Знаменитые Скорпионы - Павел Глоба

Кстати, сценарий «Не имей сто рублей» был затем востребован на киностудии «Ленфильм», где в 1959 году по нему сняли фильм. Однако особенного успеха у зрителей он не имел и вскоре благополучно канул в лету, не оставив даже мало-мальского следа в киношных справочниках.

Возвращение Рязанова в режиссуру состоялось в 1960 году. Причем на этот раз он не стал ждать, когда кто-то из драматургов придет к нему с готовым предложением (видимо, после некрасивой истории, учиненной им в отношении Ласкина и Полякова, Рязанов понимал иллюзорность таких надежд), а сам отправился к одному из них. Этим драматургом был его астрологический «родственник» — тоже Скорпион, но в то же время и Крыса — Леонид Зорин (3 ноября 1924 года), который именно в том «именном» для себя году Крысы (1960) дебютировал в кино как сценарист (другой его работой был сценарий фильма «Мир входящему»). Ему Рязанов и выложил свою идею — снять комедию о снежном человеке, попавшем в современную Москву (в те годы в прессе активно обсуждалась гипотеза о существовании снежного человека). Зорину эта идея понравилась, и он сел за работу. Вскоре сценарий фильма «Человек ниоткуда» был готов и принят к производству на «Мосфильме».

Эта картина стала единственной в послужном списке Рязанова, где у него произошли самые серьезные столкновения с цензурой. Поводом к этому послужил сам жанр фильма — этакая кинофельетонистика с элементами театрализованной буффонады, да еще не лишенная оригинальничанья (герои фильма изъяснялись то прозой, то белыми стихами). Для советского кино это был неизведанный жанр и, скажем прямо, малопопулярный. Речь в фильме шла о том, как молодой ученый Поражаев попадает в первобытное племя и возвращается в Москву с одним из представителей оного — Чудаком. С последним в советской действительности начинают происходить самые неожиданные вещи. Короче, посредством этих приключений авторы фильма бичевали недостатки советской системы. Именно это бичевание и не устроило цензоров. Когда весной 1961 года фильм был закончен и готов к выходу на экран, его продвижение к зрителю было приостановлено грозным циркуляром из ЦК КПСС за подписями заведующего отделом культуры ЦК Д. Поликарпова и заведующего киносектором этого же отдела В. Баскакова. Приведу этот документ полностью:

«Ознакомление с фильмом «Человек ниоткуда» показало, что все содержимое этой картины чуждо нашему искусству и представляет собой образец безыдейного, формалистического трюкачества. Лежащая в основе фильма надуманная история о похождениях в Москве «снежного человека» из несуществующего племени «тапи» послужила поводом для разного рода нелепейших и бессмысленных трюков, лишенных элементарного художественного содержания. Большинство сцен фильма способно вызвать лишь возмущение и протест советских зрителей. Так, в одном из эпизодов в оглупленном и окарикатуренном виде показаны советские ученые. Когда герой фильма — молодой научный работник Поражаев — демонстрирует в научно-исследовательском институте «снежного человека», члены ученого совета вдруг начинают плясать, водить хоровод и петь пошлейшие куплеты: «Володя, не жалея сил, научный подвиг совершил». В отдельных эпизодах фильма ощущается идейно сомнительный подтекст, который сводится к тому, что дикарь оказывается по своим моральным качествам лучше, чище и благороднее тех людей, с которыми он сталкивается в нашей действительности. Кинокартина «Человек ниоткуда» по самой своей сути чужда традициям и принципам советского искусства».

Естественно, киношное руководство не могло остаться безучастным к такому вердикту из ЦК КПСС. В итоге очередное творение Рязанова решено было выпустить на экран, но ограничить его тираж. Было отпечатано всего несколько десятков копий, прокат которых намечался осенью того же года. Но здесь в плавный ход событий вмешались новые непредвиденные обстоятельства.

В июне в Доме кино состоялась премьера фильма для узкого круга столичной интеллигенции. Картина вызвала неоднозначную реакцию, так как по своей стилистике была не похожа ни на что, выходившее ранее. Как итог — 22 июня в газете «Советская культура» было напечатано письмо некоего научного сотрудника В. Даниляна, который буквально камня на камне не оставлял от фильма «Человек ниоткуда». В частности он писал:

«В фильме «Человек ниоткуда» есть некоторые интересные, занимательные сцены, смешные эпизоды. Есть и красивые виды Москвы. Но для большого фильма этого мало. Нужны мысли, нужна четкая и определенная идейная концепция, ясная философская позиция авторов, но именно этого не хватает в фильме. Ибо «философия», заключенная в сценарии Л. Зорина, — это либо брюзжание, слегка подкрашенное иронией, либо двусмысленные (в устах людоеда) и невысокого полета афоризмы вроде того, что нет ничего приятнее, чем съесть своего ближнего. Попытки же уйти в область чистой эксцентрики и гротеска приводят лишь к бессмысленному трюкачеству и погрешностям против художественности. В таком, я бы сказал, балаганном стиле сделаны заключительные эпизоды картины — космический полет…»

У Рязанова и Зорина, прочитавших это письмо, буквально с первых же минут закрались сомнения в подлинности его авторства. И они не ошиблись. В начале письма Данилян сообщал, что посмотрел картину во время служебной командировки в Полтаве. Однако после звонка Рязанова в этот город удалось установить, что фильм «Человек ниоткуда» там еще не демонстрировался. Значит, пассаж о Полтаве был явным вымыслом. На основе этого был сделан вывод, что и «научный сотрудник В. Данилян» — лицо вымышленное. Но откуда тогда растут ноги у этого письма? Чтобы установить это, стали копать дальше. В результате узнали такую деталь: «свои» люди в бухгалтерии газеты «Советская культура» сообщили, что гонорар за «письмо» получил завотделом кино этой же газеты В. Шалуновский. Теперь стало ясно, кто именно «долбанул» по фильму. Непонятно было только одно: зачем надо было скрываться под вымышленным именем? Может быть, потому что и за Шалуновским стояли некие силы, которые хотели замаскировать свое выступление под глас народа?

Осенью премьера фильма все-таки состоялась, но длилась она недолго. Сначала его заклеймили в газетах (в «Московском комсомольце», «Литературной газете»), а затем свое веское слово произнес главный идеолог партии Михаил Суслов. Как-то днем он ехал в своем «членовозе» на работу в Кремль, и его взгляд скользнул по огромной афише, красовавшейся на фронтоне кинотеатра «Художественный». Обнаружив там лохматого дикаря с вытаращенными от удивления глазами, он искренне возмутился и отдал соответствующее распоряжение. В итоге с фронтона кинотеатра исчезла не только афиша с дикарем, но вскоре и сам фильм был снят с проката. Через несколько дней после этого — 24 октября — Суслов взошел на трибуну XXII съезда КПСС и произнес речь, в которой уделил внимание и рязановскому творению. Вот что он сказал: