Особо опасны - Дон Уинслоу

— Как о чем? Обо мне!

— Ну это ясно, но заниматься-то ты чем на нем будешь?

Типа, какими делами.

— За мной целый день будет ходить оператор, — объяснила О, — и снимать, как я живу. Получится что-то вроде «Реально реальной жизни в Лагуна-Бич». Девушка, которая изо всех сил пытается не превратится в реальную домохозяйку округа Орандж.

(О не раз уже предлагала сделать реалити-шоу, посвященное Паку с ее подружками, под названием «Реальные дырки домохозяек округа Орандж».)

— Нет, ну а заниматься-то ты чем будешь весь день? — настаивал Бен. Единственное, в чем он был уверен — что операторам, работая с О, рано вставать не придется.

— Какой же ты зануда, Бен.

Помимо всего прочего, кое-чем я буду заниматься и с тобой, между прочим.

— Ну ладно. А называться-то как это шоу будет?

Господи, ну что за вопрос!

О.

Вытащив черную кредитку Паку, О нежно похлопала по ней, совсем как Мадонна, когда она отшлепала на концерте парня из подтанцовки. Затем девушка направилась в салон «Хосе Эбер» и, назвавшись маминым именем, записалась на стрижку, краску и укладку. После этого она посетила спа, где ей сделали маску для лица и заново наложили макияж.

Бен же с Чоном отправились поиграть в волейбол на пляж Мейн-Бич у старого отеля «Лагуна».

Приятно покидать мячик, решили они. Выпустить пар, обдумать все хорошенько, решить, что же им делать дальше.

Типичный момент механизма fight-or-flight.[37] Угадайте, кто предпочел драться, а кто — бежать?

— Надо им послать тыквы Алекса и Джейми обратно по почте, в коробках из-под хлопьев, — сказал, как можно было бы догадаться, Чон.

Сет, атака, убойный мяч.

— А мне кажется, нам лучше уехать на какое-то время, — возразил Бен.

Удар с лету.

— Ну и где мы найдем место, где они нас не найдут?

Еще удар.

— Я полно таких дыр знаю.

Опять удар с лету.

Бен и впрямь мог назвать хоть дюжину крошечных деревень в удаленных странах третьего мира, где они могли отсидеться и прекрасно провести при этом время. Больше всего его привлекала мысль уехать в маленькую и очень симпатичную деревню Сумбава на одном из индонезийских островов.

(И там они будут сидеть тихо-тихо, как мышки.) В зеленых джунглях и на белоснежных пляжах.

Окруженные милыми, хорошими людьми.

— Начнешь бежать, так никогда и не остановишься, — заявил Чон.

Убойный мяч.

— Это всего лишь клише из поганых фильмов, — возразил Бен. — На самом деле бегать весело и полезно для сердечно-сосудистой системы. Останавливаться вообще никогда не надо.

Удар с лету.

— У меня есть пара старых знакомых, — не сдавался Чон, — еще из прошлой жизни. Их услуги, конечно, обойдутся в копеечку…

И еще раз удар с лету.

— В лучшем случае это лишь отсрочит неизбежное, — ответил Бен. — Если они не смогут нас найти, то не смогут и заставить делать то, что нам не по душе. Мы не навсегда уедем, на какое-то время. А уж к тому моменту, как нам осточертеют путешествия, они наверняка уже перебьют друг друга и с нами будут разговаривать уже совсем другие люди.

Убойный мяч.

Чон не стал поднимать с песка мяч.

Все-таки Бен так никогда и не поймет.

Он думает, что, ведя себя благодушно и дружелюбно, он оказывает своим врагам услугу. Когда на самом деле только делает им хуже. А почему? Потому что был один урок, который Чон хорошо усвоил в своих многочисленных странствиях по Тра-та-та-станам:

Если дашь другим повод считать себя слабаком, рано или поздно тебе придется этих людей убить.

Патрон картеля Баха тоже так думал.

Правда, с одной маленькой поправкой: патрон был вовсе не патроном, а матроной.

Когда Елена Санчес Лотер взяла в свои руки руководство картелем Баха, многие мужчины лишь по факту ее пола сочли, что она — человек слабый.

Сейчас почти все эти мужчины мертвы.

Она не хотела их убивать. Ей пришлось. И в этих убийствах она винила себя. Потому что первого мужчину, выказавшего ей неуважение, она простила. И второго, и третьего. Вскоре все посыпалось — то и дело внутри картеля вспыхивали конфликты и кровавые разборки. Вражеские картели Синалоа и Залив стали пытаться отбить ее территории. Все проявления жестокости и насилия она списывала на их счет.

