Николай Новиков. Его жизнь и общественная деятельность - Софья Усова

6 ноября 1782 года происходило первое торжественное публичное заседание общества в обширной зале Татищевского дома. В числе публики был и генерал-губернатор.

В то время, когда все, кажется, сулило успех и процветание делу Новикова и Шварца, над головою последнего стали сгущаться неприятности, которые, постепенно увеличиваясь, заставили его наконец выйти из университета и были отчасти причиной его преждевременной смерти.

Освободившись от обязательных занятий, Шварц стал ревностнее, чем прежде, заниматься масонскими делами. Основав орден розенкрейцеров в России, он вскоре объявил его членам, что по полученным им известиям из Берлина они в ближайшее время будут зачислены в тамошний капитул, но что для этого надо послать прошение в Берлин.

Из розенкрейцеровских рукописей, принадлежавших А. П. Мельгунову

Из собрания С. П. Мельгунова

Новиков, относившийся недоверчиво к неизвестным ему заграничным масонским ложам, колебался подавать прошение и спрашивал у Шварца о целях заграничного братства и нет ли в них чего-нибудь противного христианской вере и правительственной власти. Шварц уверил его в обратном и говорил, что тайны розенкрейцерского учения ведут кратчайшим путем к познанию Бога, человека и природы. Тогда Новиков отдал ему прошение от себя, а также от своего брата Алексея Ивановича, от Гамалеи, Лопухина, Тургенева, Кутузова и Чулкова. Кроме того, прошения подали князья Трубецкие, князь Черкасский, князь Енгалычев. Весной 1783 года из Берлина пришло известие, что члены, подавшие прошение, зачислены в розенкрейцерское братство и что управление московским отделом поручено Шварцу. Тут кстати будет заметить, что за последнее время между Новиковым и Шварцем возникали частые недоразумения и явилось даже некоторое охлаждение в отношениях из-за масонства. Шварц упрекал Новикова, что тот слишком холодно относится к масонским делам. А Новиков, со своей стороны, удерживал Шварца от излишних увлечений высшими степенями и заграничными системами. Новиков действительно относился холоднее других к масонским упражнениям, во-первых, потому, что занят был типографскими и издательскими делами; а во-вторых, он всегда и раньше относился не только холодно, но даже враждебно ко всевозможным масонским обрядам и формам. Для него была важна сущность масонства, его идея. Проникнувшись ею, он старался всевозможными путями провести ее в жизнь и в этом находил свое удовлетворение.

1783 год был одним из самых блестящих периодов деятельности “Дружеского ученого общества”. Заседания его велись публично. На них, кроме денежных отчетов, читались письма, получаемые обществом, разные педагогические проекты, произносились назидательные речи и прочее. Число воспитанников в двух семинариях – педагогической и переводческой – достигало 50 человек. Пожертвования делались в таком изобилии, что, кроме издания полезных книг и содержания семинаристов, часть денег могла быть уделяема на филантропические дела, как, например, устройство больницы для бедных. Кроме всего этого, общество получило возможность благодаря указу правительства о вольных типографиях с января 1783 года расширить свою типографскую и издательскую деятельность. До 1783 года типографии принадлежали исключительно правительству и существовали при казенных учреждениях; а 15 января 1783 года вышел указ, которым правительство, тоже озабоченное вопросом о просвещении, разрешало заводить их каждому, кто захочет. Вследствие этого в столицах открылось постепенно много типографий. Формальности, необходимые при печатании книг, не были строго определены. В столицах правила цензуры возлагались на управу благочиния, а в провинциях – на местные полицейские власти. Но о них не было дано никаких специальных инструкций. На заглавном листе книги выставлялась только общая форма: “Печатано в такой-то типографии, в таком-то году, с указного дозволения”. “Дружеское общество” не замедлило воспользоваться этим указом. До сих пор оно имело возможность печатать книги, признаваемые им полезными, лишь в университетской типографии. Но Новиков должен был в ней печатать и много вещей, чуждых целям общества, отчасти по официальным поручениям, а отчасти для получения средств на оплату аренды университету. Теперь общество получило возможность основать типографии, которые отвечали бы только его целям. Поэтому в том же году основано было еще две типографии. Одна – на имя Новикова, а другая – на имя Лопухина. Кроме того, около этого же времени основана была собственно розенкрейцерами “тайная” типография, т. е. не числившаяся по общему счету. Она помещалась в доме Шварца и состояла из двух станков, на которых работали рабочие-немцы, не имевшие никакого сообщения с прочими и получавшие отдельную плату. В ней печатались в небольшом количестве экземпляров книги, особенно важные для масонов. Это были переводы с французского и немецкого, сделанные самими розенкрейцерами. Корректуру держал Лопухин, и листы, представленные к цензуре, хранил у себя. Книги эти раздавались даром избранным, а в продажу не поступали. Нерозданные экземпляры книг тщательно скрывались.

По примеру Новикова частные типографии стали открываться с этого времени и в провинции. По его же примеру стали открываться в Москве и книжные лавки, а сам он завел несколько книжных лавок в провинциальных городах.

В конце 1783 года оба главнейших деятеля “Дружеского общества”, Новиков и Шварц, тяжело заболели. Новиков, проболев 4 месяца, поправился, а Шварц, силы которого давно уже были подорваны и чрезмерными трудами, и неприятностями, не перенес болезни и умер 17 февраля 1784 года в имении князя Николая Никитича Трубецкого, имея только 33 года от роду.

Смерть Шварца была тяжелой утратой не только для друзей его и для “Дружеского ученого общества”, но и для университетского юношества, которое привыкло видеть в нем высший авторитет, человека почти идеальной честности и благородства, искреннего наставника и Друга.

После смерти Шварца дом его у Меншиковой башни перешел, вероятно, по его предсмертному распоряжению, в ведение общества. Воспитанники семинарии, состоявшие на иждивении общества и жившие в этом доме, были поручены попечению князя Енгалычева. Жене своей и детям Шварц ничего не оставил, но, по предложению Новикова, общество назначило им пенсию, а кроме того, Татищев дал от себя жене Шварца 28 тысяч рублей.

В 1784 году, вскоре после смерти Шварца, “Дружеское общество” приступило к основанию крупного коммерческого предприятия, приобретшего затем очень большое значение. Предприятием этим было основание “Типографической компании”. “Дружеское общество”, имея в виду педагогические и просветительные цели, не могло не считать для себя важным правильную и прочную постановку типографского и издательского дела. До сих пор типография была исключительно в руках Новикова, и дело шло хорошо. Но Новиков, как и всякое частное лицо, был подвержен разным случайностям. Следовало поэтому создать центр, который был бы от них независим и обеспечен материально взносами участников, связанных с ним общими интересами. Поэтому решили составить в складчину капитал, распоряжаться которым сообща должны были пайщики по заключенному между собою формальному контракту. На собранные средства решено было основать обширную типографию, покупать книги для переводов, рукописи для изданий и т. п. Для управления этим делом пайщики выработали особые правила. Компания составилась из 14 человек.