Прогнозист - Борис Яроцкий

Бывший замминистра с горечью сообщил, что выручить мальчика практически невозможно. - Сколько же они просят? - допытывался убитый горем старик. - Миллион. Миллион долларов.

На миллион долларов коллекция учителя не тянула.

14

Обычно Януарий Денисович приглашает к себе на дачу Анания Денисовича рано вечером - после отдыха, когда брат способен, как и утром, здраво рассуждать.

В этот раз пригласил почти в полночь - дело срочное, откладывать было нельзя. - Он только что уснул. Врач ввел успокоительное, воспротивилась Дарьяна Манукяновна, не желая будить мужа. - Разбуди, - властно потребовал Януарий Денисович. - Что случилось? - Не по телефону. - Это имеет отношение к аналитику? - Имеет. - Но торги не отменяются? - Ни в коем случае.

Дурное предчувствие Дарьяну Манукяновну не обмануло. На хитрого, повторяла она отцовскую поговорку, есть хитрый с винтом.

Этим хитрым с винтом несомненно был Банкир. Если он узнал, что к пропавшим четырем миллионам имеет отношение товарищ полковник, акция Фиделя Михайловича может не состояться, а сам он исчезнет, как в Питере исчезают деловые люди под прицелом снайперской винтовки - любимой игрушки местных киллеров.

Дарьяна Манукяновна растолкала храпящего со свистом мужа, дала выпить стакан перенасыщенной газировки. Заметила по глазам - проснулся. Объяснила, что к чему, упомянула о своем дурном предчувствии: - Не дай бог, сгорит. Дура. Не каркай, - сонно ответил муж. - Тогда зачем было на него ставить? Ставили на остроту его ума. - Значит, молчи. Своего в беде не бросим. - Но его, в случае чего, растерзают. Дело имеем с бандитами. - А с кем же еще? Бандиты создают средний класс, а средний класс - мутную воду для нас, для больших рыб. - Для Тюлева, - уточнила жена. - И для нас - тоже.

Дарьяна Манукяновна спорить не стала, да и некогда было - младшего брата ждал старший.

Телохранители - бывшие туляки-десантники - помогли одеться. БМВ, как всегда, был в готовности в теплом боксе. Шофер - тоже из десантников запустил двигатель.

Дорога по Рублевскому шоссе была не дальняя. Спустя полчаса Ананий Денисович уже снимал куртку в прихожей братовой дачи - сюда телохранителям вход запрещен.

Братья уселись в плетеные кресла у горячего камина. Ни коньяка. Ни водки. Только гранатовый сок. Януарий Денисович мог себе позволить и напиток покрепче, но брату, по рекомендации врача, не полагалось ни грамма хмельного. После рюмки-второй он уже начинал бредить, заговариваться, сопливо плакать и клятвенно заверять, что он любит президента. Так у него обычно начинался приступ шизофрении.

Старший брат это знал, всячески ограждал его от выпивок. Но на банкетах, когда присутствовал кто-либо из окружения президента, Анания Денисовича специально подпаивали, и он, как ребенок, плакал, признавался в любви к гаранту конституции.

Не было случая, чтоб кто-либо усомнился, что это бред больного. Его речь записывали на диктофон и при случае озвучивали перед президентом.

Когда озвучивали, больше всех - не показывая этого присутствующим потешался Януарий Денисович: "Артист, вылитый батя". Тот, будучи пропагандистом полка, сыпал с трибуны цитатами Хрущева, а потом Брежнева. А дома он взахлеб рассказывал жене, не обращая внимания на сына-школьника: "Эти полковые остолопы ловят каждое мое слово. Ты бы видела их глаза! Ослы и те смотрят осмысленней".

Как-то Януарий Денисович заметил:

- Ты, Аня, только палку не перегни. - Ты о чем? - О любви к президенту. - А ты, разве ты не любишь президента?

Старший брат заключил, что младший действительно болен, и больше не намекал, что тот симулирует шизофрению. Отец тоже свою болезнь не симулировал, иначе не попал бы в психушку. Хотя, как сказать, и тогда, и особенно теперь, туда попадают всякие.

В любое время, при любой власти самая разумная позиция: молчи сойдешь за нормального, никто тебя не тронет - ни правые, ни левые, ни красные, ни белые, если и убьют, то по случайности. Это уже какое-никакое, а утешение.

