Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

  Единорог резво развернулся и умчался в тыл. Радисты погрузили на свои хребты ящики радиостанций и мы перебежками, кланяясь каждому разрыву, побежали в другой капонир - это место уже было засвечено. Того и гляди накроют.

  На новом месте развернули рации, морячёк стал диктовать целеуказания, я - ценные указания по управлению боем. Только, бой становился неуправляемым. Поле боя скрыл дым и пыль, огонь, взрывы. Экипажи машин маневрировали в этом сплошном море смерти, стреляли по немцам, только на каждый наш выстрел в ответку прилетало 6 - 10.

  Спасало одно - Единороги - довольно низенькие машины, а воронежская земля хотя и считается степной, но сильно пересеченна - изобилует небольшими перепадами, обильно растёт трава, кусты и деревья, особенно клён - этот канадский сорняк. Потому пока удавалось сдерживать противника, наносить ему существенный урон. Как ни говори, ЗиС-3 - довольно мощное орудие, простое в использовании, с высокой скорострельностью и приемлемой кучностью. Мощности орудия хватало для поражения почти всех целей на поле боя. Попадания 76-мм бронебойного снаряда выдерживали только последние модификации Pz-III и Pz-IV, да Штуги - штурмовые орудия врага, да и то - только лобовой проекцией. Остальная бронетехника врага была лакомой печенькой. А мощи осколочно-фугасного снаряда хватало для подавления пехоты и небронированных целей (в т.ч. пулемётных и артпозиций). Опять же повторюсь - скорострельность и кучность была такая, что выбрав цель, экипаж добивался её уничтожения за полминуты, т.е. за 3-6 выстрелов.

  Поэтому поле боле боя ещё было за нами, несмотря на превосходство врага по всем пунктам. Горели, чадили танки, бронемашины, залегла пехота врага.

  Но, Единорог всё-таки не танк - в открытом и продолжительном противостоянии обречён: слабое бронирование, открытая рубка, бензиновый двигатель, баки и боеукладка не имели допзащиты. И мы несли потери. Довольно существенные. Ребята увлекались, забывали про необходимость частой смены позиций, попав под сосредоточенный огонь - самоходы редко выживали. Но, как не увлечься, когда видишь сладкий борт или корму танка? Как не всадить туда пару снарядов? Я их понимал. Начинали отход только после попадания под огонь. А Единорог от миномётов совершенно беззащитен.

  Одна за другой машины, отстрелив последние дымовые шашки, отходили в тыл. Расстреляли весь боезапас. Приказал им не возвращаться, а, пополнившись, готовиться встречать врага восточнее.

  Вот это и было - главное испытание. Можно стоять насмерть на месте, можно - маневрируя, но, выйдя из боя, двигаясь лицом на восток, смогут ли остановиться, развернуться лицом к смерти, на запад, и опять биться не на жизнь, а на смерть?

  - Командир, ты смотри что происходит? - крикнул Громозека, лёжа на спине, показывая в небо.

  - Что? Я - не вижу!

  - Илы таранят немцев!

  А произошло следующее - немцы, отчаявшись бодаться с нами, вызвали авиационную поддержку. И на помощь им пришли бомбардировщики. Тут данные расходятся (сам-то я не видел) - толи 24, толи 36 бомберов под прикрытием 12 или 15 истребителей прилетели нас перепахивать. А наше командование прислало нам в помощь 12 Ил-2 и 9 ястребков. И встретились они у нас над головой.

  Оценив ситуацию, командир авиаполка Герой Советского Союза полковник Березов Владимир Ильич скомандовал:

  - Лобовая!

  Всё он верно рассудил - бомбардировщики немцев Ю-88 имел довольно посредственное курсовое вооружение, а вот Ил-2 - феноменальное - пушки, пулемёты, ракеты.

  Илы "разгрузились" куда придётся - прямо в скопление сцепившихся насмерть пехоты и бронетехники. От их бомб равно пострадали и немцы, и мы. Но, разом полегчавшие Илы пошли п атаку на строй Юнкерсов. Истребители немцев было пытались их перехватить, но были связанны боем нашими ястребками.

  Как жаль, что я не видел этого! Говорят, немцы лопались, как лампочки! Множество взрывов самолетов от подрыва бомб в бомболюках. Большое-большое море огня на месте строя Юнкерсов. Уцелевшие стервятники торопливо сбрасывали свой смертоносный груз - прямо по тылам наступавших немцев.

  Видя такое безобразие, истребители немцев бросили оставшихся наших истребителей и кинулись на спасение остатков своих бомберов, но - не тут-то было! Илы успели развернуться и встретили врага строем и в лоб. А спереди от Ила лучше не летать! Истребители немцев прыснули кто куда, преследуемые нашими истребителями.

  К великому сожалению, комполка Герой Березов погиб первым. Он шёл в строе первым, успел своими ракетами, пушками и крупнокалиберными пулемётами развалить 3 самолёта врага, но вот от третьего его и настигла смерть - рванули бомбы в бомболюках. Самолёт Березова и ещё 4 немецких бомбера разнесло на запчасти. Планер комполка лишился хвоста и одного крыла и в неуправляемом падении столкнулся с землёй прямо перед позициями наших противотанкистов-сорокопяточников и загорелся. Наши бойцы тут же поднялись в атаку и захватили горящие обломки самолёта, но пилот был мертв.

