Мир запретных ласк - Эбби Грин

class="p1">— Думаю, нам есть что отметить, — сказал Видаль.

Он нажал на кнопку, и к ним тут же подошел молодой мужчина в униформе.

— Что я могу вам принести, сэр?

— Два бокала шампанского, пожалуйста, Том. — Только стюард начал поворачиваться, чтобы уйти, как Видаль добавил: — Том, позволь мне представить тебе Еву Флорес. Ева, это Том.

— Рада с вами познакомиться, Том, — приветливо улыбнулась Ева.

— Взаимно, мисс Флорес. Я сейчас вернусь.

Она улыбнулась Видалю:

— Спасибо за это.

Он так пристально на нее посмотрел, что улыбка исчезла с ее лица.

— Что я опять сделала не так?

Он покачал головой:

— Ты знаешь, что ты редко улыбаешься?

— Моя мать говорила мне, что от улыбки появляются морщины.

Том вернулся с двумя бокалами на подносе и протянул один ей. Она снова улыбнулась и поблагодарила его.

— За успешное сотрудничество, — произнес Видаль, подняв бокал.

— Не знала, что ты такой романтичный, — съязвила Ева.

— Я могу быть романтичным, когда хочу.

Сделав глоток шампанского, она поставила бокал на столик.

— Я тебе не нравлюсь, но ты хотел бы со мной переспать. Как такое возможно?

— Тебе никто не говорил, что мужчины не всегда испытывают чувства к женщинам, с которыми занимаются сексом? Секс и чувства — это две разные вещи. Но я обычно сплю с женщинами, которые мне нравятся. Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься, Ева. Эмоции, которые ты у меня вызываешь, сложно охарактеризовать, но нам с тобой нет необходимости беспокоиться об эмоциях. Нам вполне достаточно сексуального влечения, которое существует между нами со дня нашей первой встречи.

У Евы перехватило дыхание. Неужели Видаль знал с самого начала, что ее к нему влекло?

— Неужели тебе безразлично, что я могу к тебе испытывать?

Видаль пожал плечами:

— Мне не нужно, чтобы ты относилась ко мне с симпатией. Мне просто нужно, чтобы ты меня хотела. И ты меня хочешь, но пока не готова мне в этом признаться.

Ева не знала, что она испытывала к Видалю. Ей не хотелось сейчас анализировать свои чувства к нему.

— Я не буду с тобой спать, — сказала она.

— Замечу, ты не сказала: «Я не хочу с тобой спать». По крайней мере, ты не лжешь себе на этот счет.

Лицо Евы вспыхнуло, и она отвела взгляд.

— Возможно, ты даже в меня влюбишься незаметно для себя.

Его слова шокировали ее, и она пронзила его взглядом:

— Влюблюсь в тебя? Зачем тебе это?

Видаль пожал плечами:

— Это позабавило бы меня после того, как ты столько лет сидела у меня в печенках. Ева поняла, что он ее дразнил.

— Ты слишком легко говоришь о любви.

— Потому что любить легко.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел, как мои родители любили друг друга. Они уважали и поддерживали друг друга. Были добры друг к другу. Как много пар могут этим похвастать?

Ева ответила не сразу. Ее родители постоянно выясняли отношения, когда жили вместе. В тот день, когда отец ушел от матери, он наговорил ей много ужасных вещей. Они определенно не были добры друг к другу.

— Немного, — сказала она.

— Мне нужна такая же любовь, какая была у моих родителей. На меньшее я не согласен. Даже после смерти моей матери мой отец не утратил радости жизни. Мама была жива в его воспоминаниях.

— Сколько лет тебе было, когда она умерла?

— Двенадцать.

— Мне жаль.

На этот раз Видаль отвел глаза:

— Это было давно.

— Я не влюблюсь в тебя, Видаль. Я видела противоположное тому, что видел ты. Отсутствие любви. Я не верю в то, что она существует.

Видаль сделал глоток шампанского.

— Не надо себя недооценивать, Ева. Ты живой человек.

Она закатила глаза:

— Что ты сделал бы, если бы я в тебя влюбилась? Если бы я стала чересчур эмоциональной и не захотела тебя отпускать?

— Я умею с легкостью выпутываться из отношений, которые мне больше не нужны. Ева в этом не сомневалась.

— Ты уже разговаривал с моим поверенным о покупке дворца?

— Мой поверенный сегодня встречается с ним в Мадриде. Когда мы прилетим в Сан-Франциско, ты подпишешь документы.

Она ничего на это не ответила. Все происходило так быстро, что у нее голова шла кругом.

Видаль насмешливо посмотрел на нее:

— Ты мне не доверяешь, Ева?

— Я бы доверилась тебе прежнему. Но ты теперь другой.

— Ты тоже другая. Сначала я просто предположил, но теперь в этом уверен.

Ева не стала спрашивать, изменилась она в худшую или в лучшую сторону.

— Если хочешь отдохнуть, в конце салона есть спальня. Мы с тобой объявим о помолвке на пресс-конференции в аэропорту Сан-Франциско. Я подумал, что нам лучше сделать это сразу, чтобы пресечь на корню сплетни и домыслы.

Ева резко выпрямилась:

— Прямо в аэропорту? Но мне нечего надеть. Я не могу появиться на пресс-конференции в джинсах.

Видаль махнул рукой:

— Об этом не беспокойся. Я распорядился, чтобы моя помощница привезла сюда кое-что из одежды твоего размера. Эти вещи находятся в спальне. Ты можешь выбрать и надеть то, что сочтешь подходящим.

Еву охватила паника.

— Но я не знаю, что подойдет для этого случая. Я не могу полагаться на свой вкус, когда дело касается одежды.

— Почему ты так говоришь?

— В восемнадцать лет у меня был негативный опыт. Я пришла на эксклюзивную вечеринку в платье, которое давно вышло из моды, и меня подняли на смех. С тех пор я не доверяю собственному вкусу.

— Возможно, ты права, — задумчиво произнес Видаль.

— Почему ты так говоришь?

— Платье, которое на тебе было на лондонской вечеринке, показалось мне довольно вульгарным.

Ева прикусила губу. То мини-платье, состоявшее из двух прямоугольников серебристого шелка, скрепленных по бокам колечками, и державшееся на теле лишь за счет тоненьких бретелек, было ужасным, но ей пришлось его надеть, потому что у нее не было другого выбора.

Видаль нахмурился:

— Но платье, которое ты надела вчера, было вполне уместным.

— Это потому, что мне помогла его выбрать девушка-консультант из магазина.

Неожиданно он поднялся и протянул ей руку.

Ева уставилась на него в нерешительности. Она боялась к нему прикоснуться, когда чувствовала себя уязвимой.

— Пойдем, — сказал он.

Ева знала, что ведет себя глупо. Если она будет медлить, Видаль поймет, как сильно он на нее действует.

С этой мыслью она взяла его за руку… и тут же об этом пожалела, потому что по ее коже пробежали электрические разряды, а в глубине ее женского естества вспыхнул огонь. Она была довольно высокой, но рядом с Видалем почувствовала себя маленькой.

Пройдя с ней в конец