Снесу крышу. Дорого (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

— Она… — всхлипывала Зайка и наконец ослабила хватку. — Она врет! Она говорила, что на таких как я не женятся! Что меня только раком… Как гондон… — хлюпая носом рассказывала она совсем не те вещи, которые нужно рассказывать мужчине.

Даша потрогала лицо. На пальцах осталась кровь. Пуговицы жилета были выдраны с мясом.

— Павел Константинович, можно я?.. — Даша, всхлипывая, показала рукой в сторону двери.

— Да, конечно, Дарья Владиславовна, — поспешно согласился Кощей, пытаясь удержать Зайку Соню.

Даша захватила сумочку со своего стула и быстро выбежала. В сумочке лежали бумажные платочки. Пока Несветаева пыталась их нащупать, за спиной хлопнула дверь и мимо пронеслась Зайка. Обогнав Дашу на несколько шагов, она подвернула ногу.

— Я же говорила: осторожнее нужно быть. Так и ноги поломать недолго, — чуть слышно бросила Дарья ей вдогонку.

— Ах ты дрянь!..

Свалка началась по новой. Полюбоваться на бой века из кабинетов высыпались зеваки, и Павлу Константиновичу пришлось снова отдирать от Даши Зайку, ревущую, как тигрица во время случки. К Несветаевой устремились любопытные бухгалтерши и сочувствующая Елена Викторовна с предложением первой помощи и животрепещущим вопросом, как всё было.

«Зайка» под конвоем Полякова навсегда покинула стены «Паллады».

Даша была в этом уверена.

Глава 15. Павел

Поляков вызвал для Сони такси, посадил ее в машину, оплатил поездку, сказал, что позвонит позже, и удалил из телефонной книжки. Он ни словом не упрекнул девушку за базарные разборки, которые она устроила у него на работе. В конце концов, он сам ее пригласил. Она же не «расцвела» как-то внезапно. Она была такой всегда. Просто Паша не видел ее с этой стороны. Точнее, не хотел видеть. А за всё нужно платить. За удобную девицу, всегда готовую потрахаться, — тоже.

Любишь кататься, и люби и трупы вывозить.

Еще никогда Кощею не было так стыдно. Просто хотелось провалиться сквозь землю. Он представить не мог, что кто-то может вызывать у него столько брезгливости. Паша даже не подозревал, что у него этой брезгливости столько есть.

И ведь ничто не предвещало.

Он просто позвонил Соне и просто предложил приехать. Так, что не сотрешь. В памяти народа.

Кто мог подумать, что она так рано нарисуется?

Конечно, может, она и раньше появлялась до окончания работы. Пашка, бывало, мог засидеться на работе допоздна. Приехала и приехала. Зимой еще и темнеет рано. Во сколько приехала?.. Фиг знает. Кого это волновало? Он тогда в кабинете один был. Закрылся — и поехали.

Пашка смял стаканчик из-под внеочередного кофе и швырнул его в огромную пластиковую урну возле выхода из кофейни. Кофе, кофе… Всё же это отличный повод сбежать от подчиненных и всяких важных дел. Кто-то курит, кто-то пьет. Кофе.

Как всё теперь непросто из-за этой Дарьи Владиславовны. И бабу к себе на работу не приведешь. И кофе выпить сходить — не сходишь. И вообще не забалуешь. Все ходы записаны в толстую книжечку с коричневым кожаным переплетом. Все повязаны собственноручной подписью. Кровью.

Такое ощущение, что в «Палладе» появился директор, который за один день навел на фирме порядок.

Это было так непривычно.

Поляков почесал лоб.

Нужно было подняться к себе и всё-таки отпустить потерпевшую помощницу домой.

Если она еще не написала заявление на увольнение. Или в полицию на хулиганское нападение. У нее и свидетели имеются.

Боже, как же стыдно.

Еще в РОВД его не склоняли из-за темпераментной девки, которая не умеет держать язык и руки в узде.

Почему-то в сексе это же самое Кощея устраивало.

Нет в мире совершенства.

Паша вышел на своем этаже. Коридор очистился. Зрелище закончилось. Все разбежались зарабатывать на хлеб. Он в ожидании худшего заглянул в свой кабинет.

Дарья сидела за своим компьютером. Точнее, за его ноутбуком.

Спокойная. Собранная. Сосредоточенная.