  Когда мне доложили, я спросил про бортстрелка, и не угадал - в это время Илы были ещё одноместными. Или конкретно этот Ил-2 был одноместным.

  Воюю вслепую.

  Контратака и подсчёт потерь.

  Действия наших летчиков в небе резко изменили ситуацию на земле. Особенно, моральное состояние сторон. Противник был подавлен, наши же бойцы чувствовали необыкновенный душевный подъём. А что это значит? А вот что:

  - Ура! В атаку! За Родину! За Сталина! Бей нечисть! Ур-ра!

  Я вскочил и с ППС побежал вперёд. За мной топал Громозека, на ходу свинчивая трубки держателя моего личного стяга, того, красного, с белым трафаретом медвежьей морды.

  - А-а-а! - ревели сотни глоток вокруг меня.

  Умом-то я понимал, что толку от меня в этой атаке - ноль, но поясницей чуял, что именно мне и надо их вести в атаку. Спинной мозг своей интуицией всё мне верно подсказал - душевный подъём моих бойцов, подавленность врага, командир в атаке, тем более - весь в бинтах. Как им усидеть в норе? Ура! Впердэ!

  Пехота в штыки сошлась с немецкими панцергренадерами, закидывали танки врага гранатами и бутылками КС, Единороги через наши головы лупили по танкам, горящим, замершим на разбитых гусеницах, развернувшимся к пехоте, подставив под снаряд тыльные проекции. В бой шли Кирасиры, разрывая немцев крупнокалиберными пулемётами, шел в бой и Сталкер, щедро распыляя огнесмесь из огнемёта.

  А в тылах противника, пробомблённых немецкими же бомбами, царила сумятица, они не смогли поддержать штурмовые формации немцев огнём, оставив их один на один с нашими озверевшими бойцами.

  Вот так вот и выбили врага на исходные позиции.

  И тогда я отдал приказ на отход. Отходили на восток на запасные позиции в полном порядке. Без спешки и суеты. Под музыкальное сопровождение "морского духового оркестра". Волокли в тыл свою битую технику, орудия, раненных и погибших.

  Противник не решился на преследование. Так-то! Тут вам не Франция!

  Эйфория атаки спала, стал "считать камни". И занятие сие дюже уж печальное. Вот, слушая или читая фронтовиков, раньше, в той жизни, я удивлялся, что степень тяжести боя они измеряли не трупами врагов, а погибшими товарищами. Мне, тогда ещё мальчику, казалось - "ну что ж вы такие некреативные, надо битые танки врага считать, а не потери", а теперь я их понял. И Ё-комбата остро понял. Мне было плевать, сколько серых трупов там осталось, сколько битых Панцеров, а вот каждый из погибших моих бойцов - боль на сердце. Их уже не вернуть. Никогда.

  Немцев ещё много осталось, а вот от моего полка - рожки да ножки. Единорогов - только половина в строю, Т-70 - считай, что и нет. Кирасиры также изрядно выбиты. Группа Мельника разгромила обходной отряд врага, но Мельник не смог удержать себя и людей от контратаки, нарвался, потерял половину отряда. Да, с бухгалтерской точки зрения его бой - победа. Он уничтожил втрое больше немцев, чем потерял сам, но, повторюсь - немцев и их приспешников - полная Европа, а у нас больше нет людей. Ещё один такой бой - и полк кончиться, иссякнет.

  Мой начштаба, почему-то с вымазанной сажей и грязью мордой, был суров и сосредоточен.

  - Чем воевать будем?

  Он махнул рукой, расстелил карту. Стал диктовать расклад сил. А не так всё и плохо! Командование нам подкинуло пехоты, ещё 7 ПТО орудий с расчётами. "Прощай Родина!" - 45-мм. Противотанковую роту - 12 пт-ружей. Пулемётную роту с Максимами. И батарею Катюш с одним боекомплектом. И сапёров с тремя сотнями противотанковых мин. Повоюем!

  И самое главное изменение - мы теперь воевали на Воронежском фронте. Из предыдущего моего повествования могло показаться, что я действовал, как махновец-анархист. Это лишь частично правда. Командование у нас было. Но, оно было таким..., давало такие "ценные" указания, что я их игнорировал на свои страх и риск. А вот сейчас всё изменилось. Командующим фронтом Сталин назначил какого-то Ватутина, и видно, что он знал, что делал. Твёрдую руку я почувствовал сразу же. Был вызван к аппарату спецсвязи и "пропесочен". Но, в конце разговора, мне было высказано пожелание успеха и стойкости. Я ответил, что служу трудовому народу. Ну, и славненько. Если он нас "достал", значит, сумеет наладить управление войсками, взаимосвязанность. Мне показалось, что это сильный командующий. А почему я о нём ничего не помню?