Снесу крышу. Дорого (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Паша редко задумывался на тему, что творится у женщин в голове. В этом отношении он разделял прагматичный подход девчонки: «подай — принеси». Это то, что должна уметь и делать женщина.

Отец периодически пытался его пилить по поводу отсутствия семьи. Но для Полякова отец уже давно не был авторитетом. Свою мужскую состоятельность Кощей в первую очередь доказывал ему. Один из лучших гастроэнтерологов своего города, Поляков-старший хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Хотел создать династию. Паша же уперся рогом и пошел, в пику отцу, в военное училище. Отец говорил, что это глупость подростковая и Паша оттуда с позором вылетит через полгода. Паша не вылетел. Спасибо друзьям, он отучился. И отслужил отчизне.

Но не в этом суть.

Суть в том, что для Паши, как и для его отца, женщина была, как это принято называть, «надежным тылом». То есть помесь домработницы, гувернантки и аппарата для удовлетворения сексуальных потребностей. Хотя для половых утех папа всегда держал пару-тройку более для того приспособленных тел женского пола. Близкое знакомство с этим фактом когда-то и заставило Пашу рвануть из дома в военное училище. Но это было давно. И уже неважно. Важно, что до тех пор, пока женщина исправно выполняла свои функции, ее внутреннее устройство Кощея не волновало. Он отрабатывал свой минимум по сексуальному и финансовому удовлетворению ее потребностей, а если «устройство» начинало ломаться и капризничать, попросту избавлялся от него.

Всё честно.

Сейчас же он впервые столкнулся с устройством, которое «давало неправильный мед», выражаясь словами известного оптимиста. До Паши как-то вдруг дошло, что эта пигалица действительно содержала не только себя, но и свою мать. Последнее для Кощея было просто за гранью, потому что это родители должны помогать девчонкам, пока они еще мокрохвостки зеленые. А она даже не получила никакого образования после школы, оконченной с медалью.

Девочка, никогда в жизни не пробовавшая стейк.

Она была настолько не из его мира, что Поляков завис и вдруг нечаянно задумался: а что сейчас происходит у нее в голове?

Глава 16. Дарья

Даша очень не любила, когда события развивались не по ее плану. Да, она умела подстраиваться, молчать, прикинуться ветошью в уголочке и ждать, пока мир перебесится и придет в нормальное, управляемое состояние. Но из этого не следовало, что она обязана любить чужое самоуправство.

Её чуть не подбросило, когда Поляков поставил ее перед фактом, что направляется к ней домой. Причем так, что у нее физически не было шанса отказаться.

И это было очень плохо.

Сливаться в «постель» в самом начале работы — это просто полный трэш. Проваленная миссия. Никто не воспринимает всерьез девушку, которую трахнули в первый день знакомства, что бы там ни сочиняли писаки. Даша оглядела квартиру в поисках компроматов. Потом выбрала самый нейтральный прикид, привела себя в удобоваримый, но не вызывающий, с точки зрения мужчины, вид и приготовилась держать глухую оборону.

Кощей явился, сияя ясным солнышком, сбивая с ног ароматом дорогого парфюма и предвкушением «сладкого» на лице. Мужчина, притащивший в пещеру женщины мамонта, на правах кормильца рассчитывает на поощрительный секс. Это еще у человеческих предков было заведено. Что самка за кусок банана подставляла самое сокровенное.

Но в чем-то же человек должен превзойти обезьяну? Например, в технологиях «динамо».

Если бы Даша директора к себе приглашала (что само по себе было из области фантастики), тот тут еще могли быть какие-то притязания на ее счет. А так… за «два кусочека колбаски»? Точнее, два огромных стейка из финдебоберной говядины… Он же их для себя принес? Для себя. Вот пусть сам с собой и рассчитывается.

По законам жанра она должна была проявлять интерес и разговорить объект на личные темы. Несветаева старалась, видит бог… Но как же Поляков ее раздражал! Со своими понтами «на меду». Со своими «философскими» рассуждениями, до которых Даша, видите ли, не доросла. С тем, как он хозяйничал у нее на кухне.

Это — ее территория!

