Как жить и властвовать - Александр Александрович Игнатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аль-Маварди разъясняет, почему так получается. Во-первых, трудно предположить, что многие обладают свойствами идеального доверенного лица, которые и у одного-единственного человека обнаружить затруднительно; недаром в «зерцалах» о подобном человеке говорят, что он встречается так же редко, как птица феникс. Во-вторых, если кто-то из большого количества посвящённых в секрет людей обманет доверие и нарушит тайну, то он легко может отвергнуть обвинения, переадресовав их кому угодно. Так не может, естественно, поступить единственное доверенное лицо [133].
Аль-Маварди по этому случаю приводит чьи-то стихи:
Секреты надёжно сокроют
Лишь двое, но только не трое.
За тайной трудно уследить, если она известна многим. В этом случае она подвержена бедствию, которое аль-Муради называет «друзья друзей». «Знай, – говорит он, – что друг друга есть бедствие для секретов, так как друг рассказывает своему другу, тот своему, пока тайна не распространится». Кстати сказать, он выдвигает требование: «Не разглашай тайну твоего друга другому другу, ибо первый доверил свою тайну тебе, а не твоему другу» [134].
К тому же в дополнение к приведённым выше двум пунктам аль-Маварди в «Правилах дольнего мира и религии» указывает ещё на один важный момент. Если ты, разгласив тайну какому-то кругу лиц, и удержишь их от того, чтобы они посвятили в неё нежелательных для тебя слушателей, ты можешь не уберечься ещё от одной беды. С тобой станут обращаться надменно, высокомерно, фамильярно, т. е. приобретут над тобой власть. Вспомним здесь о тайне-крови. «Кто разгласил свою тайну, умножил претендующих на то, чтобы им повелевать». Такая зависимость тяжелее, чем рабство [135].
Феникс тайны, или Черты доверенного человека
«Коли тесно твоё сердце для собственной твоей тайны, то насколько теснее оно для неё у кого-то другого» [136]. Иными словами, трудно, практически невозможно найти человека, который сумел бы не выдать твою тайну под влиянием каких-то обстоятельств. Это нужно повторить ещё раз, потому что это – лейтмотив тех разделов «зерцал», где говорится о секретах и тайнах. Идея повторяется на разные лады.
Но искать человека, которому можно довериться, необходимо в некоторых случаях. Каков он? Он должен обладать дисциплинированным умом, сдерживающей его религиозной верой, характеризоваться безусловным благорасположением к тому, кто ему доверяет тайну, водить с ним крепкую дружбу, славиться природной скрытностью, мужественной доблестью [137]. Цитируемые авторы считают, что такой человек – все равно что птица феникс, т. е. может и не обнаружиться в реальности[15].
Естественно, доверять нельзя человеку, который этими чертами не обладает. Плюс к этому особо указывается черта потенциального предателя – стремление втереться в доверие и выведать твои тайны [138].
Кто ломится в двери доверия,
Тому не открою те двери я [139].
Аль-Маварди приводит по этому поводу прекрасный афоризм; «Не отдавай свою тайну в жёны тому, кто к ней сватается» [140].
Ведя речь об идеальном доверенном лице, нельзя не вспомнить ещё об одной его полной противоположности. Все «княжьи зерцала» едины в том, что человек (имеется в виду мужчина) ни в коем случае не должен посвящать в свои секреты женщину (или женщин). В течение семи веков, начиная с «Калилы и Димны», все утверждали, что одинаково рискуют двое – тот, кто пробует на вкус смертельный яд, и тот, кто доверяет свою тайну женщине [141].
Что касается обращения доверенного лица с тайной, которую ему доверили, то он должен её «схоронить в могиле своего сердца». Но некоторые теоретики секретности шли ещё дальше. Полемизируя со сравнением сердца доверенного лица с могилой, в которой покоится секрет, Убайд-Аллах Ибн-Тахир поэтическими средствами обосновывает идею о том, что секрет должен храниться ещё тщательнее. Ведь каждый мертвец ждет Судного дня, когда он будет воскрешён. Ибн-Тахир удачно обыгрывает арабское выражение «Судный день» – Яум ан-нашр, в котором второе слово – ан-нашр – обозначает и «воскрешение» и «распространение». Говоря иначе, если секрет хранится в «могиле», то ему суждено «восстать из мёртвых» – быть распространённым. Итак,
Секрет для меня – не покойник в могиле.
Воскреснет ведь тот, кто сражён наповал.
Секрет сохраняю —
его забываю,
не помню,
не знаю,
Как если б ни разу он в сердце моём не бывал [142].
Но это – из области поэтических преувеличений и крайностей. Были достаточно практические рекомендации относительно сохранения тайны.
Как сохранить тайну (рекомендации практические и не очень)
Самый простой, экономный и результативный способ сохранения тайны – её неразглашение. Никому её не сообщай, держи её при себе – и сохранение тайны гарантировано. «Храни при себе свою тайну и не доверяй её ни разумному, ибо он может случайно о ней обмолвиться, ни невежде, ибо он тебя предаст» [143].
Этот принцип, естественно, относится и к чужим тайнам, которые почему-то стали тебе известны. В «Греческих заветах», например, визирь говорит своему сыну (будущему министру): «Никому, как бы человек ни был к тебе близок, не выдавай никакую тайну властелина» [144].
Средневековые источники приводят ещё один, достаточно своеобразный способ ограничить количество лиц, посвящённых в какую-то тайну. Речь идёт об убийстве второстепенных исполнителей тайного дела или тех, кто в силу определённых обстоятельств познакомился с секретом, не предназначенным для его сведения.
Как переводчик собственной жизнью сохранение государственной тайны оплатил
В истории о сговоре Шахрбараза, военачальника Хосрова Парвеза, с византийским императором Гераклием (610–641) есть примечательный эпизод. После обсуждения плана, согласно которому Шахрбараз отводил свою конницу и раскрывал территорию Персии войскам Византии, Шахрбараз сказал Гераклию: «Секрет могут сохранить только два человека, не более. Этот человек лишний», – и при этом указал на переводчика. Византийский император кивнул в знак согласия (видно, переводчик был византийский), персидский военачальник вынул меч и убил толмача [145].
* * *
Modus operandi понятен и прост.
Более подробно и с большим количеством реалистических деталей излагается в «Изысканных одеяниях, или Утончённых хитростях» история создания бувейхидским правителем Адуд-ад-Давлей (978–983) фальшивого послания Иисуса Христа христианам Ближнего Востока.
Как знание языков и умение рисовать стали причиной гибели двух людей
Во время строительных работ на левом берегу Тигра были найдены кувшины с золотыми монетами. Они были отчеканены в эпоху христианского императора, названного в источнике Дикияносом, и на них был изображён этот царь, внемлющий Христу. Адуд-ад-Давля велел
