Мир запретных ласк - Эбби Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 6
Следующим утром Видаль все еще испытывал угрызения совести из-за того, что так внезапно уехал, оставив Еву одну. Она выглядела удивленной и немного потерянной. Его так поразила ее реакция на его дом, что он чуть не забыл о заседании совета директоров.
Он думал, что она бывала в похожих домах и будет критиковать интерьер, но, похоже, она была очарована его домом.
Она была для него загадкой. То она казалась ему холодной надменной Евой Флорес, которую когда-то знал, то совершенно другим человеком. Это сбивало его с толку.
Услышав шаги, Видаль, сидящий за столиком на открытой веранде с видом на бассейн, поднял глаза и увидел направляющуюся к нему Еву. На ней были джинсы и белая футболка, но даже в такой простой одежде она выглядела как королева.
Она села напротив него.
— Доброе утро, — сказал Видаль, когда шеф-повар принес им свежую выпечку. — Санто, это Ева.
— Рада с вами познакомиться, Санто, — улыбнулась она.
— Взаимно, — вежливо ответил повар и удалился.
— Ты хорошо спала? — спросил Видаль у Евы.
— Да. Моя комната очень комфортная. Я не привыкла к таким современным удобствам.
Видаль подумал, что дворец Евы выглядел внушительно, но его нельзя было назвать комфортабельным.
— Тебе нет необходимости возвращаться к прежнему образу жизни. Кстати, мои юристы уже составили документ, в котором детально расписали условия нашего соглашения. Твой поверенный нанял юриста из местной фирмы, чтобы он представлял здесь твои интересы. После завтрака мы поедем в мой офис.
— Хорошо, — ответила она после небольшой паузы.
— Ты не передумала?
Ева покачала головой и сделала глоток кофе.
— Нет. Мне просто не верится, что все происходит так быстро и легко, учитывая мои огромные долги. — Она посмотрела на него: — А ты не передумаешь, Видаль? Я все еще не понимаю, как мое присутствие рядом с тобой может быть настолько полезным для тебя.
Видаль сказал себе, что ее самоуничижение — это ложный маневр. Что, возможно, она рассчитывает на что-то большее.
Он покачал головой:
— Я не передумаю. Я твердо намерен исполнить последнюю волю моего отца. Эта сделка выгодна для нас обоих, даже не сомневайся. Твое присутствие рядом со мной докажет моим потенциальным инвесторам, что я благонадежен.
— Это все? Рядом с тобой? Не в твоей постели?
— Как я уже сказал, я никогда не затаскивал женщину в постель против ее воли. Все они отдавались мне добровольно. И с большим энтузиазмом.
На ее щеках вспыхнул румянец.
— Это отвратительно!
Ее чопорность заинтриговала Видаля.
— Вовсе нет. Я забочусь о том, чтобы все мои партнерши…
Увидев Санто, который нес им кофе, Видаль резко замолчал и с трудом сдержал смех, когда Ева смерила его испепеляющим взглядом. Несомненно, он получит огромное удовлетворение, когда она сдастся и начнет умолять его заняться с ней любовью.
Когда Санто снова ушел, Видаль подался вперед и сказал:
— Не забывай о том, что я был свидетелем проявления твоей страстной натуры, Ева Флорес. Возможно, твой вид оскорбленной невинности и одурачит кого-то, но не меня.
Рука Евы с булочкой замерла возле рта.
— Ты имеешь в виду тот инцидент, когда я тебя поцеловала?
К ее удивлению, Видаль покачал головой.
— Тогда что ты?…
Внезапно она осеклась, вспомнив свой самый большой секрет. При мысли о том, что Видаль его знал, внутри у нее все оборвалось.
Она встретилась с ним взглядом, и он кивнул. Его глаза блестели.
— Я наблюдал за тобой.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты все еще это делаешь?
Нет, но ей часто это снилось.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Кто тебя научил танцевать, Ева? Ты делала это так увлеченно.
— Меня научила наша первая домработница Мария, — ответила она с большой неохотой. — К тому времени, когда вы с отцом появились во дворце, ее там уже не было. Однажды я увидела, как она танцевала на кухне. Еще она пела. Это были очень грустные песни. Я попросила ее научить меня танцевать.
— Сколько лет тебе тогда было?
— Около восьми.
Это произошло вскоре после того, как отец Евы ушел из семьи и ее мать стала запираться в спальне на долгие часы. Мария была единственной, кто в то время заботился о Еве. Она научила ее не только танцевать, но и готовить. Их дружба продолжалась до тех пор, пока однажды мать Евы не пришла на кухню и не увидела, как она помогала Марии готовить. «Кухня неподходящее место для дочери. Я ее мать, и только мне решать, что она должна делать, а что нет. Ты уволена, Мария», — сказала тогда мать.
Ева расплакалась. Мать дала ей пощечину, и она больше никогда не плакала. Она спрятала свои эмоции глубоко внутри себя, чтобы больше не злить свою мать.
— Знаешь, у тебя очень хорошо получалось, — сказал Видаль.
— Я… Спасибо. Никто не знал, что я танцевала. Я не хотела, чтобы кто-то знал.
— Почему?
Она издала резкий смешок:
— Ты представляешь, что было бы, если бы моя мать увидела, как ее дочь танцует фламенко? Она вышвырнула бы меня из дворца вслед за Марией.
— Она уволила Марию?
Ева кивнула:
— Ей не понравилось, что та оказывала на меня влияние.
— Ты была ребенком.
— Мне было десять, когда она уволила Марию. Те два года, что Мария проработала у нас во дворце, были для меня счастливыми. Без нее дворец казался пустым и унылым.
Только когда во дворце поселились Видаль и его отец, мир заиграл для нее новыми красками.
Тогда она стала заниматься танцами, просматривая уроки в Интернете. Она никому об этом не рассказывала, и то, что Видаль за ней наблюдал, шокировало ее. Но, танцуя фламенко, она зачастую представляла себе, что делала это для него.
— Я больше этим не занимаюсь, — отрезала Ева, прогнав усилием воли нахлынувшие на нее воспоминания.
— Жаль. Возможно, когда-нибудь ты захочешь станцевать для меня.
При этой мысли внутри у нее все сжалось.
— Даже и не мечтай, — ответила она.
— Вам нужно только поставить здесь подпись, мисс Флорес.
Юрист, нанятый ее поверенным, протянул ей ручку, и она, помедлив лишь пару секунд, продала собственность, которой владела семья ее матери на протяжении многих поколений. Она не испытала ни чувства вины, ни сожаления. Лишь некоторое опустошение.
Учитывая тот факт, что их с Видалем ничего не связывало, его предложение было весьма щедрым. Он не только заплатил все ее долги, но и предложил ей долю в своем новом бизнесе.
Сейчас она чувствовала себя
