Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова

по ночам меня стали одолевать странные сны. Видимо, разговоры с Деменом и постоянные мысли о далёком прошлом слишком уж меня впечатлили. Сперва во снах я видела себя среди людей, открывающих одну из Баз Знаний. Я даже точно знала номер этой Базы — девятнадцать. Каждый раз открывать тяжёлую металлическую дверь было немного страшно, свет внутри зажигался не сразу, а в лучах фонариков склад сотен тысяч старинных предметов и аппаратов смотрелся жутковато. Вещи будто ждали оставивших их людей, которые давно превратились в ничто.

Каждый раз просыпаясь после таких сновидений, я встряхивалась, врубала музыку поактивнее и погромче, старалась переключиться на проблемы настоящего. Зная себя и свою впечатлительность, предпочитала не обращать внимания на разыгравшееся воображение. Но от одного из последних снов я даже проснулась в холодном поту — в нём я нашла в Базе свою собственную фотографию!

Ощущения, как это обычно случается в снах, были настолько яркими! Очнуться от них оказалось очень сложно. Зато в последующих ночных видениях сюжет сменился — едва задумавшись о вымерших людях, которые создавали Базы Знаний в жутких условиях Катаклизма, я сразу стала видеть себя среди них. Но, слава небесам, более обрывочно и менее чётко. По утрам я помнила только невероятную спешку, суету, страх, закрывающуюся толстую металлическую дверь, вентиль, а за спиной грохот взрывов, канонаду, и силуэты огромных чёрных машин на фоне кровавого неба. Всего лишь это.

Помнится, Мичлав говорил, что его достали мои сны. Теперь они достали и меня.

Кстати, ни он, ни Ассоциация, ни школа так и не дали официального ответа на интересующий всех вопрос — будет ли охотником маленькая девочка, Леокади Алисар? Несколько раз по пути в школу меня пытались выследить журналисты — вопреки запрету родителей. Им это удалось лишь в самый первый раз, но только потому, что я не ожидала такого поворота. Группка молодых людей в костюмчиках нагло окружила меня на полупустой улице, и наперебой зазвучали вопросы-вопросы-вопросы. Фотографий они не делали (всё-таки запрет отца был равносилен закону), но и пропускать меня без кодового слова не собирались. Я выкрутилась, вспомнив один женский метод из докатаклизмовых книжек — исчерпав вежливость в просьбах оставить меня в покое, я просто завизжала на всю округу. Всю команду как ветром сдуло, такого никто из них не ожидал. Правда, потом мне пришлось шествовать по улице под изумлёнными взглядами редких прохожих.

В последующие дни я уже сразу замечала засаду или слежку. И успевала скрыться в лабиринтах улиц. Смешно! Вздумали тягаться в прятках с той, кто пережил два месяца в джунглях с квазиантропами и Мичлавом!

За неимением официальной информации некоторые недобросовестные газеты с удовольствием начали строить предположения. Начиная с правительственных табу на работу подростков и женщин в охоте, заканчивая страшными последствиями неконтролируемой детерминации, из-за которых жизнь моя висит теперь на волоске. Потом вдруг одному из изданий взбрело отвлечься от моего имени и копнуть в сторону Мичлава. Каким-то образом стало известно о его рапорте, о том, что ответственность за ту самую стихийную детерминацию он взял на себя — и понеслось. Споры, гипотезы, обвинения и оправдания! Хорошо хоть, у меня просто не было времени всё это читать. Но Мирои, успевавший следить за всеми новостями, просвещал нас во время редких встреч в школе.

К началу сезона собеседований — самому важному моменту в жизни современного человека — я выкатилась в полубезумном состоянии. Видя это, родители подключились к процессу создания достойного соискателя из своего заблудшего чада. Наставник Демен лепил мою теоретическую базу, мама взялась за мой внешний вид, а папа решил подковать меня по психологии и замотивировать так, чтобы дым валил из!.. из-под копыт. Но все они забыли, что над ребёнком уже поработал другой человек, минута влияния которого равноценна месяцу их воспитательных бесед.

Я сама знала, что должна выглядеть как полная его противоположность — чтобы никто даже не подумал меня с ним сравнивать и вспоминать при взгляде на меня его имя! Я знала, что не буду смущаться при разговоре, как это случалось раньше. Способность смущаться теперь уже атрофировалась после опыта бесед с верхушкой Инсулии и охотниками. Я знала, что надо расслабляться, знала, что здесь, на свободе, у меня это точно будет получаться. У меня была и благородная цель, и мотивация (благородная не слишком). Я не собиралась ударить в грязь лицом.

И следовать совету пробоваться просто на помощника инженера тоже не собиралась. К сожалению, и моё переходное состояние, и события последних месяцев не способствовали доверию к окружающим взрослым. Я решила с ходу презентовать работодателям свою идею. Или хотя бы попробовать это сделать — всё равно первой в расписании моих собеседований стояла не самая интересная организация, на ней можно было провести эксперимент.

Итак, спустя неделю всеобщей истерики сезон собеседований был открыт во всех школах. Коридор Приватного крыла наполнился людьми. Кабинеты для бесед занимались специалистами по персоналу из разных организаций на целый день, затем у них следовала пара дней отдыха и анализа проведённых встреч, а тем временем в кабинетах их сменяли сотрудники других компаний. У каждого студента имелось строгое расписание — у кого-то намечалось больше собеседований, у кого-то меньше.

Гелло был настроен серьёзно. Эта серьёзность окончательно его заморозила, усугубляясь тем, что он желал попасть в конкретную организацию — Ассоциацию инженерных разработок. Он тоже намеревался стать помощником инженера. Мы с ним должны были собеседоваться в один день. Но, несмотря на крутое название, эта компания не очень мне подходила. Они занимались разработками, да — но разработками по заказу — от тех предприятий, где не имелось своих собственных инженеров, либо им не хватало квалификации. То есть они ничего не производили по своей собственной инициативе. Но, если придержать коней и отложить имперские планы на будущее, то это было бы очень хорошей площадкой для обучения! Вот только держать коней и откладывать планы мне очень не хотелось.

Мирои не нервничал так, как от него ожидалось. Он скакал радостный и необычно уверенный в себе. И хотя он так и не раскрыл никому тайну своего самостоятельного запроса в некую загадочную организацию, я была уверена, что речь идёт о музыке, и что между ним и работодателем уже всё улажено. Иначе бы он так не сиял. Но несколько бесед у него всё же намечалось — то ли для отвода глаз, то ли после уговоров родителей.

По случайности мы все трое должны были проходить наши первые собеседования на вторые сутки сезона. Утром мы встретились