В эту ночь, при спешном вызове, Януарий Денисович сказал брату нечто такое, что того повергло в шок. - Банкир знает, кто увел коробки. - Не может быть! - воскликнул Ананий Денисович. - Сам говорил, что твоим чекистам Федеральная служба в подметки не годится. - И сейчас говорю. Мои ребята, конечно, при участии ребят товарища полковника, провели операцию как надо. Когда-нибудь потом она войдет в хрестоматию разведки. - И он знает, что это направил ты? - Догадывается. Но до меня у него руки коротки. Я - член правительства. А он - просто вор в законе... В данный момент речь о твоей фирме. Ведь я деньги передал тебе. Где они? - В Архангельске. - Кто сопровождает? - Она. - Твоя секретарша? - Да. - Ваш бородатый очкарик в курсе, откуда эти "зеленые"? - Нет. Он считает, что деньги курдские, собственность Антонины Леонидовны. - Этот Рубан, он что - на ней женился? У него такого желания не было. Иван Иванович оформил им "Свидетельство о браке". - Твой товарищ полковник не может без фальшивок. - А кто теперь может? - огрызнулся Ананий Денисович. Своего контрразведчика он оправдывал: - Служба у него такая: не схитришь, - значит, сглупишь. - А теперь тоже он сглупил. Утечка произошла из его конуры. - Кто продал? - Бывший особист. Он его к себе переманил из какой-то охранной фирмы. - Давно? - В октябре прошлого года. - А кто засек, что тот выдал наш секрет Банкиру? - Кто ж ... Наше родное, официальное... - А ты говоришь, что оно твоим умельцам в подметки не годится. - Мои умельцы тоже из той же конторы. Сначала разобрали что лучшее, а потом, оказывается, и остальное в дело пошло. Таким товаром не разбрасываются. Тебе повезло, что ты выудил товарища полковника. - Без работы остался. - Такие, Аня, без работы не остаются.

У пылающего камина хорошо беседовать, но сегодняшняя беседа была не из приятных. Старший брат больше молчал. Уже перед тем как уехать домой, Ананий Денисович спросил: - Как быть с наличкой? Ведь это смерть для нашего очкарика. - Я распорядился, - сказал Януарий Денисович. - Завтра, то есть уже сегодня утром, Антонина Леонидовна в Северном коммерческом банке получит четыре миллиона. Деньги в пути. - Он взглянул на часы. - Пятнадцать минут назад самолет приземлился в Талагах. - А с теми, с тюлевскими, как? Разбросай по обменным пунктам. Но не в марте, а где-то в мае-июне. И не на Севере, а лучше всего на Украине. Например, во Львове. У Банкира со львовской кодлой ничего общего.

На том и расстались.

А в восемь утра, за два часа до начала аукциона, Ананий Денисович пригласил к себе товарища полковника.

В эту ночь товарищ полковник домой не уезжал - через своих агентов отслеживал обстановку в Архангельске. Упустить Поморский деревообрабатывающий, - значит сделать себе прокол.

Собственно, к покупке все было готово. Деньги находились в надежном месте: потребует организатор аукциона - и требуемая сумма будет выложена. Но уже когда купчая с печатями и подписями окажется на руках у Фиделя Михайловича. Была уверенность, что осечки не будет. При нем находились люди надежные: советник - специалист по деревообрабатывающим комбинатам, и два секретаря, писавшие с грамматическими ошибками, но стрелявшие безошибочно.

В относительной безопасности находилась и Антонина Леонидовна. В этом городе её никто не знал, не знали и её сопровождавших женщин: две из них в прошлом занимали призовые месте в стрельбе из малокалиберного пистолета. При них было их любимое оружие. В гостинице они остановились как родственники, следующие на свадьбу своей племянницы. Из Северодвинска, где якобы должна состояться свадьба, за ними должны были прислать транспорт забрать их, а вместе с ними и подарки молодоженам.

Все складывалось как нельзя лучше... Но фортуна это же фортуна: она может поворачиваться и лицом и задом.

По кислому выражению шефа товарищ полковник заметил: где-то сбой.

Он угадал. - Я весь внимание, шеф.

Ананий Денисович, вопреки правилу, не показал даже на кресло - не пригласил сесть человека, страдающего одышкой. - Внимательным надо было быть раньше, - жестко проговорил Ананий Денисович. Он сидел на краешке массивного стола, на рыжем лице жалкая кислая мина. - Что-то случилось? Вы кого взяли к себе в октябре? - Вы имеете в виду бывшего особиста, майора? - Как его звать? - Андрей Лукьянович Красий. - Русский? - Украинец. - Так вот, этот ваш особист, майор, украинец, сообщил Банкиру, что его деньги - четыре миллиона "зеленых" - находятся у нас. Более того, сегодня этими купюрами Фидель Михайлович будет оплачивать покупку. - И это все Красий передал? - Передал. - Откуда сведения? - Из Федеральной службы. Понятно...

Оба молчали, - Что будем делать? - Ананий Денисович задал вопрос для порядка.

У товарища полковника ответ был готов: - Надеюсь, Януарий Денисович все нужное предпринял? - Я-то предпринял. Но меня интересует этот самый Красий. Откуда он взялся?

Товарищ полковник - коротким взглядом на своего шефа: у него что выпадение памяти? Несмело ответил: