Пыль - Хью Хауи

Им требовался еще один комбинезон для дополнительного человека во втором шлюзе. Если она проработает всю ночь и завтра весь день...

— Ради меня, — взмолился он.

— Я пойду.

— Спасибо. — Лукас взглянул на старые настенные часы с красными стрелками за помутневшим пластиком. — Увидимся за обедом?

— А как же!

Подавшись вперед, он поцеловал ее в щеку. Когда Лукас собрался уходить, Джульетта начала раскладывать инструменты на кожаной подкладке, готовясь к будущей работе. Потом взяла чистую тряпку и вытерла руки.

— Да, Лукас, вот еще что.

— Что? — Он остановился в дверях.

— Скажи этому ублюдку, что от меня ему привет.

14

УКРЫТИЕ 18

Выйдя из лаборатории, Лукас направился в серверную в другой части тридцать четвертого этажа. Он прошел мимо помещения техников, ныне пустующего. Те, кто здесь работал прежде, тянули сейчас лямку на нижних этажах и в снабжении, там, где погибли механики и рабочие. Сотрудников из АйТи отправили заменить тех, кого они когда-то убили. Ширли, подругу Джульетты, назначили после восстания заведовать механическим отделом. Она вечно жаловалась Лукасу, что вынуждена работать с минимумом людей, а потом жаловалась опять, когда Лукас назначал кого-то ей в помощь. Чего она от него хотела? Людей, наверное. Но не его людей.

Несколько техников и охранников, стоявших возле комнаты отдыха, смолкли, когда Лукас приблизился. Он помахал им, и ему вежливо ответили тем же.

— Сэр, — произнес кто-то, и Лукас поморщился.

Болтовня возобновилась, когда он свернул за угол. Лукас припомнил, как участвовал в подобных же разговорах, когда мимо пробегал его прежний босс.

Бернард. Лукас думал, что понимает, каково это быть начальником. Делай что хочешь. Решения принимаются произвольно. Жестокость ради жестокости. Ныне же он ловил себя на том, что соглашается с гораздо худшими вещами, чем когда-либо мог представить. Теперь он знал об ужасе, творящемся в мире, и понимал, что людям его склада вообще не стоит что-либо возглавлять. Он не мог вслух огласить такое, но не исключал, что перевыборы окажутся лучшим выходом. Здесь, в АйТи, из Джульетты выйдет отличный техник. Пайка и сварка не очень-то отличаются друг от друга, просто масштаб другой. Потом он попытался представить, как она готовит комбинезон для очередного чистильщика. Или сидит в сторонке, пока они выслушивают приказы из другого укрытия: сколько рождений им разрешено на текущей неделе.

Всего вероятнее, для него и Джульетты новый мэр будет равнозначен разлуке. Или ему придется подать заявление о переводе в механический и научиться справляться с гаечным ключом. То есть был руководителем АйТи, стал смазчиком третьей смены. Лукас рассмеялся. Он открыл кодовым замком дверь в серверную и подумал, как романтично было бы ради Джульетты бросить работу и карьеру. Пожалуй, это еще романтичнее, чем ходить по ночам наверх и охотиться за звездами. Придется смириться с тем, что Джульетта будет над ним командиром, но это его не волновало. Если как следует поработать растворителем смазки, то и ее старая комната внизу станет вполне жилой. Шагая между серверами, он думал о том, что ему доводилось жить и в гораздо худших условиях — там, внизу, прямо у него под ногами. Главное, что они смогут быть вместе.

Лампы под потолком не мигали. Или он здесь слишком рано, или Дональд опаздывает. Лукас подошел к дальней стене, миновав ряд серверов без боковых стенок и с торчащими проводами. С помощью Дональда он разбирался с тем, как получить к этим компьютерам полный доступ, чтобы узнать, что записано на их дисках. Пока ничего исключительного обнаружить не удалось, но он надеялся на успех.

Лукас остановился возле сервера связи, который был его домом в доме целую жизнь назад. Теперь посредством этого сервера он ведет уже новые разговоры. И человек на другом конце линии тоже уже не тот.

