Механизм пространства - Андрей Валентинов

ожидая. Толпа галдела, погода радовала солнцем; в воздухе — ни ветерка. Все шло наилучшим образом!

Именно это и беспокоило Анри Дювалье.

Чутье его не подвело. В броуновском движении толпы наметилась организованная струя, настойчиво стремясь от периферии к центру. Группа людей прокладывала дорогу, как фрегат северных экспедиций, идущий через ледяное крошево. Осознавая важность миссии, все были преисполнены чувства служебного долга. Возглавлял их краснолицый инспектор — он поминутно вытирал платком взмокший лоб. Следом, будто на привязи, двигались шесть казенных близнецов: темные сюртуки застегнуты наглухо, в руках — дубинки со свинцовыми набалдашниками.

Полицейские агенты.

Замыкала процессию четверка солдат под предводительством бравого капрала. Капрал окинул взглядом диспозицию, узрел маэстро, надменно подкрутил усы — и остался недоволен: по усам Дювалье явно выигрывал.

— Инспектор Люшен, — выпалил краснолицый, не дав себе труда перевести дух. — Первое отделение полицейской префектуры Парижа. Я отменяю полет! Где ваши пассажиры?

Толпу всколыхнул ропот недовольства.

— Вот они, господин инспектор. Но в чем дело? Извольте объясниться!

— Охотно! Мадам и месье! — Люшен театрально обернулся к публике, воздев над головой руки. Инспектор жаждал славы и не упускал случая покрасоваться. — Вы являетесь свидетелями задержания опасных преступников! Полиция располагает…

— Это опять вы?!

Вопль, прозвучав со стороны шарльера, прервал оратора на полуслове.

— Господа! — продолжил буянить пассажир Торвен. Он опирался на трость с таким видом, будто вот-вот упадет в обморок. — Я знаю этого человека! На днях он отказался составлять протокол, когда я заявил ему о разбойном нападении, имевшем место в Булонском лесу! Он назвал разбой — дуэлью! А теперь вздумал арестовать меня, чтобы дело не получило огласку! Это провокация! Произвол! Я заявляю решительный протест!

Толпа откликнулась ревом: полицию любили все.

— Он покрывает настоящих преступников! Он у них на содержании, господа!

— Да как вы смеете?! — задохнулся Люшен. — Обвинять?! Меня?!! Вы — злоумышленник, мсье Торвен! Вы и ваш сообщник, мсье Эрстед! Вы оба — шпионы! Арестовать их!

Солдаты с капралом двинулись к шарльеру.

— Вы иметь доказательства?

Спутник Торвена задал вопрос очень тихо, но его услышали в задних рядах толпы.

— Иметь! — передразнил его инспектор. — Вы только что пытались тайно покинуть Францию по воздуху, имея при себе секретные военные документы.

— Тайно? При колоссальный стечение народа? Вы есть шутник, инспектор!

Парижане, ценящие острое словцо, засмеялись. Люшен из красного стал багровым. Казалось, его сейчас хватит удар.

— Мы не собирались покидать Францию! — вмешался Дювалье. — Мы планировали совершить прогулочный полет над Парижем. На привязи! Обратите внимание на этот канат. Он должен удерживать шарльер на протяжении всего полета. После чего я намеревался выпустить часть водорода через верхний клапан, а мои помощники за канат притянули бы спускающийся шар к земле.

Солдаты и капрал замедлили шаг. На их затылках отросли уши, длинные и чуткие. Вояки ждали, что скажет инспектор.

— Не морочьте мне голову! Обрезать канат — секундное дело. И — adieu, Франция! Повторяю: у ваших пассажиров — бумаги военного министерства. Государственная тайна!

— Вы говорить ложь, — спутник Торвена поправил на носу золотое пенсне. — Мы не иметь секретный бумаг. Я есть иностранный подданный. Я требовать встречи с мой посол. Это есть беззаконие.

— Конечно, вы иностранец! Андерс Сандэ Эрстед, датский шпион!

— Вы лепетать ахинея. Я есть Генрих фон Эрстет, подданный его величества Фридриха Вильгельма Прусского! Я — компаньон юридический фирма «Эрстед и фон Эрстет». Я представлять фирма в Париж три года! Иметь официальный патент на сей счет! Я не собираться лететь никакой другой страна…

— Это мы еще выясним! — уверенности в голосе инспектора поубавилось. — Что у вас в саквояже?

— Документы мой фирма.

— И вы решили прихватить их на прогулку? Капрал, обыщите его!

Солдаты придвинулись к фон Эрстету, оттеснив Торвена в сторону. Из-за их спин неслось шипение пруссака:

— Не с-с-сметь! Руки проч-ш-шь! Я з-з-знать з-з-законы!

— Давай, законник, — миролюбиво предложил капрал. — Сам покажи, а?

— Вы хотеть видеть? Вот, с-с-смотреть!

Лицо фон Эрстета пошло пятнами. Он судорожно дернул защелку, распахнул саквояж и взмахнул им над головой. Из кожаного нутра выпорхнул целый рой бумаг, ударив прямо в лицо капралу. Порыв ветра, явившегося как по заказу, подхватил документы, щедро швырнул их в толпу.

— С-с-смотреть! Да!

Один из солдат изловчился, поймал листок и тупо уставился на аккуратные завитушки букв: парень попался неграмотный. Подскочив, Люшен выхватил у дурака бумагу.

— Доверенность, — вслух прочел он, — выдана Джеймсом Ротшильдом, банкиром…

— А тут купчая! — весело крикнули из толпы.

— Письмо от секретаря Королевского научного общества!..

— Закладная! На имя префекта полиции!

— У меня завещание!..

— Письмо министра финансов…

— Господа, прошу вас! Верните бумаги моему пассажиру!..

Инспектор Люшен, сгорбившись, двинулся прочь. Эхо грозных имен банкиров и министров преследовало его по пятам. Агенты следовали за начальником, как цыплята за курицей. Капрал с солдатами задержались — бормоча извинения, они помогали юристу собрать бумаги.

— Мы летим, мсье Дювалье? — поинтересовался Торбен Йене Торвен.

И улыбнулся.

4

— Так, значит, груза нет? — спросил старший таможенник.

— Пустой иду, синьор, — в который раз повторил капитан. Он говорил по‑французски с сильным акцентом, втрое быстрее таможенника, и жестикулировал так, будто отгонял рой комаров. — Да вы же весь трюм обыскали! Улитке не спрятаться…

— Мало ли? Закон есть закон. А за уклонение…

— Я — честный моряк, синьор! Контрабандой не промышляю!

— Все вы честные…

— Мамой клянусь…

— Клятву к делу не пришьешь, — намекнул таможенник.

И выразительно прищелкнул пальцами, словно подзывая извозчика.

Джузеппе Гарибальди, капитан готовящейся к отплытию шхуны «Клоринда», знал много языков. А смысл таких, воистину международных жестов был для него понятней родного итальянского. Даже не подумав вздохнуть или вслух посетовать на жадность властей, он полез в кошелек.

Второй таможенник ухмыльнулся, обнажив желтые, кривые зубы, и изо всех сил хлопнул по мачте — как гвоздь забил. Таким образом он выразил свое удовлетворение происходящим.

— Пассажиры? — осведомился старший, получив мзду.

Чувствовалось, что вопрос он задает для порядка.

— Виконт д’Алюмен, — не стал отпираться капитан Гарибальди. — С друзьями. Один — польский князь, другой — парижанин, с улицы Сен-Жермен. Желают совершить речную прогулку. В судовом журнале все записано, синьор…

— Ладно, счастливой дороги.

Связываться с дворянами таможня не пожелала.

Спустя полтора часа «Клоринда» двинулась вниз по Сене. Погода стояла замечательная, ветер удался попутный, и с палубы можно было видеть, как вдали, со стороны Марсова поля, в небо поднимается воздушный шар, похожий на мыльный пузырь.

— Я всегда верил в Торвена, — сказал Андерс Эрстед, любуясь шаром.

— И были правы, виконт, — согласился князь Волмонтович. — Пан Торвен подобрал для нас чудесную шхуну с пройдохой-капитаном. Я одобряю его выбор. Выйдем в Ла-Манш, оттуда две недели до Кадиса, еще неделя — до Гибралтара… Четыре-пять дней сверх того, и мы в Ницце.

Плыть в