Петербургский рубеж. Внутренний фронт - Михайловский Александр

Долго ли, коротко ли, но их Императорское высочество оделось, причем почти без посторонней помощи. Почти – это потому что белье и костюм знатной дамы того времени априори подразумевали, что надевать и снимать их хозяйка должна лишь с посторонней помощью. Управившись с платьем, девушки набросили на плечи дорожные пальто и поднялись на палубу подышать свежим воздухом.

Часовой у трапа отсалютовал ее Императорскому Высочеству, взяв винтовку на караул. Стояло раннее утро, воздух, казалось, остановился: ни дуновения ветерка. Огромное красное солнце только-только поднялось над горизонтом. Над поверхностью моря, как табачный дым в курительной комнате, слоями колыхался туман. Все вокруг было покрыто мельчайшими капельками воды. Ольга не раз ходила на морские прогулки на императорской яхте – сначала с отцом, а потом и с братом, поэтому вся картина была ей не в новинку.

В новинку было другое. На палубе стоящего неподалеку «Сметливого» происходило некое действо, походившее на обычную полковую утреннюю гимнастику примерно так же, как пляски папуасов киваи – на балет в Мариинском театре. Взгляд Ольги завораживали ритмичные движения, которые под бодрые выкрики производили раздетые до пояса мускулистые мужчины. Ольга торопливо достала из ридикюля маленький театральный бинокль, которым специально запаслась, готовясь в эту поездку (а то вдруг надо будет что-то разглядеть, а подойти ближе не получится). Вот как сейчас: ближе подойти никак, разве что подплыть. Только вот зрелище дочери русского Императора, барахтающейся в ледяной воде – не лучшее решение для роста престижа династии.

Ольга подняла бинокль к глазам. На нее снова нахлынуло ночное наваждение. Покрытые потом мускулистые тренированные тела – Ольга зябла в пальто, а этим парням, отрабатывающим блоки и удары, было жарко, будто в июньский полдень. Черные береты да заправленные в высокие ботинки пятнистые штаны были их единственной одеждой. Ольгу завораживала рельефная мускулатура бойцов, будто вышедшая из-под резца Микеланджело. Великая княжна кое-что понимала в мужских телах – конечно, теоретически. Это не были ни пахари, ни грузчики: такой тип мускулатуры развивается после долгих занятий. Таковы были воины античности – щитоносцы и копейщики, таковы были викинги, посвящавшие войне и подготовке к ней всю жизнь. Занятиями руководил такой же мускулистый, как и бойцы, высокий офицер. Он один командовал, а другие ему подчинялись. Именно поэтому Ольга и решила, что это командир – скорее всего, поручик-подпоручик, судя по тому, что она видела перед собой взвод. Он был красив какой-то дикой красотой, силен, интересен…

Со вздохом Ольга опустила бинокль. Еще немного – и ее безликое ночное наваждение начнет обретать видимые контуры.

За завтраком стул, который вчера занимал господин Гостев, оказался пустым. Не успела Ольга удивиться, как в салон вошел высокий офицер, затянутый в черный мундир незнакомого покроя. Три маленьких звездочки на погоне с одним просветом выдавали его чин – поручик, и принадлежность к русскому воинству. На черном фоне кителя четко выделялся знак ордена Святого Георгия 4-й степени. Сняв свой черный берет, поручик склонил перед присутствующими коротко подстриженную голову.

– Ваши императорские высочества, ваше высокопревосходительство, прошу прощения за небольшое опоздание, задержался по делам службы.

Наместник Алексеев кивнул головой, давая понять, что молодой человек замечен и прощен.

– Ваши императорские высочества… – Алексеев посмотрел на Сандро, Михаила и Ольгу, – позвольте представить вам героя дела при Элиотах, поручика морской пехоты Никитина Сергея Александровича.

Сандро и Михаил по очереди пожали поручику руку. Но когда он подошел к Ольге, та вздрогнула и как-то неловко подала руку для поцелуя.

