Вспомнить всё (сборник) - Филип Дик

– Что? – Юнец обвел собеседников подозрительным взглядом. – Сколько стоит этот ваш своббл? У меня есть только пятьдесят центов, мои карманные деньги, и вообще не надо мне никаких свобблов! Я хочу жвачку и в кино! – Его взгляд снова безразлично застыл. – Кому на фиг нужны ваши свобблы…

– Ваше Могущество, вы прожили сто шестьдесят лет, – уговаривал телохранитель, – и только благодаря этому изобретению! Иначе не удалось бы реализовать фазу Хобарта… я знаю, вам это трудно понять, но… – Он сцепил руки, раскачиваясь из стороны в сторону и стараясь удержать внимание ребенка. – Себастьян, послушай, это важно! Подпиши указ… пока еще умеешь писать – и все! Объяви народу, что…

– Еще чего! – В глазах Анарха блеснула ярость. – Я тебе не верю, тут что-то не так!

«Не так, сильно не так, – подумал Энг, разминая затекшие колени, – и похоже, тут уж ничего не поделаешь… если ты не поможешь». Положение казалось безнадежным.

– Попробуйте подойти позже, – сказал сочувственно телохранитель, тоже поднимаясь на ноги.

– Позже он еще помолодеет, – хмыкнул Энг.

Никакого «позже» не существовало. Он отошел в сторону, понурившись и остро ощущая свое поражение.

Бабочка на ветке дерева только начала сложный, таинственный процесс втискивания своего тела в тускло-коричневый кокон, и Энг остановился посмотреть. Задачка не из легких, но все же не безнадежная, как у него. Не ведая о своих трудностях, бабочка бездумно выполняла положенные движения, подчиняясь рефлексам, заложенным еще в далеком будущем. Понаблюдав за ней, Энг внезапно повернулся и вновь подошел к Анарху Пику, который все так же сидел на траве в окружении ярко раскрашенных шариков.

– А давай сделаем вот как, – сказал Энг. Оставалась последняя попытка, и он готов был выложиться до конца. – Тебе вовсе не нужно знать, что такое своббл или фаза Хобарта, достаточно подписать… вот этот документ. – Он вытащил из внутреннего кармана конверт и раскрыл его. – Если подпишешь, то весь мир увидит твое обращение в вечерних новостях, а я утрою карманные деньги, которые ты получаешь, – добавлю к пятидесяти центам еще целый доллар, настоящий, бумажный! Что скажешь, а? А еще… а еще каждую субботу буду покупать тебе билет в кино на утренний сеанс. Ну как, по рукам?

В глазах мальчишки загорелся огонек, он явно готов был согласиться… однако что-то его удерживало, и Энг не мог понять, что именно.

– Мне кажется, – шепнул телохранитель, – он хочет спросить разрешения у отца. Старик уже полтора месяца как жив, его останки восстанавливаются в родильном отделении больницы в Канзас-Сити. Недавно пришел в сознание, и Его Могущество несколько раз беседовал с ним. Не так ли, Себастьян? – Негр с ласковой улыбкой повернулся к ребенку, тот кивнул. – Вот видите, он боится что-либо делать сам, без спросу… М-да, не повезло вам, мистер Энг, он уже слишком мал, чтобы руководить, и все это понимают.

– Нет, я все равно не отступлю, – упрямо ответил посетитель, но горькая правда состояла в том, что он уже отступил. Чернокожий телохранитель, ходивший за Анархом как нянька, абсолютно прав, и оставаться здесь значит только тратить время. Вот прийти бы года два назад…

– Я ухожу, – сказал Энг с горечью, – пускай играет в свои шарики. – Он сунул конверт обратно в карман и двинулся прочь, потом, остановившись, добавил: – Попробую в последний раз вчера утром, перед встречей в Библиотеке – если, конечно, рабочий график Анарха позволит.

– Нет проблем, – ответил чернокожий сочувственно, – к нему теперь мало кто обращается, сами видите, какой он…

Энг благодарно кивнул и поплелся восвояси, оставив бывшего Анарха половины цивилизованного мира играть в траве.

Прошлое утро – последний шанс. Столько ждал, и все впустую.

Вернувшись в номер отеля, он позвонил на Западное побережье в Библиотеку и вскоре узрел перед собой очередного представителя чиновничьего племени, с которым в последнее время так много общался.

– Соедините меня напрямую с Нильсом Лерером, – потребовал Энг.

Если уж говорить, так с тем, кто принимает решения. Судьба его книги, от которой теперь осталась лишь машинописная рукопись, находилась в руках этого человека.

Секретарь ответил с ноткой пренебрежения в голосе:

– Сейчас уже слишком рано, мистер Лерер ушел.

– Нельзя ли позвонить ему домой?

– Скорее всего, мистер Лерер сейчас завтракает, – надулся секретарь. – Подождите до вчерашнего вечера. У мистера Лерера множество трудных и ответственных обязанностей, ему требуется отдых.

Совсем расстроившись, Энг бросил трубку, даже не поздоровавшись. Ладно, ничего страшного, все равно отсрочку он едва ли выторгует. В конце концов, у руководства Второго отдела Библиотеки и в самом деле обязанностей по горло, а таинственные Искоренители, между тем, не дремлют, следя за тем, чтобы изобретения уничтожались со всем усердием. Что и произойдет с его собственным трудом. Что ж, пора признать поражение и возвращаться на Запад.

Выходя из номера, Энг задержался у туалетного столика и взглянул в зеркало, проверяя, как врастает утренняя щетина из пакетика. Потом взглянул повнимательней… провел рукой по щеке… И вскрикнул в ужасе.

Щеки потемнели и кололись как наждак – щетина не втягивалась в кожу, она росла!

Что это?! Энг стоял с раскрытым ртом, испуганно таращась на свое отражение. Лицо в зеркале было чужим, непривычным, странно искаженным. Что происходит? Как это возможно?

На всякий случай он решил не выходить, сел и стал ждать, сам не зная чего. Похоже, встреча с Нильсом Лерером вчера в два тридцать не состоится. Потому что…

Он понял, почему, почуял каким-то инстинктом, едва лишь взглянул в зеркало на туалетном столике. Никакого вчера уже не будет, во всяком случае, для него.

А для всех остальных?

Надо снова поговорить с Анархом, сказал он себе. К черту Лерера, нет смысла теперь с ним встречаться. Главное – увидеть Себастьяна Пика, и как можно скорее, прямо сегодня, пораньше. Взглянуть – и сразу станет ясно, что происходит, и если догадка верна, то рукописи больше ничего не грозит. Безжалостные чиновники Агентства и вся зловещая система искоренения больше ему не угрожают – по крайней мере, на это можно надеяться.

Так или иначе, время покажет. Время… Фаза Хобарта. С ней что-то происходит, и это может касаться не только Людвига Энга.

– Мы были правы, – сказал Гантрикс, дрожащей рукой включая запись. – Это материал с видеокамеры в Библиотеке. Изобретатель своббла Людвиг Энг пытался поговорить с Лерером, но безуспешно.

– Стало быть, и смотреть нечего? – ядовито усмехнулся Бард. На его круглом зеленом лице появилась гримаса разочарования.