Снесу крышу. Дорого (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

В общем, об отдельном принтере Даше оставалось лишь мечтать.

— Обращайтесь, — дала добро Несветаева.

— Спасибо.

Видимо, слишком явно «дала добро», но Кощей недовольным не выглядел. Напротив, скорее довольным. После обеда у мужчин это, в принципе, нормальное физиологическое явление.

Затем последовало явление косматого парня в свитере, жалкое блеяние: «А точно надо?», руководящий рык: «Точно!», изгнание ее с места, манипуляции с техникой… Причем всё это делалось с выражением: «Вот нафига? Ведь наверняка этим никто никогда не воспользуется. Только время на ветер». Будто всё остальное время парень впахивал, не покладая рук. На клавиатуру.

Зато через пятнадцать минут Дарья нажала на кнопочку «печать» и письма улетели на принтер. Пугать полтергейстом бухгалтерию. Их же никто не предупредил.

Огорчив Галину Петровну посягновением на любимый и единственный принтер, Даша забрала бумаги и радостно поскакала предъявить начальнику результаты своих трудов. Начальник недовольно разлепил слипающиеся веки и уставился на бумажки. Осознав, что от него требуется, он сначала лениво, потом даже с воодушевлением, пугая кривым почерком, стал раздавать поручения подчиненным. Несветаева сомневалась, что справится с расшифровкой, но у нее был ценный помощник — Елена Викторовна.

Потом дело дошло до «напоминаний» от юриста, тут Поляков снова начал морщиться и дуться, назначил даты (читай: потыкал пальцем в календарь) и возмущенно заявил, что ему нужно работать, а не этой фигней заниматься.

И свалил из кабинета.

В туалет, наверное.

Даша быстренько сбегала в бухгалтерию и попросила Галину Петровну отложить бухгалтерские бумаги до завтра. Чтобы начальник не перегрелся. Главбухша, на глазах которой Несветаева забирала из принтера ворох бумаг, понимающе кивнула.

Потом Даша ходила по кабинетам с журналом учета, выцыганенным у той же Галины Петровны, и пугала новыми порядками девственно-расслабленных обитателей «Паллады».

В общем, оторвалась по полной.

Вернулась к себе на место Дарья уже за час до работы. Начальник довольно потягивался и зевал, «наработавшись» в ее отсутствие, и начал звонить по разным деловым вопросам очень деловым тоном. Но Даша быстро отключилась от реальности, погрузившись в интернетсёрфинг: ей предстояло сделать обзор кофеварок.

Ее душа была полна эйфории.

День определенно задался.

Ровно до того момента, как дверь в их с Павлом Константиновичем кабинет распахнулась и радостным воплем: «Зайчик, вот и я!» — туда ворвалась крашеная блондинка с силиконовыми губами.

Директор расцвел радостно, как подснежник в проталине.

— Дарья Владиславовна, — обратился он к помощнице, — вы можете… уйти пораньше. Вам нужно еще… кофеварки посмотреть, — продолжил Поляков, глядя на свою зайку пельменегубую.

— Хорошо, Павел Константинович, — покладисто согласилась Даша. — Обязательно. Я только в бухгалтерию заскочу на минутку.

Ее трясло от бешенства. Она столько нервов потратила, столько сил вложила! А тут приходит какая-то фифа блохастая и хочет все ее достижения одним подмахом в унитаз спустить?!

Даша взяла себя в руки и ме-едленно пошла по коридору. Перекручивая в голове имеющуюся информацию.

«Можете… уйти пораньше. Вам нужно еще… кофеварки посмотреть» К-козел! Все мужики — козлы. Кроме тех, кто бараны и свиньи. Толстые свиньи с грязным пятачком. Фу! Лучше с козлом. А Павел Константинович еще и не вонючий.

И денег за него неплохо отвалить обещали.

И работать здесь и остаться можно будет. Если ей отдельное помещение выделят. Платят, конечно, немного.

Да и не платили пока.

Но всё равно было жаль терять эти пока не полученные, но уже свои, кровные денежки.

Все.

Размышления Даши прервал звонок сотового.

— Да, — автоматически ответила она.

— Мне… очень плохо… — прошептала в трубку мама, и сердце Даши упало.

— Мама, что случилось?!

— Голова… Руки трясутся… Я, наверное, умираю…

— Ты давление мерила?

— Причем тут давление?! — прорезался у мамы голос. — А-а-а… — снова простонала она, рассекая острым лезвием Дашину печень.

— Мама, вызови, пожалуйста, скорую.

— Ты хочешь меня поскорее сдать этим убийцам в белых халатах? — добавив трагичных тонов в голос, всхлипнула мама.

— Я всё равно ничего не могу сделать. А у них медицинское образование, — попыталась убедить Даша.

— Ты могла бы пойти учиться на фельдшера!

Дарья закатила глаза. Она на секунду вспомнила практику курсов по массажу в Доме престарелых и похотливые намеки старичка, провонявшего пролежнями и безнадегой. И соседскую бабульку, выносящую мозг жалобами на управляющую компанию. Конечно, труд медика почетен и бесценен, но Несветаева не чувствовала к нему призвания. Вообще никакого. У нее не было открытого сердца и желания нести людям свет. Во-первых, ей самой не хватало. А во-вторых, Даша видела чудовищ, которые прятались под благочестивыми ликами. Она видела, как они впиваются своими зубами в чужую плоть и сосут кровь…

Или выносят мозг.

— Мама. Я на работе.

— Почему ты постоянно мне врешь! — возмутилась мама. — Еще вчера у тебя никакой работы не было…

— А сегодня есть, — прервала ее Даша. — Но даже если бы не было, мама, я в другом городе.

— Ты бросила меня подыхать, как какую-то подзаборную шваль! Вышвырнула из своей жизни!..

— Мама, вызови, пожалуйста, скорую. Меня вызывает директор. Я перезвоню позже, — бросила она в трубку и нажала отбой.

А-а-а-а!

Даша охватила голову руками в беззвучном крике. Потом пару раз стукнулась головой о стену, но дверь в кабинет юриста стала открываться, и Даша выпрямилась, натянула на лицо деловое выражение и твердым шагом направилась прямо по коридору. Она улыбнулась юристу, крепкому мужичку с землистым прокуренным лицом, испещренным морщинами, и тот ответил ей смущенным взглядом.

Неиспорченные они здесь.

Пока.

— А… Павел Константинович у себя? — поинтересовался юрист.

— Да, Богдан Викторович, — приветливо ответила Даша.

Он же не спросил, один ли директор, правильно?

Злорадно дернув бровью, Дарья направилась в туалет.

Можно было начинать отсчет. Несветаева была уверена, что фифа вот-вот последует за ней. Не может быть, чтобы такая девица не пошла «попудрить носик», если ее выставят за дверь. А в изгоняющие таланты Богдана Викторовича Даша верила. От его выправки смутно веяло МВД.

Она включила воду в кране и стала смывать с рук раздражение.

«Ту-дум-чвяк!» — захлопнулась дверь, и щелкнул язычок защелки.

— О, новенькая! — «хачь-хачь» прочавкала она жвачкой.

Боже, где он нашел себе такую шалаву?

С другой стороны, кто бы еще прискакал к нему на работу с воплями: «Пашенька, я ваша навеки!»? Только профессионалка. Такая, как Даша, или такая, как Зайка.

Зайка толстогубая открыла сумочку и… начала пудрить носик. Тщательно растягивая носогубную складочку и челюстной сустав заодно разрабатывая. Перед физическими нагрузками главное — хорошая разминка.

— Чё уставилась? — зыркнула Зайка на Дашу в зеркало. — Иди гуляй. В бухгалтерию свою.

Убрала пудреницу и достала помаду, слегка потускневшую от радости встречи.

— Вообще-то я на своей работе, — напомнила Несветаева. — И имею полное право находиться в этом туалете.

Такой английский намек на то, что Зайка — не имеет. Она даже имени-то не имеет. Не то что права на туалет.

— Ну разве что в туале-ете, — протянула девица.

Чвяк-чвяк.

Тут, конечно, Дарья сама подставилась.

— И в «Палладе» вообще, и в кабинете Павла Константиновича в частности, — напомнила Даша.

— Чё-то ты дерзкая, — «чвяк-чвяк». — Ты как сегодня пришла в «Палладу», так завтра уйдешь.

— А. Так вы из отдела кадров! — «догадалась» Несветаева. — А я думала, что там Елена Викторовна командует, — дебиловато «обрадовалась» открытию она.

— На*рать я хотела на вашу Елену Викторовну, — «чвяк-чвяк», и помаду сменил брасматик, подкрашивая явно наращенные ресницы.