В вашем случае – несомненно. Вам, наверное, хочется поговорить о ней. Ваши чувства сейчас обострены. Я, кстати, давно поняла, что я вовсе не в вашем вкусе. Расскажите, какая она, ваша избранница? Наверное, полная моя противоположность?

– В каждой женщине есть своя изюминка, – дипломатично заметил Андрей.

– Ну уж нет! Далеко не в каждой.

– В моей есть. Она может никому не рассказывать о своих добродетелях. Они просто при ней. При этом употребляет в пищу мясо. Кажется. Даже не знаю. Она никогда не объявляет, что ест, имеет или не имеет вредные привычки. Точно, мясо ест, но это абсолютно не сказалось на ее внешности – по-настоящему аристократической… С манерами и воспитанием у нее тоже все в порядке. Говорит всегда уместно, никогда никого не поставит в неловкое положение…

Как бы в подтверждение своих слов Павлов достал бумажник и показал фотографию Ани.

Троцкая отобразила на своем лице восторженное умиление и совершенно никак не отреагировала на противопоставление, которое явно звучало в словах банкира, подчеркнувшего в своей невесте качества, явно не присущие поклоннице вегетарианства.