– Их Императорское Высочество сегодня утром наблюдала нашу разминку, – сказал поручик, коснувшись губами воздуха над ее рукой, – и нечаянно увидела наше «Лицо, Обращенное к Врагам». Признаюсь, зрелище не для слабонервных. Но, надеюсь, я прощен?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да… – пробормотала Ольга и неожиданно для себя покраснела.

Дальнейший завтрак проходил для Ольги как во сне. Время от времени она поглядывала на сидящего напротив поручика и заливалась краской. Наместник Алексеев воспользовался случаем и, поглядывая на Ольгу, принялся своими словами, но довольно близко к тексту, излагать боевое донесение командира крейсера «Баян» Роберта Петровича Вирена о деле при Элиотах. И поручик Никитин в этом изложении выходил полубогом, а его бойцы – дружиной былинных героев, наполовину перебивших, наполовину пленивших вдесятеро превосходящий их японский гарнизон островов. Сам же поручик при всех похвалах в свой адрес делал каменное лицо и притворялся, что разговор вообще не о нем. Ольга, напротив, все больше смущалась.

Выручил ее Михаил. Едва дождавшись конца изложения военных подвигов, он вдруг сказал:

– Господа, я долго думал о своем положением среди вас. Я не дипломат, как Сандро, и не могу принести России пользы на этом поприще. Также, в отличие от моей сестры, я мужчина, и честь не позволяет мне находиться в стороне, когда идет война. Я не моряк, и не могу принести пользы на корабле… Возможно, мне однажды придется стать императором, но как я могу командовать, если не умею подчиняться? Господин Никитин, прошу взять меня на обучение в вашу часть…

В салоне повисла тишина. Ошарашены были все: и Сандро, и Наместник, но в первую очередь Ольга. С лица поручика морской пехоты соскользнула маска вежливой любезности и он серьезно сказал:

– Поздравляю вас, ваше Императорское Высочество, это шаг не мальчика, но мужа. Я, конечно, доложу адмиралу Ларионову, но не вижу каких-либо причин, способных воспрепятствовать вашему желанию. Попрошу вас прибыть на «Сметливый» за час до полудня, там вас осмотрит корабельный врач и сделает некоторые анализы.

– Я абсолютно здоров, господин поручик, – вспыхнул Михаил.

– Это стандартная процедура, – успокоил его Никитин, – без этого мы не сможем разработать для вас индивидуальный курс подготовительных тренировок. Уж поверьте, вылепить из вас настоящего морского пехотинца будет стоить немалого труда, и в первую очередь для вас самого. Легко не будет, это я вам обещаю. Не уповайте на то, что вы и так всю жизнь в строю. Ваши навыки кавалериста вам почти не пригодятся. Но, зная ваше упорство и желание, думаю, что шанс у вас имеется. – Поручик морской пехоты пожал руку наследнику Российского престола. – Думаю, что в старости я буду гордиться тем, что когда-то был вашим наставником. Честь имею!

– Честь имею, господин поручик, – ответил успокоившийся Михаил. – Думаю, что ни я, ни вы не пожалеем об этом решении.

Остаток завтрака прошел почти в абсолютном молчании, даже Наместник стал вдруг молчалив и задумчив. Как грозовая туча, на хрупкий мир накатывались грозные события, только никто не мог сказать, какие именно…

25 (12) февраля 1904 года. Полночь. Тверь. Поезд литера А.

Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.

Вот так, «с шутками и прибаутками», и доехали мы до Первопрестольной. Но в ней останавливаться не стали. Обогнув Москву по кольцу, наш поезд вышел на ветку, ведущую к Питеру, и бодро помчался к цели нашего затянувшегося путешествия.

Я стоял у окна и смотрел в ночную тьму. Почему-то вспомнилась поэма Некрасова, посвященная этой железной дороге. И слова:

Славная осень! Морозные ночи,Ясные, тихие дни…Нет безобразья в природе! И кочи,И моховые болота, и пни –Всё хорошо под сиянием лунным,Всюду родимую Русь узнаю…Быстро лечу я по рельсам чугунным,Думаю думу свою…

Да, думы в голову лезут разные. Мы уже на финишной прямой. Еще немного – и мы в моем родном городе. Как там нас встретят? Не думаю, что плохо, но все равно кошки скребут на душе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})