Под-Московье - Анна Калинкина

Она постаралась взять себя в руки. Шаги приближались. Кошка оглянулась, но за витриной ничего видно не было. И тогда она, стараясь ступать бесшумно, торопливо пошла прочь, напрягая зрение изо всех сил, чтобы ненароком не врезаться во что-нибудь по пути.

Из одного зала Кошка выскочила в другой, поменьше. Растерянно огляделась — перед ней было два выхода. Она кинулась прямо и попала в следующий зал. Болело предплечье, куда воткнулся шип неизвестного растения, по-прежнему кружилась голова, слабость тоже не проходила, а напротив, стала еще сильнее. Ей даже пришлось немного постоять, чтобы отдышаться. В душе теплилась надежда, что тот, сзади, свернет в другую дверь и ей удастся с ним разминуться. Но нет, шаги послышались вновь. Надо было скорее уходить, но как найти выход?

Шатаясь, она вышла из зала и вскоре оказалась на небольшой площадке, откуда вниз шла очередная лестница. Цепляясь за перила и то и дело повисая на них всей тяжестью, Кошка не шла, а скорее сползала по ступенькам, согнувшись от боли, из последних сил заставляя себя двигаться. Голова кружилась, во рту пересохло.

«Бум! Бум! Бум!» — стучало у нее в ушах. Кошка не могла понять, был ли то шум крови или посторонние звуки. Кажется, у нее начинался жар, и она подумала, что вот-вот потеряет сознание. Толкнулась в дверь, возникшую перед ней, — та была заперта. Побрела дальше, держась за стену.

Темнота в глазах. Хруст мусора под ногами. Бледный луч месяца, падающий сквозь пролом в стене. Гулкие шаги за спиной.

Значит, среди мертвых обитателей музея притаился живой. Затерялся среди скелетов и чучел, следил за ней. А теперь обнаружил себя и хочет ее догнать. Ей снова вспомнилась огромная белая статуя, изображавшая зверя с уродливой мордой и человеческими руками, которая так ее напугала. Умом она понимала — статуя ожить не может. Но ужас был сильнее рассудка.

Наконец, Кошке посчастливилось набрести на дверь, ведущую на улицу, но за ней маячил знакомый силуэт — словно пень с растопыренными щупальцами. Откуда здесь взялся горгон? Она оглянулась и, поняв, что не в состоянии двигаться, опустилась на пол.

Шаги приближались. Ей вдруг представилось, что это ожил дикарь с дубиной, который лишь притворялся неподвижным. Ну, конечно, ведь в музее явно не хватает еще одного образца — человека современного. Или мутанта современного. Сейчас этот дикарь огреет ее своей дубиной по голове, а потом придут гости из Изумрудного Города, сделают из нее славное чучело и посадят за стекло на пару с тем улыбающимся типом. Или поставят возле скелета с яблоком в руке и дадут ей в руки тоже что-нибудь забавное…

Неизвестный был уже совсем рядом, а у нее даже не было уже сил повернуть голову.

Глава 11

СТАЛКЕРЫ С ШАРАШКИ

Кошка пришла в себя и поняла, что ее куда-то несут. Возможно, как раз в Изумрудный Город, на предмет изготовления из нее чучела. Но сопротивляться не было сил, и она покорно висела на плече у неизвестного.

Когда в следующий раз пришла в себя, обнаружила, что находится в палатке и лежит на стареньком спальнике. Голова болела, тело ломило, во рту пересохло. Но она была пока жива, и это радовало. Рядом сидел человек в штанах цвета хаки со множеством карманов и выцветшей черной толстовке. Лицо его было обветренным и суровым, но почему-то внушало доверие.

— Пить, — попросила она.

Человек достал флягу и протянул ей. Питье было кисловатым и пахло травами.

— Где я? — спросила Кошка жалобно.

— В метро, на Академической, — ответил он. — А тебе куда надо?

— Как я здесь оказалась? Я была в музее…

— Если б не мы, ты бы в нем и осталась. Вообще-то там не так уж опасно, просто надо знать кое-какие правила. Ты, видно, укололась молочаем, а внизу горгон караулил. Здоровому человеку его обойти — раз плюнуть: не самый крупный экземпляр. Прямо скажем — хилый горгон, плохонький, попадаются и пострашнее. Но тебя, одурманенную, он запросто мог схарчить. Так что скажи «спасибо», что мы мимо проходили случайно.

— Один шанс из тысячи, — важно заявил сидевший рядом бородач в спортивном костюме. Кошка с трудом повернула голову в его сторону.

— Это наш капитан Вероятность, — представил его первый. — А меня можешь звать просто Меткий Глаз. Скоро придет еще Кондрат Неуловимый — вообще крутой мужик, таких на все метро единицы. Ну, Хантер, может, еще пара человек — не больше. Как раз он почти всю дорогу до метро тебя и тащил. Вообще-то в музее гибнут только новички и лохи последние. А тебя что ж, не предупредили насчет горгона? Зачем тебя вообще в музей-то одну понесло? Это, знаешь ли, такое место — туда новичку в одиночку лучше не ходить.

— Мне велели принести молочая, — вспоминала Кошка.

— А как правильно с ним обращаться — не предупредили? Это кто ж тебе велел? — нахмурился человек.

— Начальник ваш, Череп.

— Да какой он нам начальник! — отмахнулся человек. — Нам эти гопники — не указ. Мы — вольные сталкеры. Сегодня — здесь, завтра — там. Хотим — на Профсоюзную уйдем, хотим — на Ленинском палатку раскинем. Просто в последнее время и там, и там неспокойно, потому и осели здесь.

— Да, на Ленинском недавно ужас что творилось, — пробормотала Кошка. — У них там, кажется, теперь другой начальник… А про вас я сначала вообще подумала, что вы из Изумрудного Города.

Человек неодобрительно посмотрел на нее.

— Не поминай всуе, — наставительно сказал он. — Хотя, конечно, если кто оттуда и появится, то, скорее всего, именно в музее — уж больно место подходящее. Но за что ж с тобой так — молочай требовать, не рассказав, как нужно с ним обращаться? Так у нас и с новичками не шутят, а ты и вовсе баба… Ладно, теперь не заботься ни о чем, ты у нас под охраной. На-ка вот, попей еще — надо тебе яд из организма выводить, — и он протянул ей кружку с чаем. — Ты вообще могла там, наверху, в оранжерее и остаться. Молодец, что слабости не поддалась, стала двигаться. Яд — он с потом выходит, поэтому после укола молочая первое дело — побегать как следует, попрыгать либо сплясать. Вообще-то, если уж ты сразу тапки не отбросила, значит, отравление не такое уж сильное. Тебя наш доктор осматривал, Мишаня, пока ты в беспамятстве лежала. Сказал — организм крепкий, выкарабкается.

— Доктор осматривал? — вздрогнула Кошка.

— Да чего ты всполошилась-то так? Доктор наш человек знающий. Циник, конечно, но добрая душа. И про молочай ему все известно.

— А тот кусок, что я несла? Где он? — спросила Кошка.

— Выкинули мы эту дрянь — не тащить же было еще и его.

— А Череп мне обещал за него заплатить…

— Сдается мне, куда больше он хотел, чтоб ты из музея не вернулась, — пробормотал Меткий Глаз. — А про молочай забудь. Мы с этой отравой стараемся бороться. Здесь некоторые привычку взяли добавлять его в питье понемногу — от этого потом им всякие чудные вещи мерещатся. Только такие очень быстро начинают путать свои глюки с тем, что на самом деле происходит, и долго, как правило, не живут. Ты, видно, тоже глюков насмотрелась — так кричала в бреду, я чуть не оглох.

— А что я кричала? — испуганно спросила Кошка, решив, что, наверное, теперь они все про нее знают.

— Да такую чушь несла! Кричала: «Не трогай его, невеста, зачем он тебе, ты же мертвая?!». Жениха, что ли, не поделила с кем-то? Леху какого-то все вспоминала. Песни пела. В общем, я вижу, с тобой не соскучишься.

— А ракушки? — вскрикнула Кошка. — Те, что я взяла в музее?

— Если ты имеешь в виду эти черные окаменелости, то мы, как идиоты, притащили их сюда тоже, хотя весили они прилично. Не знаю только, зачем они тебе сдались — вряд ли такой хабар стоит того, чтоб жизнью рисковать.

Кошка облегченно фыркнула и принялась пить горячий грибной чай, слегка отдающий плесенью. Она уже поняла, что может чувствовать себя в безопасности. Меткий Глаз явно был уверен, что лучше всех знает, как надо поступать в каждом отдельном случае, и всех остальных постоянно этому учил. Немного нудный дядька, но от такого можно не бояться предательства, удара в спину. Наоборот, он явно из тех, кто защищает женщин и детей. Но неужели Череп действительно хотел, чтобы она погибла во время вылазки? Ему-то она чем не понравилась? Он ведь, вроде бы, ничего про нее не знал…

Кошка снова задремала, а когда проснулась, в палатке, кроме уже знакомого ей Меткого Глаза, находился человек-гора в камуфляже. Он сидел в углу, вытянув ноги и прикрыв глаза. Русые волосы коротко острижены, черты лица — словно небрежно вырублены из камня. На поясе и на разгрузке — целый арсенал, не хватает, разве что, пушки.

— Вот, познакомься, Кондрат Неуловимый, — с гордостью сказал Меткий Глаз.

— Здравствуйте, — робко сказала Кошка.

Человек-гора не отреагировал — только мельком взглянул на нее.