Нарушитель - Николай Гуданец

— За что тебе такая честь?

— Понятия не имею. Пороть вроде не за что, награждать тоже.

— Ну, удачи тебе.

— Спасибо.

Вызов несколько удивил Арча — шеф училища почти не занимался делами курсантов второй ступени, его любимым занятием было натаскивать выпускников. Кроме того, как Арч только что сознался однокашнику, за ним не числилось никаких провинностей, равно как и заслуг.

В кабинете шефа шел ремонт, оранжевый кибер о двенадцати коленчатых лапах ползал по стене, заменяя облицовочные плитки. Хозяин помещения, мускулистый негр с гладко выбритой головой, сидел за компьютером и бегло считывал даные с дисплея, время от времени внося пометки. При появлении Арча он вышел из-за столика и поднял ладонь, растопырив пальцы в знак наилучших пожеланий.

— Приветствую, курсант Эхелала. Садитесь, пожалуйста.

— Благодарю, — Арч ответил жестом почтения и внимания.

— Я как раз изучаю ваш матрикул. Должен признать, что ваши успехи за столь короткий период заслуживают всяческой похвалы.

— Спасибо, наставник.

— Предлагаю обойтись без лишних церемоний. Меня зовут Млет.

— Да, я знаю.

— Мне привычнее слышать обращение по имени, — Млет пододвинул к Арчу прозрачную чашу с алыми продолговатыми ягодами. — Угощайтесь.

Приверженность шефа к обычаям его родной планеты Латор и межпланетному этикету жестов давно стала в училище притчей во языцех. В частности, перед любой беседой он устраивал символическую короткую трапезу, проходившую в сосредоточенном молчании.

Проглотив несколько сочных ягод, Арч поблагодарил и отодвинул чашу.

— Можно сказать без преувеличения, что вы входите в число наших лучших питомцев, — заговорил Млет. — Однако есть одно обстоятельство. Оно касается этической сферы.

Он похлопал ладонью по кожуху компьютера.

— Здесь обобщены и экстраполированы данные всех ваших тестов за время пребывания у нас. Результат крайне настораживает, и я вынужден задать вам вопрос. Надеюсь, подозрение, которым он вызван, не явится для вас оскорбительным.

— Я слушаю.

— Скажите, Арч, вы способны убить человека?

— Да, — незамедлительно последовал ответ.

Шеф разведучилища огорченно кивнул.

— Благодарю за откровенность. Но она, как ни прискорбно, подтверждает самые худшие опасения.

— Что поделать. Я родился и вырос в другом мире. Правда, мой ответ требует уточнения.

— Извольте.

— Давайте определим, кого можно считать человеком, а кого нет. В том мире, откуда я родом, есть двуногие выродки, которые не заслуживают человеческого звания. Так вот, я считаю, что человека убить недопустимо, но выродка, нелюдь — не только можно, а должно.

— Так. Концепция, с позволения заметить, далеко не новая.

— А я не претендую на оригинальность, — Арч бодрился, хотя выдержать пристальный, сверлящий взгляд Млета было нелегко.

— Мой контраргумент тоже не блещет новизной. Лично вы беретесь отличить человека от закоренелого выродка? И соответственно решать, кому — жить, кому — нет? Далее. Если допустить, что человечество делится на эти две группы, кто определит границу между ними — объективную, непреложную границу? Наконец, если предоставить людям право уничтожать, как вы выразились, нелюдь, то по всем канонам формальной этики нелюдь приобретает полное право уничтожать людей. Не так ли?

Ремонтник-кибер собрал старые плитки в стопку, водрузил ее себе на спину и шмыгнул в услужливо разъехавшиеся двери.

— Так что вы скажете?

— Боюсь, вы перехлестываете, Млет. Не сочтите за дерзость, но формальная этика, которой вы оперируете, припахивает кабинетной пылью.

— Видите ли, человечеству дорого досталась сия этика в ее окончательном виде. Любые искажения, любые отступления от нее припахивали реками крови. К примеру, в Темные Века на моей планете Латор население подразделялось на полноценных граждан и, так сказать, недочеловеков. Этакий перехлест, органически вытекающий из пренебрежения к моральным доктринам. А разграничение проводилось согласно принципу, который ныне кажется вопиюще нелепым. Чернокожие люди были господами, белокожие — рабами. Так что доведись вам родиться на Латоре в те далекие времена, вы автоматически попали бы в число презренной нелюди.

— Хорошо, я попробую объясниться иначе, — упорствовал Арч. — Ваш Принцип Гуманности внешне безупречен. «Он — это ты.» Возвышенно, прекрасно, исчерпывающе. Но он действителен лишь там, где его соблюдают все, поголовно, без исключения. Ведь если он — садист, насильник, палач, то кто же я?

— Ну что ж, отбросьте Принцип Гуманности. И тогда вы неизбежно встанете на одну половицу с палачом. Нельзя быть полуубийцей или наполовину гуманистом. Мораль, в отличие от живописи, не терпит полутонов. Мне очень жаль, Арч. Вы многому здесь научились. Пожалуй, всему, кроме основного. Того, ради чего вообще создана Разведслужба.

— Если я вас правильно понял…

— Присядьте, пожалуйста, — мягко попросил Млет. — И не горячитесь. Иначе можно усомниться в вашей выучке.

— Просто разговор идет к тому, что моя выучка бесполезна, и в Разведке мне делать нечего.

— Ошибаетесь. Дело обстоит как раз наоборот. Сегодня утром я получил экстренную депешу. Вам необходимо в течение суток прибыть на Орепту, к бригадиру-двенадцать. Дальнейшие инструкции получите у него.

Недоумевающий Арч опустился обратно в кресло.

— Разве мой курс обучения закончен?

— Не совсем, однако для оперативной работы вы подготовлены неплохо. Насколько я понимаю, готовится акция, в которой требуется именно ваше участие. Причем безотлагательно.

— Час от часу не легче. Откуда вам известно, что это так? Из депеши, или просто догадываетесь?

— Я располагаю конфиденциальными сведениями, — туманно ответил Млет.

Подавшись вперед, Арч уставился в карие, с поволокой глаза шефа.

— Скажите… Двенадцатая бригада… Меня туда зачисляют и пошлют на Тхэ?

— Раз уж вы сами догадались, не буду секретничать. Действительно, вас посылают именно туда. И если не ошибаюсь, ради этого вы и пришли в Разведслужбу.

— Да. Ради этого.

— Теперь вернемся к началу нашей беседы. Запомните, Арч. Вы не судья и, тем более, не каратель. Вы — разведчик. Я хочу получить гарантии, что там, на Тхэ, ни один человек не погибнет от вашей руки. Достаточно вашего честного слова.

Откинувшись в кресле, Арч прикрыл глаза, силясь совладать с волнением.

— Вы вправе отказаться от задания, если не уверены, что сдержите свое слово, — добавил Млет.

— Хорошо, — наконец проговорил Арч. — Что бы ни случилось, я не преступлю запрет. Клянусь вам.