Будто это не ее только что отметелила взбрендившая от ревности деваха. Жилет был расстегнут, на месте пуговиц мелкими дырочками зияла пустота. Теперь он ей не только блузку, но и жилет новый должен. Как минимум, новые пуговицы к нему. На левой щеке был приклеен телесного цвета пластырь, ниже которого тянулась красная припухшая ссадина.

— Дарья Владиславовна, а вы почему тут? — спросил Паша строго. — Я же вас отпустил.

— Так… — смутилась девушка. — Я думала… теперь… необходимость отпала, — выпалила помощница, подскакивая со стула и прихватывая сумочку. — Из-звините, я сейчас…

— Дарья Владиславовна, успокойтесь. Собирайтесь спокойно. У вас там денежки осталось? Вы себе пуговицы, что ли, купите. Лекарства, если нужно. Вы скажите, сколько с меня. Неловко так вышло, — опустил взгляд и потер нос. — Вы простите.

— Павел Константинович, что вы. Я сама. Можно идти, да? — вдруг переспросила Дарья, будто до нее только дошло. — А то я боюсь, ссадину разбарабанит.

Поляков плюхнулся в кресло и снова потел лоб, опустив взгляд, и пока он думал, что же еще сказать, как объяснить, что он не хотел… Точнее хотел, но совсем не так. И даже не с той, уж если честно. В общем, пока он думал, Дарья выцепила свою курточку, попрощалась, накинула капюшон и скрылась в двери.

Паша постучал ручкой по столешнице.

И ему тоже пора.

Пока народ не повалил в связи с окончанием рабочего дня, когда у Паши появится очередной шанс стать звездой ютьюба.

Кстати о ютьюбе. Он заглянул к Богдану Викторовичу с намерением напомнить коллективу об ответственности за размещение в публичных источниках инсайдерской информации вроде видеозаписей.

Юрист сидел в теплой компании Толика, начохраны, и душевно с ним ржал. Но быстро заткнулся, стоило директору появиться в дверях. Обсасывают новый эпический скандал, стражи порядка хреновы. Где вот они были, когда в стенах «Паллады» происходило нанесение телесных повреждений?

— Давайте, — позволяюще махнул рукой Кощей и уселся на свободный стул, — валяйте, сплетничайте. Ни в чем себе не отказывайте.

Богдан Викторович хрюкнул, подавившись смешком, и продолжил серьезно:

— Да-а. Паш, ничего личного, но как-то у тебя не сложилось сегодня с девушками…

Тут хрюкнул Толя:

— Как не сложилось? Очень даже сложилось. Одна на другую, — и он схлопнул ладони.

И Пашины подчиненные заржали. Всё по классике: «Смешались в кучу конелюди».

— Без обид, товарищ директор, — Богдан Викторович похлопал Пашу по плечу. — Но Дарья Владиславовна прошла сегодня боевое крещение, встав своей… ну, пусть будет «грудью» на защиту чести и достоинства… ну пусть будет фирмы, отлежав их в бою с дикой, но очень симпатичной тигрицей. Телефончик дашь?

— Не дам. Удалил, — честно сказал Поляков.

— Это ты зря, — огорчился юрист. — Зато Дарья-то какова! Как она самоотверженно пала перед противницей. Если завтра выйдет на работу, ее можно будет смело натравливать на наших должников.

Почему-то шутки про Несветаеву были Павлу неприятны.

— Так, мужики. Я — козел, Соня — овца тупая, но давайте Дарью Владиславовну мы обсуждать не будем, ладно? Ей и так по моей вине досталось в первый рабочий день. Не хотелось бы, чтобы ей эта ситуация аукалась в дальнейшем.

— А как случилось-то?.. — влез Анатолий.

— Как случилось, так случилось. Богдан, проследи, пожалуйста, чтобы никакое видео за порог фирмы не вылезло. Сам записи с камер наблюдения почисти. Народу напомни, что я был бы просто идеален как начальник, если бы не злопамятность.

— И прижимистость, — напомнил начохраны, тоже не без предыдущего греха.

— И как она расцветает на фоне злопамятности… М-м-м, — мечтательно промычал Паша. — Так всем и передай: «М-м-м-м!» — многозначительно промычал он снова.

— Будет сделано, товарищ…

— Господин, — поправил Паша.

— Господин директор, — повторил юрист.

— Можно просто «господин», — дозволил Кощей, лишний раз напоминая о своей мелочной мстительности.