Глаза ей открыл не кто иной, как Мигель Арройо, он же Ладо — холодный, как камень.

— Ты позволила людям думать, что тебе можно возражать, — прямо сказал он ей. — Что им за это ничего не будет. И это ты виновата в том, что вокруг творится. Если бы ты сразу оторвала голову первому, кто тебя ослушался, тебя бы сейчас боялись и уважали.

Елена понимала, что он прав, и признала свою вину.

— Ну и что мне теперь делать? — спросила она.

— Воспользуйся моими услугами, — предложил Ладо.

Так она и сделала.

Как говорят, после этого Ладо поехал прямо в бар в Тихуане, которым владел narcotraficante по прозвищу Эль Гуапо — смельчак.

Усевшись за стол рядом со своим старым приятелем, Ладо заказал пиво.

— И что мы за мужики такие, — заговорил он, опустошив кружку наполовину, — раз позволяем бабе собой руководить?

— Ты, может, и позволяешь, — ответил Эль Гуапо и оглянулся на восьмерых своих телохранителей, — а мне на нее наплевать. Эта puta может у меня отсосать.

Ладо выстрелил ему в живот.

Прежде чем удивленные телохранители успели что-нибудь сделать, в бар ввалились десять вооруженных пулеметами громил. Охранники послушно бросили свои пушки на пол.

Вытащив из-за пояса нож, Ладо склонился над корчащимся Эль Гуапо и стащил с него окровавленные штаны.

— Этот хуй ей отсосать? A, cabron?

Легкий взмах лезвия, и Ладо повернулся к охране:

— Ну что, кому еще отсосать?

Желающих не нашлось.

Засунув отрезанный член Эль Гуапо в рот, Ладо заплатил за пиво и ушел.

Вот такая история.

Правдива она или нет — неважно. Главное, все верили, что так все и было. Неоспоримым является и тот факт, что в течение следующих двух недель в городе были обнаружены семь трупов. Изо рта у них торчали отрезанные гениталии.

А Елена заполучила новое прозвище.

La Reina, что в переводе с испанского значит «королева».

«Очень жаль, — думала она, — что так выходит — мужчины сами учат, как с ними надо обращаться».

Самое противное, что она этого вовсе не хотела.

Елена даже и не собиралась возглавлять картель.

Но у нее, как у единственной оставшейся в живых представительницы клана Лотеров, не оставалось другого выхода.

Если вам вдруг захочется посмотреть на человека без единой свободной минутки, обратите свое внимание на Елену Санчес Лотер в День мертвых — ей приходится оставлять подарки на множестве могил. Муж, два брата, пять племянников, бесчисленное множество кузенов и кузин, десятки друзей — все они погибли во время разборок мексиканских наркобаронов.

Два других брата сидят в тюрьме — один в Мексико, второй за границей, но тоже рядом — в федеральной тюрьме Сан-Диего.

Единственным мужчиной в их клане был ее двадцатидвухлетний сын Эрнан, профессиональный инженер. Ему предстояло унаследовать от матери трон главы картеля, и он хотел, даже жаждал, заполучить его. Но Елена понимала, что это не для него — ее сын не отличался особой амбициозностью, был недостаточно беспощаден и, скажем прямо, недостаточно умен.

Все эти недостатки он унаследовал от своего отца, мужа Елены, за которого она вышла в девятнадцать лет из-за того, что он был красив и обаятелен, а ей жуть как хотелось сбежать из отчего дома и вырваться из-под контроля братьев. Какое-то время Елена жила в Сан-Диего, переживая все прелести запоздалого переходного возраста и наслаждаясь свободой, но вскоре родители отослали ее обратно в Тихуану, и единственным выходом для нее оказался брак.

Ну и не стоит сбрасывать со счетов то, что ей очень хотелось секса.

Вот уж в чем Филипо Санчес был настоящим профессионалом.

С ним она улетала в небеса.

Филипо быстренько ее обрюхатил, сделав ей трех детей — Эрнана, Клаудию и Магдалену, и вскоре благополучно погиб, по глупости и беспечности угодив в засаду. Теперь о нем слагают баллады, прекрасные прочувствованные narcocorridos, но Елена, глядя правде в лицо, понимает, что только рада его смерти.

Ей надоели его недальновидные решения в бизнесе, пристрастие к азартным играм и походы к бесконечным любовницам. Но больше всего Елену раздражала его бесхребетность. Ей, конечно, недоставало его в постели, но и только.

Эрнан же был истинным сыном своего отца.

Даже если бы ему удалось стать главой картеля, протянул бы он после этого недолго — его обязательно вскоре бы убили.

Поэтому Елена, стремясь спасти жизнь своего сына, взяла руководство на себя.