А Дарья очень щепетильно относилась к неприкосновенности своей территории. Только вырвавшись из маминого дома, она поняла, как прекрасен мир, который принадлежит только ей. В котором никто не попрекает невымытой посудой, не тыкает в неровно поставленную в прихожей обувь, не врывается в комнату в самый неподходящий момент, не шарится по ящикам в поисках запретного. Когда-то мама нашла Дашину тетрадку, где она писала письма папе. Дарья никогда не знала своего отца, но по-детски была уверена, что он очень хочет ее увидеть. Что он ее любит, просто не знает, где она живет. Даша не знала его адрес, поэтому просто мечтала о папе-прекрасном принце, которой однажды придет и спасет ее. И записывала эти фантазии в обычной тонкой тетрадке в линеечку, которая хранилась среди десятков других таких же непримечательных дешевых тетрадок.

Тогда Дарья пришла домой со школы, а мама стояла в прихожей, бледная, с красными пятнами на щеках и поджатыми губами. И ремнем в руках…

Даша какое-то время не носила вещи с коротким рукавом и больше никогда не писала писем отцу.

И вообще ничего не записывала.

Нигде.

И свой дом она воспринимала как благословение. Как самую высокую ценность.

Поэтому больше всего с того момента, как Павел Константинович пересек порог ее дома, Даша хотела, чтобы он проделал то же самое в обратном направлении.

Однако избавиться от гостя, не угостив его им же приготовленным стейком, не представлялось возможным. Поэтому Даша быстро сервировала стол, насколько позволяли скромные возможности посудного ассортимента, и поинтересовалась, как будет пить зеленый чай Павел Константинович: с сахаром или без?

— Ты, в смысле, серьезно не пьешь вино? — уточнил Поляков недоверчиво. Будто спрашивал о наличии третьего глаза, седьмого чувства, пятой ноги… у Зайки. В общем, чего-то глубоко мифического.

— Да, Павел Константинович, — подтвердила Несветаева, выжимая одноразовый пакетик о чайную ложку.

— А что вы пьете? — уточнил он.

— Зеленый чай, — терпеливо объяснила Даша. — Иногда кофе. Но редко.

— А почему?

— Павел Константинович, вы приехали вечером ко мне домой. «Извиняться». С бутылкой вина. Откуда я знаю, как на вас повлияет алкоголь? — она одновременно и ушла от ответа, и задала прямой вопрос, на который невозможно было ответить, не раскрыв истинные мотивы визита.

— Это же вино. Сухое. Его же к мясу, — недоуменно водил рукой над столом Кощей. Кто бы мог подумать? Значит, мускулы — в компенсацию себя в юности. Запишем, запишем… В памяти.

— Павел Константинович, во-первых, вы руководитель. Во-вторых, взрослый сильный мужчина. Разве я могу указывать, что вам делать? — невинно поинтересовалась Даша.

Лицо Полякова исказила гримаса неудовольствия и он сдвинул бутылку к раю стола.

Несветаева выдохнула.

Монстр Кощея пока не проявился. Но он обязательно вылезет. И в этот момент она хотела бы находиться в более защищенном положении. Конечно, когда влезаешь в авантюры с большими деньгами, нужно осознавать риски. Жизнь, травмы, насилие: психическое и физическое. Но если есть возможность от них страховаться, то лучше перебдеть, чем просношать. И если выбирать, то лучше недовольная физия Полякова, чем порванная задница избитой и связанной Дарьи.

Ну чисто так. Умозрительно.

— М-м-м! — Даша постаралась замять неловкость. — Какое потрясающее мясо! Откроете секрет приготовления? Вдруг я когда-нибудь разбогатею, — подмигнула она.

— Здесь главное — правильное мясо, — стал рассказывать гость так увлеченно, словно мамаша о своем ребенке. — Оно должно быть не жирное, но с тоненькими прослоечками сала. Мраморная говядина — идеально. Желательно, конечно, соль, приправы по завершению добавлять. Так сочнее получается.

— Да куда же сочнее. Нежное, прямо тает во рту. Даже не скажешь, что это говядина, — поливала елеем задетое самолюбие.