Саламандра - Полевка

еду вместе с отрядом, чтобы в случае чего принять другое решение и, возможно, сделать все иначе. Именно поэтому я и не могу рассказать вам все в подробностях, может случиться, что действовать придется иначе, чем задумано. Лучше я вам все расскажу, когда вернусь.

Лекс улыбнулся Кирелю и смотал карту. Кирель порылся в картах в углу и, найдя подобную карту, сделал отметку, где Лекса должны дожидаться его люди. После этого он отпустил рыжика, а сам отправился к старшему мужу в спальню.

Дом Сканда встретил Лекса тишиной и дурным запахом, который так просто не оставил двор. Лекс сказал Тиро, чтобы он завтра купил как можно больше молока и творога и поил всех не водой, а молоком. Этот запах достаточно ядовит и завтра все могут чувствовать себя плохо. Тиро поставил перед уставшим рыжиком большую тарелку сладкой каши и пообещал, что завтра позаботится, чтобы все ели вкусно и пили молоко. Когда рыжик оказался в постели, то с удовольствием понял, что ужасный запах не успел пробраться сюда, и ему удалось на удивление сладко выспаться.

Следующий день был заполнен хлопотами. Вскоре Лекс понял, что изготовление взрывчатки движется ударными темпами и люди относятся к работе с опаской, и, наверное, именно поэтому у них не было неприятных инцидентов. Вскоре бикфордовы шнуры были изготовлены все, и даже с небольшим запасом, и выложены на солнечную сторону крыши, чтобы хорошо просохли. Лекс заказал Рарху длинную и тонкую коробку с плотной крышкой, чтобы везти в ней тонкие и достаточно хрупкие бикфордовы шнуры из нитки и бумаги. Рарх уже закончил модель крана и, натянув верёвку, с удовольствием поднимал деревяшку, привязанную за крючок.

Напоследок он смешал вонючую селитру с углем и серой и, запалив один из шнуров, засек время на отступление, а заодно проверил, как взрывается угольный порох. Бабахнуло средне. В воздухе едко завоняло серой и аммиаком. Но порох был необходим как взрывательный капсюль для достаточно стабильной карамельной взрывчатки. Именно поэтому Лекс спокойно передавал ее людям Киреля. Карамельная взрывчатка не боялась тряски и ударов, она не набирала влагу и была, пожалуй, самой надежной для транспортировки. Другое дело, угольный порох, его придется смешивать на месте. Вдобавок ко всему, селитра была очень гигроскопична, поэтому Лекс высыпал ее в большой котел и осторожно просушил, а потом оставил на солнце, чтобы вечером пересыпать ее в плотный бочонок. Сера поедет в путешествие в мешочках, она тоже была достаточно взрывоопасна в больших объёмах. И только толченый уголь был совершенно безопасен.

Вечером Лекс посмотрел, как бочонки со взрывчаткой откладывают для людей Киреля, а рядом стоят три бочонка с карамельной взрывчаткой, один с углем, еще один с серой и один большой бочонок с просушенной селитрой. Туда же отправились коробка с фитилями, кресало, которое здесь заменяло спички… Лекс постоял над этими сборами и подумал, что же он упускает и что может пойти не так. Потом, вздохнув, отправился к Тиро и посвятил его в план предстоящего путешествия.

Вместе с ним отправлялась четверка бывших монахов, и кроме этого, нужен был один старший. Они будут изображать маленький торговый караван — два мужа, старший и младший, и четверо рабов, которые везут небольшой груз закрытых бочонков. Они должны выглядеть неприметно, так, чтобы им вслед даже не обернулись. Лекс сказал, что закроет волосы платком, чтобы не привлекать к себе внимания. Тиро порывался отправиться сам, или взять хотя бы пару воинов под видом охраны, но Лекс считал, что чем меньше народу будет, тем спокойнее все пройдет. Ведь если нет охраны, то значит, и груз у них совсем не важный, а что касается охраны, то любой из четверки будет стоить двух воинов.

Тиро тогда уперся и сказал, что он обязательно поедет вместо старшего, а в противном случае он попросту свяжет рыжика, пока Сканд не вернется домой. Лекс только хмыкнул, но задумался, и отправился спать, рассчитывая подумать над планом еще денек. Поспать толком так и не получилось, в голове крутились обрывки мыслей и страх, как перед экзаменами, когда страшно просто от ожидания грядущего испытания.

Лекс составил план отправки и собирался с утра подготовить все: ящеров, припасы, пледы для ночевок, так, чтобы на следующее утро выехать, как только откроются городские ворота. Уговорить четверку побрить голову и надеть ошейники, чтобы быть похожими на рабов. Лично он не согласился бы надеть ошейник ни за что на свете. Но рабы в этом мире были людьми-невидимками для всех, и поэтому они должны были выглядеть именно так. Но жизнь внесла свои коррективы.

Среди ночи в доме Сканда послышались громкие голоса и суета. Лекс выскочил из своей комнаты и бросился на кухню. Там он поймал встревоженного Тиро. Его пришлось трясти за грудки, чтобы добиться правды.

— Войско Сканда на подходе к городу. Завтра с утра они со всеми почестями войдут в город и их будут чествовать как победителей.

— Ну, это же хорошо? — Лекс уставился на Франкенштейна и поймал его ускользающий взгляд, — что случилось? Почему такая паника в доме.

— Войско было обстреляно, когда выходило из земель Теланири, — Тиро отвел взгляд, — Сканд тяжело ранен, его привезут тайно, чтобы в городе не узнали о его ранении, не стоит портить людям праздник.

Во двор зашли несколько именитых местных лекарей и с надменностью принялись рассматривать конкурентов, отпуская шпильки друг другу. Вскоре в ночной тиши послышался топот ног и во двор занесли носилки в окружении небольшой охраны. Лекс глянул на них и тихо ахнул. Сканд был белым, с легкой зеленцой, от него пахло тухлой сыростью и его трясло, как в ознобе. Лекари быстро глянули на него и отшатнулись в страхе.

— Мы не возьмемся за этот случай! — ответили они практически хором и бросились на улицу. Тиро поймал одного из них за полу и эскулап, выдав мысль, что генерал доживает последние часы, предложил напоить его настойкой дурмана, чтобы он перед смертью не мучился.

— Почему они убежали? — Лекс посмотрел, как за ними захлопнули дверь.

— Они боятся, — Тиро пожал плечами, — потому что, если пациент умрет, то и лекаря могут казнить следом…

— Тиро, Тиро, — Сканд пришел в сознание, — Тиро, друг мой, позаботься о Лексе, — Сканд сжал руку Франкенштейна и взгляд его опять затуманился, — холодно, холодно… Лекс, маленький мой, прости, прости за все…

Не было бы счастья…

— Как это умрет? — Лекс взвился, как ракета, яростно шипя на всех, — нет! Не позволю! Куда вы его потащили?

— В его