Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

20 мая/2 июня 1901. Воскресенье.

Праздник Сошествия Святого Духа.

До Литургии крещено несколько человек возрастных и детей.

Литургия с вечерней продолжались несколько более трех часов.

После службы был у меня, между прочим, Акила Ходака, из Нобеока, брат катихизатора Павла Ходака; жалел, что в Нобеока нет катихизатор а, да и о. Яков Такая перестал посещать их; направляется он в Хоккайдо завести там дела.

21 мая/3 июня 1901. Понедельник.

С восьми часов Литургия, отслуженная двумя иереями, при пении обоих хоров. В Церкви из города почти никого. Целый день дождь.

Игнатий Такаку, из Гокан, пишет, что там есть весьма благочестивый христианин, больной проказою; очень любит читать религиозные книги, находя в этом большое утешение, но церковных книг Такаку стесняется давать ему, так как проказа заразительна; просит несколько книг прислать исключительно для него. Конечно, будут посланы.

О. Павел Кагета пишет, что в Оою крестил старика Циба, отца давнего христианина Тимофея Циба. Тимофей против воли отца сделался христианином, и старик не переставал до последнего времени гордо относиться к христианству; наконец молитвы сына одолели: благодать смягчила его душу. Хвала Господу!

22 мая/4 июня 1901. Вторник.

Павел Оокава, катихизатор в Ивагасаки, просит помощи на содержание — детей–де много. Получает он 17 1/2 ен да 2 1/2 ены на квартиру; кроме того, двое детей его воспитываются здесь — сын в Семинарии, дочь в Женской школе. (А одна дочь здесь же воспитана и уже выдана за катихизатора). Но пишет он, что двоих сынов из имеющихся у него ныне на руках детей, имеет намерение отдать в Семинарию. Ради сего послано ему по 2 ене на них — и будет высылаться столько ежемесячно, пока они поступят в Семинарию.

Был посланник Александр Петрович Извольский и рассказал, что Петр Исигаме (наш кандидат богословия, воспитанный на служение Церкви, но бросивший это служение из–за большего жалованья в Посольстве), служащий переводчиком в Посольстве, на днях, получив 2500 ен для передачи кому–то, исчез с этими деньгами, и когда нашли его, то 500 ен были уже истрачены им, а остальные деньги с большим трудом выручены от него. Посланник не знает, как ему теперь поступить с Исигаме; «так, — говорит, — не могу оставить, иначе и другие японцы, служащие у меня, станут подобное делать». Впрочем, не видно, чтобы намеревался поступить очень строго; я просил за семейство Исигаме. Спрашивал Александр Петрович, не знаю ли я кого на место Исигаме? Я отозвался незнаньем; да и кого, в самом деле, я мог бы рекомендовать? Кроме наших академистов, которых теперь всего четверо и осталось для воспитательного дела Миссии, я решительно никого не знаю, кто мог бы порядочно переводить разговорную русскую речь; но академисты нам самим весьма нужны. Очевидно, теперь будет больше искушения для каждого из них уйти в Посольство, потому что 60 ен жалованья, да и красть можно вдоволь (посланник говорил, что Исигаме обходился ему 150 ен в месяц, ибо, кроме получения 60 ен жалованья, всегда представлял огромный дутый счет на дзинрикися и на разное). Александр Петрович говорил, что без моего согласия не возьмет никого из них, при всей нужде в переводчике; но и кроме его, есть кому в Посольстве сыграть роль искусителя — хоть бы о. Сергий — с наслаждением сделает это; а станет уходить кто из кандидатов, как его удержишь? Если случится это, и придется ответить посланнику: «Не мешаю взять, коли он просится к вам» — как ответил когда–то Розену об Исигаме.

23 мая/5 июня 1901. Среда.

Илья Накагава, катихизатор в Иннай, Масуда и прочих, пишет, что католический миссионер по той округе везде распространяет брошюру «Рокёогикёо» — «Русская вера — ложная вера». В добрый час! На свою голову!

Был Rev. Harris, Supr. [?] Pacific Japanese Mission, седой епископальный миссионер, много лет прежде трудившийся в Японии, и, между прочим, в Хакодате, где был другом нашего о. Анатолия. Теперь он миссионер для японцев в Сан—Франциско. Говорил, что ныне в Сан- Франциско и других побережных местах Америки до тридцати пяти тысяч японцев, да на Гавайских островах шестьдесят тысяч японцев. Есть в Сан—Франциско и бонзы, проповедующие буддизм, и есть у них несколько обращенных в буддизм американцев; на Гавайских островах то же; построены кумирни; бонзы копируют христианских миссионеров:

устраивают по воскресеньям свои богослужения и проповедь, занимаются благотворительностью.

— Нет ли у Вас по–японски чего–либо о Вашей Миссии? — спросил Гаррис в заключение своего визита. Я дал ему волюм «Сейкёо–дендооси», чему он, по–видимому, очень обрадовался и ушел.

24 мая/6 июня 1901. Четверг.

О. Николай Сакураи описывает свое путешествие по Церквам в Хоккайдо. Посетил между прочим тюрьму в Цукигата–мура, Кабато–гоори, Исикари–куни, где содержится Иван Игуди, бывший когда–то катихизатором, за убийство; заключен он на всю жизнь, но есть надежда, что лет чрез пятнадцать его освободят, ибо ведет себя образцово хорошо; плакал горько, увидевшись с о. Сакураи; просил исповедать и приобщить его; но без разрешения начальника тюрьмы этого нельзя сделать, а его на месте не случилось. Двое там еще, Окада и Хосоно, наученные христианству отчасти Иваном Игуци, отчасти чрез чтение книг, получаемых из Миссии, очень просили о. Николая преподать святое крещение им; и о. Николай нашел их достойными того, но тоже нельзя было — за отсутствием начальника тюрьмы.

О. Николай просит на следующем Соборе непременно назначить катихизатора для Асахигава–маци и находящейся в 3 ри по железной дороге оттуда Нагаяма–мура, иначе протестанты расхитят наших христиан, рассеянных там. В Асахигава о. Николай прямо нашел семь наших христианских домов; «а если поискать, — пишет, — то найдется еще больше; город большой и быстро развивающийся; стоит бригада войска; у протестантов разных сект уже построено три храма» и прочее. Дай Бог найти катихизаторов для такого важного пункта! Я уже три года думаю об этом, да пока нуль в результате.

Были два студента Восточного Института во Владивостоке, отпущенные в Японию на каникулы для практики в языке; оба из семинаристов, один Курской, другой Волынской Семинарии; поселились они в японской гостинице и упражняются в японском разговоре; люди хорошие.

25 мая/7 июня 1901. Пятница.

Английский епископ Awdry был с своей сестрой, приехавшей из Англии посетить его. Прежде он показал ей наш Собор, потом зашли они ко мне. После разговора о разных предметах, когда я угощал их чаем, Одрей вытащил из кармана сверток бумаг и, подавая мне несколько экземпляров, промолвил: