Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

Поскольку его пальцы все еще были запутаны в моих волосах, у меня не было другого выхода, и когда он навис надо мной, прижавшись своей грудью к моей и заставив меня упасть на пол, я оказалась прижатой к нему.

Я обхватила его ногами, тени отступали от моего тела, так как моя любовь к нему мешала им оставаться там, где он прикасался ко мне. Благодаря его твердому весу и твердому выступу его члена, прижимающемуся ко мне, было слишком легко подчиниться. Но нам действительно нужно было проверить эту книгу.

Я вытянула одну ногу, пальцы легли на мягкие перья обложки, и я пододвинула ее ближе, потянувшись к ней правой рукой.

Рот Ориона скользнул по моей челюсти, и у меня перехватило дыхание от легкого прикосновения и поскребывания его бороды. Она уже стала длинной, и если бы мы были в других обстоятельствах, мне бы понравилось его игривое выражение лица.

— Гарриет Хидей-Хоул любила играть в прятки больше, чем любой другой ребенок в ее школе, — сказал мне Орион, продолжая мучить меня легчайшими поцелуями, от которых моя кожа пылала. Он дернул меня за волосы, чтобы откинуть мою голову набок и обнажить шею, заставив меня издать проклятие, которое обернулось стоном.

С ним боль и наслаждение были оружием, которое он выковал из самых сладких грехов, и я была более чем счастлива позволить ему использовать их против меня. Мой пульс участился, и я наполовину забыла о книге, лежащей под моей ногой, когда его поцелуи добрались до моей ключицы, а прикосновение его клыков заставило мой позвоночник выгнуться дугой на холодном полу. Он отпустил мои волосы, просунул руку под меня в углубление, которое я создала между своим телом и плиткой, сжал пальцами основание моего позвоночника и провел своим длинным членом по моему клитору через треники.

Я простонала его имя, желая гораздо большего, чем он мне давал, но он не торопился, словно у нас была целая вечность, хотя гораздо вероятнее было обратное.

— Она пряталась на деревьях и в деревянных сундуках, она пряталась на чердаках и в сараях, и никто из ее друзей никогда не мог ее найти, — продолжал рассказывать Орион, пока я покачивала бедрами и пыталась взять от него то, что мне было нужно, но он держал меня в состоянии ожидания. — Она объявила себя лучшей в мире прятальщицей и искательницей и бросала вызов каждому встречному, чтобы он поиграл с ней и убедился в этом. Никто никогда не находил ее, пока однажды она не столкнулась с Вампиром. «Я лучшая прятальщица в мире», — сказала она.

— Лэнс, — простонала я в разочаровании, устав от этой истории. Я впилась когтями в его спину, прижимаясь к нему, пока он доводил меня до исступления.

— Вампир сказал ей, что она ошибается, и что он на самом деле лучший прятальщик и ищейка. Она посмеялась над ним и предложила сыграть в игру. Вампир согласился и сказал, что у нее есть целых десять минут, чтобы спрятаться, прежде чем он начнет ее искать. Тогда Гарриет убежала, выбрав одно из своих любимых мест в местном сарае, где ее никто никогда не находил. Она забралась в стог сена и сидела тихо, ожидая, пока Вампир придет ее искать, уверенная, что ее никогда не найдут.

— Я поняла, — сказала я нетерпеливо. — Вампир нашел ее в тайнике.

— Да, — мрачно сказал он, проведя клыками по моей груди и заставив меня вздрогнуть, когда он провел языком по моему соску. — Он был так увлечен охотой, что разорвал ее на куски.

— Гребаный ад, — наполовину рассмеялась я. — Что с твоими психованными детскими историями?

— Это предупреждения. К которым тебе стоит прислушаться. — Он втянул мой сосок в рот, и он затвердел, превратившись в тугой бутон, пока он дразнил его зубами. Я запустила пальцы в его волосы и откинула голову назад, когда он потянулся между нами, чтобы спустить штаны, но прежде чем он успел это сделать, дверь в тронный зал распахнулась.

Орион в мгновение ока вскочил на ноги, рыча как зверь, используя свое тело, чтобы скрыть меня от посторонних глаз. Я не могла видеть, кто пришел, мои мысли были в полном беспорядке, и я поднялась на колени, тени выплеснулись из моей кожи и плотно обхватили меня, закрывая каждую часть меня, которая была на виду.

Я быстро схватила книгу, поднялась на ноги и приблизилась к Ориону, засунув ее в заднюю часть его треников и натянув на нее рубашку. Затем я приблизилась к нему и обнаружила, что Гораций снова здесь, крутит ключ на пальце, в то время как пара нимф стоит позади него. — Пора в душ. Ну же, хоп-хоп. У меня нет целого дня.

— Дверь не открыта, — проворчал Орион.

— Да, да, не будь таким, приятель, — огрызнулся Гораций, проходя вперед и отпирая дверь, прежде чем вывести нас из клетки. — Сегодня у вас будет настоящий праздник, поскольку помещения для прислуги внизу решили закрыться наглухо, как задница Утиного Перевертыша. Теперь никто не может попасть в душевые. Клянусь, это место кишит привидениями. — Гораций развернулся и повел нас за собой, а две нимфы пристроились с флангов.

— Я видела призраков в этом месте, Гораций, — обратилась я к нему, и его плечи напряглись. — Они голодные, одинокие души и хотят полакомиться предателями, живущими во дворце их королев.

— О, и что же это за королевы, а? — рассмеялся он, но в его голосе слышалась дрожь, которая говорила о том, что он действительно боится призраков.

— Я и моя сестра, — твердо сказала я. — Этот дворец и его призраки верны нам, и они не любят, когда в его стенах сопливые маленькие гады служат лжекоролям. Ночью тебе лучше быть начеку. Одно мое слово, и они могут прийти и найти тебя, пока ты спишь, чтобы содрать плоть с твоих костей.

— Заткни свой грязный рот, — прошипел он через плечо, и Орион рванулся вперед, словно собираясь напасть на него, но я поймала его руку и сжала, чтобы остановить его.

Я не хотела, чтобы он был наказан за смерть этого никчемного существа. Кроме того, если Гораций умрет, его просто заменят, и этот человек может оказаться гораздо хуже, чем этот, который, по крайней мере, большую часть времени оставлял нас в покое.

Он провел нас через роскошные залы и направил в гостевую комнату, где экстравагантные фрески с изображением прекрасных садов и долин, наполненных всеми видами Орденов, какие только можно себе представить, были нарисованы сверкающими чернилами,