Рядом стоял один из тех рахитичных стульев, которые они принесли снизу. Лукас помнил, как шел по лесенке, толкая перед собой стул, а Джульетта кричала, что надо было спустить веревку. Они тогда разругались, как два юных носильщика. Стопка коробок из-под книг превратилась в импровизированный столик, поставленный возле стула. На нем и сейчас лежал томик из книг Наследия. Лукас устроился поудобнее и взял книгу в руки. У него была привычка отмечать прочитанные страницы, загибая уголки. И на полях ставить точки там, где возникали вопросы. Дожидаясь вызова, он стал листать книгу.

То, что раньше ему казалось скучным, теперь всецело владело его вниманием. Во время своего заключения, официально это называлось посвящением, он был вынужден читать главы о человеческом поведении. Сейчас же он буквально уходил в текст с головой, читая эти разделы. А Дональд (его голос на другом конце линии) сумел убедить в том, что все эти мальчики из Робберс-Кейва [1], Милгрэмы [2] и Скиннеры [3] — не просто выдуманные истории. Некоторые из них были реальностью.

Повзрослев на этих страницах, с каждым разом он черпал больше и больше из книг Наследия. Его вниманием завладела история старого мира. На протяжении тысячелетий в нем то и дело вспыхивали восстания. Они с Джульеттой спорили, можно ли положить конец этим повторяющимся вспышкам насилия. Книги отвечали, что такие надежды тщетны. А потом Лукас обнаружил целые главы об опасностях, к которым приводят эти восстания, — это была как раз та ситуация, в которой они тогда оказались. Он прочел о людях со странными именами — Кромвель, Наполеон, Кастро, Ленин, — которые боролись за свободу людей, а затем порабощали их еще хуже.

Джульетта убеждала его, что все это не более чем легенды. Мифы. Вроде страшилок, которыми родители пугают детей, чтобы те слушались. Она считала, что эти страницы служат для показа того, как легко ввергнуть мир в хаос, и что природа людей охотно этому способствует. А вот последующее восстановление — дело сложное. Мало кто задумывается над тем, что́ противопоставить несправедливости. Легче всего все разрушить, говорила она, как будто из обломков и пепла можно восстановить мир заново.

Лукас с ней не соглашался. Он считал, и то же говорил Дональд, что истории эти — правда. Да, революции — это тяжело, это боль. И после них всегда наступает время, когда становится еще хуже. Но постепенно ситуация улучшается. Люди учатся на своих ошибках. Вот в чем он пытался ее убедить однажды ночью после звонка от Дональда. Они тогда проспорили до рассвета. Джулс, разумеется, должна была оставить последнее слово за собой. Она отвела его в кафе и показала на светлеющее небо над горизонтом, на безжизненные холмы, на редкие проблески солнечного света, отраженного от разрушенных башен.

— Вот твой мир, который сделали лучше, — сказала она. — И люди в нем отлично учились на собственных ошибках.

Да, последнее слово всегда за ней, хотя Лукасу тоже было чем ей ответить.

— Возможно, это те сложные времена, которые были до, — прошептал он, уткнувшись носом в свой кофе.

Джульетта его как будто не слушала.

Страницы под пальцами Лукаса запульсировали красным. Он посмотрел вверх. Лампы под потолком мигали, сигнализируя о входящем звонке. Сервер связи загудел, над первым разъемом замигал индикатор. Взяв в руки гарнитуру, Лукас размотал провод и воткнул штекер в разъем.

— Алло, — сказал он.

— Лукас?

Компьютер удалял из голоса все эмоции. Кроме разочарования. То, что ответила не Джульетта, вызвало у собеседника спад эмоций. А может, Лукас все это нафантазировал?

— Да, это всего лишь я, — произнес он.

— Прекрасно. Для твоего сведения: у меня дело, которое не терпит отлагательств. У нас мало времени.

— Ясно. — Лукас отыскал в книге место, на котором они с Джульеттой остановились в прошлый раз. Эти разговоры напоминали ему время учебы с Бернардом, но с той разницей, что он перешел на новую ступень обучения и осваивал уже