Саламандра - Полевка

и барабанами возвращались в город, и народ ликовал, встречая своих родных и близких живыми и здоровыми, и с хорошими трофеями, которые сулили богатые выплаты воинам. Город праздновал, а военачальник молча сражался за собственную жизнь.

А потом Сканда рвало зеленью и слизью. Лекс едва успел перекатить его на бок, а потом держал голову, чтобы он не захлебнулся. Тиро сразу оказался рядом, помог удержать этот немалый вес, а потом прислал девушек, чтобы они перестелили испачканное белье и убрали все. Сканд даже пришел ненадолго в себя. Лекс залез ему под спину и, удерживая голову, уговорил выпить все из чашки. Сканд повел осоловелым взглядом вокруг и, заметив рыжую макушку, порывался что-то сказать, но Лекс засунул ему в рот край стакана и заставил выпить еще порцию воды с углем, после этого громила забылся сном.

И следом рыжик понял, что температура у пациента упала, и причем так сильно, что он стал просто ледяной. Теперь Лекс укрывал его шкурами, растирал руки и ноги, велел принести миски с углем, которые поставил рядом. А потом, плюнув на все, и сам улегся сверху, согревая жаром своего тела под меховой шкурой. А потом, стоило только пригреться, как опять генерал начинал полыхать, и шкуры летели на пол, и опять рыжик обтирал его мокрым полотенцем, сбивая температуру.

В какой-то момент времени в спальне появился монах в капюшоне с пожеланием от Киреля увидеть избранного во дворце. Лекс только махнул рукой и отправил во дворец Рарха, чтобы он отнес Кирелю подъемный механизм, так кстати уже изготовленный. А сам опять накидывал на Сканда шкуры и залезал к нему под бок, потому что у того зубы от холода начинали стучать. А потом опять откидывал шкуры и поил молоком и противным ЗИ, и опять стирал пот. Тиро с трудом заставил самого Лекса хоть немного перекусить, но тот только отмахивался от еды, потому что Сканд опять пылал, как на жаровне.

На следующий день ранки, оставленные Лексом, выглядели ровными и здоровыми настолько, что рыжик осторожно разрезал нитки и повыдергивал их из ранок. А потом опять намазал волшебной мазью для верховых ящеров, и опять с помощью Тиро перебинтовал. Опять приходили из дворца, но Тиро завел гонца в спальню и показал спящего на Сканде рыжика. Лекс, умаявшись, спал так самозабвенно, что из приоткрытого рта стекала ниточка голодной слюны.

Зато от чужих голосов очнулся Сканд, он прижал к себе тоненькое тело и злобно уставился на монаха в глубоком капюшоне. Тот только поклонился в ответ и выскользнул наружу. Сканд перевел взгляд на Тиро, который довольно улыбался, стоя возле кровати.

— Что случилось? — прошипел хозяин дома, — ничего не помню, давно я здесь?

— Два дня, пошел третий, — закивал Тиро, рассматривая умиротворенного рыжика, который спал на груди Сканда и только двигался вверх-вниз от его дыхания, — врачи от тебя отказались и сказали, что тебе осталось жить пару часов, — Тиро довольно ухмыльнулся, — но Лекс отогнал всех, натравил свою охрану на воинов и, вскрыв рану на ноге, обнаружил там сломанную стрелу, и еще одну на спине. А потом, как самый преданный младший муж, сам выхаживал тебя, никого не подпуская.

— О-о… — только и прошептал Сканд и, скосив глаза на рыжую макушку, довольно улыбнулся, — что, прямо сам?

— Угу, сам… — Тиро светился, как будто получил подарок, — девок отгонял, сам поил, сам обтирал, а теперь вот лежит, греет… Даже не ел пару дней. Представляешь?

— Маленький прожора и голодал? Наверное, он в меня влюбился! — Сканд осторожно поправил шкуру на спинке рыжика и довольно улыбнулся, — и это правильно! А то все нос морщил: «тупой ящер, злобный ящер, фу, уйди противный», а на самом деле вот — лежит тихонечко и сопит во сне.

— Кушать будешь? — Тиро подхватил остывшую жаровню.

— Нет, и вообще, я еще без сознания тут лежу, — Сканд откинул голову на подушку и довольно улыбнулся, — пусть он еще немножечко за мной поухаживает, интересно же…

— Ну, ну… — Тиро тихо вышел из комнаты.

Сканд опять осторожно погладил рыжика через шкуру. Было очень приятно ощущать его тяжесть на себе. Это было очень правильно, как будто он его младший, и вот так спать на нем, это самое привычное дело. Сканд принюхался, в воздухе пахло потом, сладким запахом свободного младшего и запахом самого Сканда. Еще бы запах семени, тогда вообще пахло бы как в супружеской спальне, хотя от рыжика тогда бы не пахло яростно свободным младшим, так сильно, что во рту собиралась слюна от желания, от него пахло бы сладко, но в тоже время и запахом самого Сканда, и тогда все самцы отворачивали бы сразу свои носы, чтобы не пускать слюни на чужое, а то любопытный нос и свернуть недолго…

Рыжик завозился во сне и Сканд сразу зажмурил глаза, не хотелось, чтобы он уходил, пусть полежит так еще немножечко, или побудет рядом. На душе было так тепло и удивительно, это так странно, он совсем не ожидал, что рыжик будет его спасать и заботиться о его здоровье. После того, как Теланири стал пристально интересоваться Лексом, как попал в город императора Шарпа, почему до сих пор один, где живет, с кем живет, и какие виды на него имеет сам император…

Сканд тогда впервые сорвался и прилюдно нарявкал на спесивого засранца, и в тот же момент пожалел о своей несдержанности, потому что в холодных глазах Теланири увидел свой приговор. Он и не рассчитывал, что сможет спокойно добраться до дома, и был настороже. И он и его охрана ожидали нападения на обратном пути, и когда ночью, перед самым рассветом, на лагерь напали, то он и его люди были к этому готовы. Лагерь вдруг накрыла туча стрел. Воины Сканда ответили сразу. И хотя они и стреляли вслепую, но противники явно были не готовы к тому, что им ответят, ведь лагерь, по их прогнозам, должен был спать. Они даже не успели выстрелить второй раз, как их накрыли стрелы воинов Сканда. А потом наездники бросились в травы, сминая на своем пути и лучников и растительность.

Утром вся окрестность возле лагеря была окрашена кровью. Когда солнце поднялось достаточно высоко, Сканд вместе со своими военачальниками смог оглядеть трупы противников. Они были в гражданской одежде, это было очень хитро со стороны Теланири, ведь если и обнаружился бы труп, то его всегда можно было списать на простых разбойников. Но только у этих «разбойников» были новые боевые луки, как у регулярной армии, и кроме